Украина: империалистическая война не может быть народно-освободительной

Украина: империалистическая война не может быть народно-освободительной

Больше нет справедливых войн при капитализме

В продолжение дискуссии каналов Левый Угол и Левый Движ: Какой характер войны для Украины и России? Кто в конфликте России и Украины является агрессором?

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора

• Левый Движ утверждает, что это «справедливая оборонительная» война Украины против «чуженационального гнета» России. По их мнению, Россия является единственной стороной-агрессором и носителем империалистической мотивации в этой войне.
• В ответе Третья сила или как Россия и Украина стали врагами я объясняю, почему это прокси-война между США и Россией за Украину.

После публикации на Рабкоре, Левый Движ отписался парой возражений: 1) наличие поддержки державы-империалиста не противоречит народно-освободительному характеру войны в Украине, 2) сильное присутствие российского капитала и медиа в Украине до 2014 года каким-то образом противоречит возможности внеблоковости Украины.

Цель дискуссии

Фундаментальное преимущество левых дискуссий — в обеспеченной материализмом левой мысли связи рассуждений с деятельностью. Тезисы имеют цель, характеристики имеют смысл и ведут к выводам, а каждый вывод из левой дискуссии, в конечном итоге, ведёт к действию. И смысл вопроса о характере войны в Украине не в том, чтобы выбрать, какой на неё повесить ярлык (конечная остановка либеральной мысли) — национально-освободительная или империалистическая. Смысл — понять природу войны, определить её историческое значение — прогрессивное, помогающее ходу исторического процесса, или реакционное, тормозящее и стирающее прогресс — и что нужно делать.

Левый Движ, изначально утверждавший, что в войне и вовсе только две стороны, Россия и Украина, признал после критики присутствие в войне империалистического интереса США и ЕС на стороне Украины — но теперь заявляет, что характера войны это не меняет, словно пытаясь любой ценой отстоять её национально-освободительный статус.

“Державы-империалисты практически всегда поддерживают борьбу угнетенных народов против собственных конкурентов. Будь-то поддержка западными державами польского восстания или ставка Англии на арабов в Османской империи, а Османской империи на иракцев против Британии, что никак не умаляет национально-освободительного характера арабских/польских/иракских восстаний”.

По сути, решение задачки о характере украинской войны сводится к ответу на один вопрос: может ли война быть одновременно империалистической и национально-освободительной? Если коротко — нет, не может, но объяснение заслуживает внимания.

1. Участие держав-империалистов в борьбе против их конкурентов всегда имеет империалистический характер.

Утверждение «державы-империалисты практически всегда поддерживают борьбу угнетенных народов против собственных конкурентов» ложное, потому что в нём содержится подмена понятий: в империалистической парадигме существуют только интересы, в ней нет угнетённых народов и угнетателей — есть только предмет интереса и конкуренты, агрессия и оборона отличаются не очерёдностью действий, а в чьих интересах действия. 

Подменой понятий империалистическая пропаганда маскирует прямолинейность империалистической парадигмы, используя моральные понятия (угнетение, оборонительная война, справедливость, свобода, народ, народно-освободительная борьба), значение которых на языке интересов часто обратно словарному:

• Угнетение — это успех чужих интересов, т.е. угнетённый народ — это любой народ, где интересы конкурента опережают собственные (как Украина до 2014 считалась угнетаемой Россией просто потому, что в экономике российский капитал был крупнейшим из иностранных, а его замена на американский капитал считается освобождением, хотя суть — контроль иностранного капитала — не меняется)
• Действия в ущерб своим интересам, т.е. со стороны конкурента — и нападение агрессора, и сопротивление в ответ на собственное нападение — это агрессия (например, США и Израиль почти всегда трактуют ответные действия как неспровоцированную сознательную агрессию)
• Действия в своих интересах, т.е. в сторону конкурента — и борьба с нападением, и собственное нападение — это оборона («превентивные удары» того же Израиля; начало СВО как ответ на то ли давно случившееся, то ли вот-вот готовившееся нападение Украины)
• Какая сторона в интересах державы — та и правильная.
• Справедливость — односторонние интересы.
• Союзники из противников конкурента — «борцы за свободу», союзники конкурента — «террористы и диктатуры».

Таким образом, «поддержка борьбы угнетённых народов» на языке империалистической пропаганды может означать что угодно: в диапазоне от «помощи в справедливой оборонительной войне» до «организации свержения лояльного конкуренту политического режима в стране с доминирующими интересами конкурента силами враждебного конкуренту политического меньшинства». Это позволяет каждой державе-империалисту быть «на стороне угнетённых народов против их конкурентов» — как в Украине с обеих сторон идёт «народно-освободительная война» против «террористического фашистского режима» противника.

Иными словами, моральные категории к империалистической борьбе категорически неприменимы даже в тех случаях, когда используется моральный язык — это всегда подмена понятий. Без подмены понятий утверждение Левого Движа получается следующим: державы-империалисты практически всегда участвуют в борьбе против их конкурентов. И всегда, в каждом случае участие держав-империалистов в борьбе против их конкурентов всегда имеет империалистический характер.

