© Александр Рыбин
Сегодня каждый житель Ближнего Востока знает слово «ДАИШ». «ДАИШ» – аббревиатура от арабского «аль-Дауля аль-Исламия фи аль-Ирак уа аль-Шам». Если перевести на русский – «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ). Весной – в начале лета 2014-го оно захватило обширные области в Ираке и Сирии и объявило о создании Исламского Халифата на этих территориях. Таково одно из главных мировых событий прошлого года.
Значительное количество вооруженных формирований, входящих в состав Сирийской свободной армии (ССА), примкнули к Халифату (трудно оценивать в процентах, какая часть ССА, потому что различные отряды то вливались в ССА, то откалывались от нее).
Кажется, этот факт успокоил многих российских левых, поддерживающих президента Сирии Башара Асада. С самого начала антиправительственных протестов в Сирии в марте 2011-го консервативная часть российских левых (вроде сторонников КПРФ, всевозможных сталинистов, постоянных читателей газеты «Завтра» и т.п.) заняли позицию за Башара. Сирия, возглавляемая им, в их понимании является одним из примеров правильного социалистического государства. Я был неоднократно в Сирии – когда политический кризис там только начинался и позже, когда страну покромсала жестокая война. Режим Башара, по-моему, сравним с режимом Александра Лукашенко в Белоруссии. Жить в Сирии было достаточно комфортно, если не вмешиваться в политику. Бесплатные медицина, школьное и высшее образование (причем сирийские университеты считаются лучшими в арабском мире), разнообразные успешно функционирующие местные производства от сельского хозяйства до тяжелой промышленности. И, что самое важное для Ближнего Востока, в Сирии не было ярко выраженных религиозных конфликтов. Например, в Дамаске или Алеппо можно было встретить на одной и той же улице полностью замотанную в черное суннитскую женщину и девушку-христианку в мини-юбке.
Во внешней политике – противостояние США и Израилю и дружба с Россией и Ираном. Российские левые, ностальгирующие по СССР, бывали они в Сирии или нет, конечно, оценивали Башара Асада и его правление только положительно. А начавшиеся в Сирии антиправительственные выступления посчитали «заговором проамериканских сил». Причины для протестов у местного населения действительно были. Коррупция и отсутствие политических свобод – главные из них, самые болезненные для сирийского общества. В протестах участвовали самые разные люди. Я знаю несколько активистов, которые организовывали акции в Дамаске. Студенты, причем учившиеся в лучшем университете страны – Дамасском государственном, у них были возможности стажироваться заграницей, в тех странах, которые они выберут сами, государство оплачивало им стажировки. Эти ребята из категории идеалистов – они хотели перемен к лучшему в своей стране. Они не питали иллюзий по поводу того, что Сирия должна стать похожей на страны Западной Европы или США. Они хотели решить принципиальные проблемы.
К весне 2012-го в Сирии началась широкомасштабная война. Мои знакомые уехали из оттуда, вынуждены были эмигрировать: кто в Ливан, кто в Турцию, кто в Европу, кто-то и в Россию.
В своей стране они оказались между двух огней: либо вступать в ряды антиправительственных вооруженных групп, которые поддерживались Турцией, Катаром, Саудовской Аравией, США и другими противниками Сирии, либо в подразделения правительственных сил.
Мирные демонстрации уже повлиять на ситуацию не могли. Антиправительственные формирования, в том числе и из состава ССА, главной антиправительственной силы, постепенно деградировали в своих действиях. Начинали они как отряды, охраняющие протестные демонстрации и районы, где проживают оппозиционеры, от нападения солдат и полиции. Спустя некоторое время уже не брезговали обычным рэкетом, ограблениями, переходили на позиции религиозного экстремизма. Поэтому вполне логично, что в какой-то момент значительная часть из них примкнула к Халифату. На значительном географическом и информационном удалении ситуация в Сирии предстает почти черно-белой картинкой. И российские левые могут сказать: «Видите, мы с самого начала говорили, что оппозиция Башару Асаду состоит из подонков, отбросов сирийского общества и иностранных наемников». Хотя среди антиправительственных сил остаются незначительные по своему влиянию и силе группы, которые воюют и против религиозных радикалов, и против правительственных сил. Существенно влиять на ситуацию они не способны.
Но в Сирии есть «третья сила», которую, по идее, левые должны поддерживать гораздо активнее, чем режим Башара Асада. Это сформировавшаяся на севере страны автономия Рожава. Костяком и инициаторами ее создания выступили местные курды. В период правления Башара Асада их, как национальное меньшинство, притесняли. Например, если стоял вопрос, назначить на руководящую должность в государственной структуре курда или араба, то обязательно выбирали последнего, даже если он уступал в профессионализме другому претенденту. Районы, населенные курдами, финансировались государством крайне скудно. И местная инфраструктура значительно уступала другим районам Сирии. Около 300 тысяч курдов лишили права получить сирийское гражданство. Правительство считало, что они сами или их родители нелегально поселились в стране. В результате курды неоднократно устраивали бунты. Один из самых известных — 12 марта 2004-го года. Армия и полиция убили 65 курдов в ходе подавления беспорядков.
