С точки зрения организационной, Форум левых сил, прошедший в Москве 28 января, можно назвать успехом. В том смысле, что политическим успехом назвать произошедшее язык не поворачивается. Но обо всём по порядку.
Главная проблема, которую мы так и не смогли решить в ходе подготовки мероприятия, состояла в том, чтобы определиться, зачем мы его проводим. На первый взгляд, всё, кажется ясно: политическая ситуация в стране обостряется, единство левых сил необходимо, если мы хотим играть активную роль в разворачивающихся событиях, а для этого нужно, как минимум, наладить диалог и сотрудничество. Цели совершенно очевидные и бесспорные, вопрос лишь в том, насколько Форум представлял собой шаг в этом направлении.
Единство требует согласия хотя бы по ключевым политическим вопросам, без чего немыслимо единство действий.
Более высокий уровень единства требует серьезного обсуждения стратегии и выработки общих программ. Именно так вопрос ставился на первых организационных собраниях, посвященных подготовке форума, но почти сразу же выяснилось, что ситуация развивается в прямо противоположном направлении.
Принцип всеобщей открытости, включения любых групп, готовых назвать себя левыми, изначально исключал возможность быстро и безболезненно выработать общую платформу. Теоретически, конечно, даже собрание, представляющее очень широкий спектр мнений, может принять документы и решения, за которыми пойдет большинство. Но для этого требуется серьезно организованная, честная, откровенная и, как правило, достаточно длительная дискуссия. Когда на организационном комитете представители ИГСО говорили об этом, нам отвечали, что для подобного обсуждения нет времени, всё нужно принимать быстро, чтобы успеть построить единую колонну левых организаций на шествии 4 февраля.Забегая вперед, скажу, что эта задача несомненно будет решена, только остается вопрос – нужно ли было для этого проводить форум, затрачивая изрядное количество денег, сил, времени и нервов, ведь для организации общей колонны вполне достаточно было бы рабочего совещания.
Вторая проблема, усугубившая первую, состояла в том, чтобы принимать решения консенсусом.
На практике это означало неминуемый принцип libertum veto, диктатуру одиночки, который может парализовать работу собрания, пока оно не пойдет ему навстречу. Чем более ответственно по отношению к общим задачам ведет себя тот или иной участник дискуссии, тем слабее оказываются его позиции, ведь в стремлении добиться хоть какого-то решения, он должен уступать наиболее безответственным элементам группы.
Такая форма шляхетского произвола, некогда погубившая Речь Посполитую, почему-то сейчас считается страшно демократичной. Разумеется, подобный метод является надежной гарантией неэффективности любой коллективной работы, вопрос лишь в том, почему левые никогда не упустят ни одного, даже малейшего, шанса нанести вред самим себе.
После нескольких дней препирательств в редакционной комиссии консенсус возник: любые упоминания конкретных проблем, задач или вопросов были исключены из проектируемых документов. А тем временем Сергей Удальцов дал всем участникам форума великолепный образец того, как понимается в нашей среде координация и единство действий: не удосуживаясь обсудить свои действия даже с собственными региональными организациями, координатор Левого Фронта подписал соглашение о сотрудничестве на президентских выборах с Геннадием Зюгановым. Таким образом форум мог сколько угодно обсуждать единство действий, но было уже известно, что на следующий день после его закрытия участники дискуссии разбредутся по конкурирующим командам, работающим друг против друга – одни за Зюганова, другие – за Миронова, третьи – за бойкот. Подписание документов никого ни к чему не обязывает даже на моральном уровне. Сами документы, превращенные бесконечными согласованиями в набор общих мест, уже никого не интересовали кроме нового, сформированного уже на форуме, состава редакционной комиссии, которая, сидя за отдельным столиком, своими непрерывными воплями мешала публике слушать ораторов – её пришлось выдворить из зала.
Надо сказать, что организационная группа, состоявшая в основном из антизюгановских коммунистов, сработала блестяще.
У неё были незначительные средства (нежелание левых делиться с товарищами и вкладывать деньги в общие мероприятия хорошо известно) и критически мало времени, но организаторы сумели всё отлично подготовить, практически избежав накладок. Но этот организационный успех лишь в очередной раз подтверждал общеизвестный факт: даже самая лучшая организация не спасает при плохой политике.