2. Империалистическая война не может быть одновременно народно-освободительной

Левый Движ приводит «ставку Англии на арабов в Османской империи» как пример народно-освободительной войны с империалистической поддержкой, не зная, видимо, послевоенной истории этого союза. В реальности поддержка Британией народно-освободительного движения в Палестине — это демонстрация обратного: империалистическое участие в народно-освободительной борьбе превращает её в империалистическую. Поскольку участие держав-империалистов в борьбе против их конкурентов всегда имеет империалистический характер, то поддержка Британии означает, что восстание арабов в борьбе за свержение османского владычества было в её империалистических интересах замены османского владычества британским.

• Правило империалистической поддержки: наличие поддержки борьбы державой-империалистом означает подчинение целей и характера борьбы империалистическим (экономическим и военным) интересам союзника независимо от изначальных целей и характера борьбы.

Поэтому после Первой Мировой британцы предали арабов: они воевали с Османской империей ради экономических и военных интересов, для реализации которых необходимо либо прямое управление, либо марионеточный режим. Из независимой Палестины же никакой выгоды не извлечь. Народно-освободительные движения, которые завершаются обретением политической независимости и свободы от внешней эксплуатации, никогда не входили и не войдут в планы ни их империалистических противников, ни их империалистических союзников. Это правило знакомо многим по примеру курдов, которых США предавали каждый раз, когда они были близки к серьёзному успеху, оно настолько непреложное, что его можно считать законом, из которого также следуют другие правила.

• Закон империалистической поддержки: чем ближе народно-освободительная борьба в союзе с конкурирующей державой-империалистом к победе — тем выше вероятность предательства союзником, при победе достигая 100%.
• Принцип империалистической поддержки: при прочих равных, держава-империалист всегда предпочтёт наиболее реакционную силу в качестве союзника.

Чем прогрессивнее характер народно-освободительного движения, тем оно принципиальнее и умнее в борьбе за независимость, и тем вероятнее, что оно не уступит союзникам и части суверенитета для гарантии доступа к извлечению ренты из их экономики.

Таким образом, империалистическая поддержка в борьбе с конкурирующей державой это:

• 100% отсутствие шанса на полный суверенитет и шанса на внутренний контроль суверенитета: часть суверенитета (то есть власти закона в стране) в той или иной форме после победы будет под внешним управлением союзника. Это не означает прямого колониального управления и может иметь вид формально независимой республики, в которых важнейшие сектора переданы в собственность капиталу союзника, как поступили США, например, с иракскими нефтяными запасами после завоевания Ирака. Отсутствие контроля над крупными секторами экономики — форма ограничения суверенитета, оставляющая формальную власть без значительной части экономических рычагов и возможности что-то делать.
• Высокий шанс, что с ними за победу и власть будут бороться наиболее реакционные антидемократические политические силы общества — религиозные фундаменталисты или секулярные националисты/фашисты. Реакционные силы легче мобилизировать на борьбу с внешним врагом, с антидемократическими силами легче договориться об управляемой экономике и территории после победы, поскольку у них с самого начала нет планов допускать к управлению широкие демократические массы, как у левых.
• Будущее после победы борцов за свободу над державой-угнетателем, близкое к будущему, которое было бы при победе державы. Это простая экономическая логика: изгнав, в результате победы, прежнего империалиста, и получив часть экономического и, вероятно, политического суверенитета (то есть, заведомо ослабленное государство), ничего не останавливает капитал, чья логика стоит за логикой империализма, от максимизации извлечения ренты до сопоставимой с предыдущим угнетателем степени.Таким образом, характер войны в Украине — империалистический, прокси-война РФ и США за политический контроль, извлечение экономической ренты и реализацию нужд безопасности за счёт украинской территории, населения и ресурсов.

Поддержка США нынешней украинской власти в войне против РФ означает, что Украина воюет за то, чтобы украинская территория и экономика служили интересам безопасности и источником прибыли для американского капитала вместо российского. В остальном, продолжительность и разрушительность этой войны только увеличивает долю украинской экономики, которая будет принадлежать американскому капиталу и долговой нагрузки, которая будет сдерживать любые реформистские порывы послевоенной украинской власти. В момент выбора войны вдолгую и в долг (после срыва Стамбульских переговоров, и не имея ресурсов для продолжения войны, то есть полагаясь практически полностью на внешнее обеспечение) Зеленский, по факту, выдал Западу незаполненное подписанное долговое обязательство, и окончательно закрепил современный украинский режим как полуколониальную администрацию, основной задачей которого в послевоенное время будет помогать американскому капиталу расширять охват и размеры извлечения ренты из экономики Украины.

