Вероника Скворцова
Общероссийский народный фронт, собравший в Москве форум “За качественную и доступную медицину”, раскритиковал и доступность, и качество медицинских услуг в России. На форуме в адрес министра здравоохранения Вероники Скворцовой звучали упреки в очередях, в плохой организации приема пациентов и невыполнении поручений президента. В Минздраве критику считают преувеличенной.
С докладом о проблемах здравоохранения на форуме выступил заслуженный врач РФ Николай Говорин, сопредседатель штаба ОНФ в Забайкальском крае. По его словам, “наиболее острыми для населения стали вопросы организации работы первичного звена: наличие очереди и плохая организация приема пациентов”. Он привел такую статистику: на фоне роста численности населения число посещений к врачам в 2014 году сократилось по сравнению с 2013 годом на 7,7 млн посещений, также на 22% выросло “число отказов в вызове скорой помощи”.
Больше половины (51%) пациентов, опрошенных ОНФ в марте-апреле 2015 года, “заявили о том, что льготные лекарства не всегда бывают в аптеках, их приходится ждать, заказывать или искать”, сообщил он. Накануне был опубликован соцопрос, показавший, что в России стало больше сторонников самолечения, нежели визитов к врачу. Как показало исследование фонда “Общественное мнение”, сторонников самолечения среди россиян чуть больше (46%), чем тех, кто при плохом самочувствии предпочитает обращаться к врачам (44%). Опрошенные объясняли, что на прием к врачам попасть сложно, лекарства дороги, и специалистам они не доверяют.
Вину за беды здравоохранения представители ОНФ возложил на правительство, которое выполнило менее половины поручений президента в этой сфере: сняты с контроля лишь 69 поручений из 108, срок исполнения которых уже подошел.
В свою очередь министр здравоохранения России Вероника Скворцова заявила, что считает критику обоснованной. «Проблемы сохраняющиеся министерство тоже видит, и очень хорошо, что мы будем вместе работать с Народным фронтом. Кое-что преувеличено или искажено, но это касается деталей и в целом на картину не влияет», — сказала министр. Однако она уточнила, что с лекарственным обеспечением ситуация в стране нормальная.
“Есть реальные цифры, которые мониторятся в постоянном режиме. Невозможность найти лекарство в конкретной аптеке – это то, над чем мы работаем с регионами… Общее количество рецептов, находящихся на отсроченном обеспечении, у нас уменьшилось в два раза по сравнению с прошлым годом”, – заявила она.
Скворцова заявила, что все жизненно важные лекарства в России есть: их ассортимент из более чем 20 тысяч наименований “не сократился вообще”. Министр пообещала, что перечень жизненно важных препаратов будет “живым” и будет пересматриваться ежегодно, а если будет необходимо, то еще чаще. Отметим, что накануне Росздравнадзор анонсировал отказ от зарубежных препаратов для лечения ВИЧ, не уточнив сроков импортозамещения.
Глава Росздравнадзора Михаил Мурашко, выступая на форуме, заявил о том, что перечень лекарств не сокращается: “На сегодняшний день по статистике, которую мы собираем, ассортиментный перечень (лекарств), который фактически идентичен предыдущему периоду… периодические проблемы… достаточно быстро мониторятся и восстанавливаются”.
Форум ОНФ открылся в воскресенье и продлится два дня. В нем приняли участие около 600 человек: врачи, ученые, фармпроизводители, гражданские активисты, эксперты, журналисты, руководство профильных министерств и ведомств. 7 сентября на форуме побывает президент России Владимир Путин.
— На мой взгляд, сложившаяся ситуация свидетельствует о том, что ряд кризисных явлений в России продолжает стремительно набирать силу, и игнорировать это уже невозможно, — комментирует ход переговоров на форуме сотрудник центра экономических исследований ИГСО Даниил Григорьев.
— Во-первых, необходимость обращаться к теме провала социальной политики продиктована реальностью. Тревожное состояние отечественной медицины уже привело к росту множества печальных показателей, о которых мы говорили в специальном докладе ИГСО: здесь и увеличение смертности, сокращение объёмов оказываемой помощи, “оптимизация” (а по сути ликвидация) значительного количества медучреждений. На этом фоне всё у большего количества совершенно неполитизированных людей появляются вопросы к действующей власти, а масштаб социальной катастрофы требует фиксации хотя бы на риторическом уровне. В конце концов, может присутствовать расчёт временно успокоить население, найдя новых козлов отпущения министерского ранга.
Во-вторых, выход в публичное поле с социально-популистскими тезисами является также индикатором усиливающегося раскола внутри нынешнего режима как такового. Ещё не так давно сложно было представить себе картину, в которой очевидно провластная организация столь активно критиковала бы действия самой власти на поприще социальной политики. К сожалению, едва ли это может указывать на то, что тот же ОНФ внезапно прозрел и теперь готов активно бороться за народное счастье. Хотя низовым членам организации судьба сограждан может быть и правда небезразлична, в политическом смысле тут дело совершенно в другом. Думаю, что показная забота о людях очень скоро будет всё шире и шире использоваться как аргумент для кадровых перестановок, изменения положения тех или иных властных кланов и группировок. Это по-своему разумно, ведь общий “пирог” государственных средств сокращается, а значит, обостряется внутренняя борьба, желание отодвинуть конкурентов, успеть прокрутить через свои кадры побольше средств перед грядущим коллапсом. Понятно, что для этих целей (хоть и на региональном уровне) нужна мобилизация собственно населения, в связи с чем и затрагиваются такие жизненно важные сферы. Едва ли можно было рассчитывать на мобилизацию сторонников, говоря исключительно о геополитике, пятой колонне, патриотизме и духовных скрепах.
Само собой, ясно и стремление выгородить Путина, в очередной раз взвалив всю ответственность на “плохих бояр”, из которых, видимо, по странному стечению обстоятельств и состоит профессиональное окружение президента России. И это связано даже не с тем, что критикуются сами майские указы (ввиду отсутствия финансирования на реализацию требуемых преобразований). Просто в текущей политической ситуации Путин вообще не может являться объектом кризиса. Участники внутриэлитных разборок оказываются вынуждены вести борьбу лишь за то, чтобы переманить президента в свой лагерь, использовать для проведения в жизнь тех или иных решений, но открыто пойти против него едва ли кто-то осмелится.