Открывшись 28 января при скоплении журналистов и телекамер, форум превратился в череду речей, более или менее трескучих, мало связанных между собой и ничего нового не сообщающих ни прессе, ни делегатам. Каждый говорил о своем, а призывы к свержению капитализма чередовались с рассуждениями о достоинствах парламентской республики. Кроме дежурных упоминаний о социализме, коммунизме и революции левая ориентация мероприятия выражалась в периодическом повторении словосочетания «социальные требования». В чем конкретно данные требования состоят ораторы почти никогда не упоминали, часто по недостатку времени. Федеральный Закон №83, с которым нам предстоит бороться, был упомянут, по-моему, только один раз, в выступлении феминистки-активистки, которую, однако, заметили не из-за этого, а из-за призыва к защите сексуальных меньшинств, вызвавшего явное неудовольствие у выходцев из КПРФ, потрясенных сообщением девушки о том, что лица нетрадиционной ориентации «составляют от семи до десяти процентов рабочего класса». Вопрос о сексуальной ориентации рабочего класса бурно обсуждался в кулуарах и на редакционной комиссии, так что на разные мелочи вроде политической стратегии уже не хватало времени.
На форуме было немало удачных выступлений, но ни одно из них не спровоцировало серьезной дискуссии.
Да и не очень было понятно, что мы обсуждаем. Вопросы дискуссии не были сформулированы, темы не обозначены и разговор не структурирован. И в этом отношении самые удачные речи не сильно отличались от самых провальных – каждый говорил о своем.
Главная проблема, как выяснилось, не в отсутствии единства, а в том, что достигая единства форум становится неработоспособен. Ультралевых не так уж и сложно примирить с умеренными на общей платформе. Только суть этой платформы – в отсутствии каких-либо обязывающих политических решений и действий. Своеобразное единство достигается за счет отсутствия взаимных претензий при условии, что нет и обязательств. Каждый делает, что хочет, не считаясь с товарищами. Искусство компромисса сводится к отказу от принципов, вместо которых провозглашаются декларации и лозунги.
Между тем вопрос предельно прост. Политическое действие требует ясности, недвусмысленности и определенности. Разговор о том, что мы можем быть и с Зюгановым, и с Мироновым, а ещё мы можем участвовать в бойкоте и вообще ни в чем не участвовать, равнозначен заявлению о том, что мы не занимаемся политикой. Стремление всех объединить равнозначно отказу от объединительного процесса. Ведь Ленин был прав: прежде чем объединиться, надо размежеваться. Чтобы стало ясно, с кем можно и нужно сотрудничать, а с кем нет.
Для того, чтобы левые смогли стать самостоятельной силой, им нужно совершить всего лишь два действия: отделиться от либералов и националистов и порвать с сектантами-безумцами, одного присутствия которых на форуме достаточно для того, чтобы оттолкнуть от себя именно рабочий класс. Потому что интеллектуалы, особенно молодые, ещё могут терпеть пустые лозунги и трескотню революционных речей, а рабочие прагматичны и ждут чего-то конкретного.
Да, размежевание означает сужение политического спектра движения. Но в том-то и состоит диалектика политической борьбы, что сужение политического спектра – единственный путь к консолидации и расширению социальной базы. Есть такое немецкое выражение – Erst Klarheit, dann Einheit. Не будет ясности, не будет и единства.
Что же мы имеем в «сухом остатке»?
Сергей Удальцов получил свои пять минут славы на федеральных теле- и радиоканалах. Организационная группа выполнила практическую работу, не удостоившись даже внятной благодарности, либеральная пресса сообщила своим читателям о единодушной готовности левых бороться с кремлевским режимом. Избрали координационный совет, наделив его широкими, но неясными полномочиями и приписав ему неопределенные, но разносторонние функции. Получилось что-то вроде собственного парламента для левых, парламента, который, однако, никто не избирал, и который формально никого не представляет. Сектанты продекламировали свои мантры и померились радикализмом. Гостиница «Измайлово» заработала денег, а сотрудники ИГСО продали много экземпляров журнала «Левая политика».
Если всё это действо имеет некоторый политический итог, то состоит он в странном, но по-своему закономерном соединении ультралевой революционной риторики со вполне оппортунистической практикой – будем выкрикивать «красные» лозунги и с ними на устах бежать за Зюгановым, либералами или Мироновым (это уже как получится).
Однако и следовать этой «линии консенсуса» нет необходимости, ведь решения форума никого ни к чему не обязывают. Те, кто могли и хотели реально работать над строительством движения, те, кто хочет говорить с людьми и привлекать их на свою сторону, продолжат это делать. Те, кому нравятся лозунги, будут наслаждаться лозунгами. А те, кто привык делать практическую организационную работу, по-прежнему будут тянуть лямку, независимо от того, дают их усилия политический эффект или нет.
Левая колонна 4 февраля, надо полагать, будет сформирована и промарширует под красными знаменами от метро «Октябрьская» до Болотной площади, где и растворится в общегражданском протесте. Мы все там будем. Продемонстрируем свою солидарность и дисциплину. А дискуссию о программе левых и формировании единого блока придется продолжать в другом месте, в другой форме, а главное, в другом составе.