© Александр Рыбин
Существовали нелегальные курдские организации, связанные с Рабочей партией Курдистана (РПК). Самая влиятельная – партия «Демократический союз». Когда в Сирии начались антиправительственные демонстрации, а позже война, «Демократический союз» создал местные силы народной самообороны – «ЕПГ» (YPG) и «ЕПЖ» (YPJ). В июле 2012-го они вытеснили сирийскую правительственную армию и полицию из городов Кобани, Амуда и Африн, где компактно проживают курды. Был сформирован временный орган самоуправления – Высший курдский совет (на курдском – Desteya Bilind a Kurd, DBK). В течение лета 2012-го «ЕПГ» и «ЕПЖ» взяли под свой контроль другие районы компактного проживания курдов.
Идеологически сирийские курды базировались на платформе РПК. РПК в свою очередь начинавшаяся, как сталинско-маоистская повстанческая организация, борющаяся за независимый Курдистан, в течение 2000-х претерпела существенные идейные изменения.
Лидер партии Абдулла Оджалан, с 1999 года отбывающий пожизненный тюремный срок в турецкой тюрьме на острове Имралы, пришел к выводу, что создание национального государства – капиталистический ход, таким образом настоящего народовластия не добьешься. Доступ к информации у Оджалана был ограничен. Тюремные власти разрешали ему одновременно иметь одну книгу, один журнал, одну газету. Некоторое время даже запрещали пользоваться шариковой ручкой. Тем не менее он смог написать за 10 лет в тюрьме 4 книги. В третьей книге, «Социология свободы», он изложил критику национального государства и актуальную альтернативу ему: демократическую конфедерацию. Ключевые тезисы были изданы отдельной книгой под названием «Демократический конфедерализм». Суть в том, чтобы не отделяться от порочного капиталистического государства, а создавать внутри него автономию, в которой развивать народовластие и обязательно наделять большим количеством прав женщин. Постепенно к автономии будут примыкать другие демократические сообщества, и государство будет вытеснено, уничтожено без насилия. Идея не новая – ее с XIX века пропагандируют анархисты. Оджалан предложил ее своим последователям, а те взялись ее реализовывать на севере Сирии. К сирийским курдам примкнули местные ассирийцы и часть арабов.
© Александр Рыбин
Совместно они сформировали новый общий Верховный совет. В январе 2014-го было провозглашено создание автономии Рожава и трех кантонов в ее составе: Африн, Кобани и Джазира. Система власти в автономии состоит из многоуровневых советов.
Рожава не выступает за отделение от Сирии. Не требует смещения Башара Асада с поста президента. Она хочет признания своего автономного статуса от властей Сирии. Надо отметить, что ей не оказывают военной и гуманитарной помощи ни друзья сирийского правительства, ни его враги. Отдельные авиабомбовые удары коалиции во главе с США по позициям боевиков Исламского Халифата, воюющих против сил самообороны Рожавы, трудно назвать полноценной военной помощью. Они, скорее, для отчетности. Соседнему Иракскому Курдистану, где у власти проамериканский режим Масуда Барзани, американцы оказывают существенную помощь: военными инструкторами, техникой, информацией. У сирийских курдов тяжелая техника исключительно трофейная, отбитая в боях у Халифата.
В Рожаве обычно не используют в отношении своего социально-экономического строя слово «социализм».
Понятие «социализм» дискредитировано в Сирии – режим Башара Асада называет себя социалистическим. В автономии обычно используют слово «демократия». И демократии там действительно больше, чем в любом из регионов Ближнего Востока – особенно, что касается прав женщин. Однако большинство левых не только в России, но в мире вообще продолжают не замечать процессы, происходящие в Рожаве. Что касается западных левых, то их игнорирование, вероятно, идет от того, что в создании автономии участвовала РПК, а прошлое у РПК сталинско-маоистское.
Негативное отношение ко всему сталинистскому и маоистсткому – застарелый комплекс левых на Западе. Что касается российских, во-первых, отсутствие информации, во-вторых, кризис российских левых, нежелание участвовать или хотя бы интересоваться процессами, происходящими в мире. Поэтому основная масса российских левых продолжает бессмысленно обсуждать классические тезисы марксизма-ленинизма, не понимая происходящих в настоящее время процессов. Они оказываются в стороне от реальной Истории.
А вот Рожава – это уже субъект реальной Истории. И ее насущными проблемами сегодня являются открытие границ с Турцией и Иракским Курдистаном, что позволило бы решить многие экономические проблемы, поставки современных вооружений для борьбы с Исламским Халифатом и признание ее автономного статуса со стороны правительства Сирии. «Мировое сообщество» этих нужд автономии не замечает. И в этом с ним поразительно солидарны различные организации и движения левого толка.