Ни одна из сторон не представляет народ Украины — со стороны РФ не заявляется подобных претензий, а со стороны США администрация Зеленского представляет интересы США, от которых его власть целиком и полностью зависит, а не народа. Таким образом, не только теоретически империалистическая война не может быть национально-освободительной, но и на практике это легко увидеть, задавшись вопросом, кто народно-освободительное движение (по определению оппозиционное неоколониальным интересам США, отстаивающее интересы украинского народа) возглавляет и представляет? Это должна была бы быть действующая украинская власть — но её источник власти находится в Вашингтоне, а не в Украине. Это война за раздел Украины между прямым московским управлением, с одной стороны, и вашингтонской марионеточной администрацией (впрочем, если Россия смогла бы взять Киев, то речь бы тоже не шла о прямом управлении всей Украиной, а марионеточной администрацией Москвы) с другой.

Но по обе стороны этой войны нет стороны Украины.

3. Справедливая война не может быть капиталистической

Возвращаясь к цитате Ленина из «Социализма и Войны» о справедливых (оборонительных) против несправедливых, которой в самом начале эту дискуссию крайне неловко пытались прекратить, прикрыв ей, как фиговым листком, грандиозное заблуждение о народно-освободительном характере войны в Украине. В 1915 Ленин сформулировал довольно чёткие рамки социалистического стандарта справедливой войны: это война угнетаемых, зависимых, неполноправных государств против чуженационального гнета грабительских «великих» держав.

“До свержения феодализма, абсолютизма и чуженационального гнета не могло быть и речи о развитии пролетарской борьбы за социализм. Говоря о законности «оборонительной» войны по отношению к войнам такой эпохи, социалисты всегда имели в виду именно эти цели, сводящиеся к революции против средневековья и крепостничества. Социалисты всегда понимали под «оборонительной» войной «справедливую» в этом смысле войну (В. Либкнехт однажды так и выразился). Только в этом смысле социалисты признавали и признают сейчас законность, прогрессивность, справедливость «защиты отечества» или «оборонительной» войны. Например, если бы завтра Марокко объявило войну Франции, Индия — Англии, Персия или Китай — России и т. п., это были бы «справедливые», «оборонительные» войны, независимо от того, кто первый напал, и всякий социалист сочувствовал бы победе угнетаемых, зависимых, неполноправных государств против угнетательских, рабовладельческих, грабительских «великих» держав”. – В.И. Ленин

Этот стандарт был актуален, когда большая часть планеты была поделена между горсткой европейских держав, но с тех пор мир рассыпался на 200 отдельных государств, и с учётом важного опыта прошедшего столетия, устарел.

Сброс колониального ярма и появление этих 200 независимых государств в XX веке было необходимым условием для дальнейшего продвижения прогресса, достижение этого результата, можно сказать, было самоценным — поэтому как именно и кем осуществлялось завоевание независимости в каждом конкретном случае, не имело большого значения.

Но теперь, когда уже балканизироваться в масштабах планеты дальше некуда, и человечеству пора уже задуматься об обратном процессе (первая часть плана объединения — решительное размежевание  — выполнена), стандарт наличия угнетаемых, зависимых, неполноправных государств, с одной стороны, уже недостаточно строг для разговора о справедливости войны. На сегодняшнем этапе истории, ценность национализации власти — то есть, передачи, условно, власти в Каталонии из Мадрида в руки каталонцев — сошла на нет, потому что при капитализме это лишь передел власти между центральной и региональной буржуазией. Испанская буржуазия без Каталонии станет чуть слабее и беднее, каталонская, получив полноту власти, станет крепче и богаче, но для людей, народов, именами которых названы эти страны и регионы, ничего не изменится — это просто вариация слияния или разделения корпораций. Если начальник филиала объявит завтра работникам, что филиал становится отдельной компаний, а он — самой высшей руководящей инстанцией — вряд ли он сможет найти хоть какие-то слова, чтобы вызвать по этому поводу у людей какое-то воодушевление в отрыве от обещания материальных бенефитов таких перемен. Но на уровне наций это ещё работает, и многие люди до сих пор верят, что если 200 стран на Земле ещё чуть-чуть перенарезать, где-то укрупнить, а где-то разделить — то это что-то даст, что от передела власти между столичной и региональной буржуазией и сменой вывески на более «этническую» для людей на самом деле что-то изменится, да ещё к лучшему.

Этот период уже прошёл. Что-то изменить может не передел границ, а смена строя. Новые границы при старом капитализме ничего не дадут. Народовластие заключается не в том, чтобы вывеска государства звучала как ваш этнос — это фикция, циничное вождение за нос. Народовластие начинается с экономики и государства, принадлежащих народу. И когда это условие реализовано, то становится, внезапно, совершенно неважно, какой этнос на вывеске — может быть намеренно никакого, как СССР — всё равно материальная реальность, в которой это на два порядка более ваше, народное, чем любой «этностейт» перевесит.

Поэтому любые «национально-освободительные» войны, даже угнетаемых против угнетательских стран, если по обе стороны — буржуйские правительства — устарели. Никакие границы не стоят больше войны. Никакие цели не стоят войны, если по одну из сторон фронта не коммунисты и социалисты, если это не война с капитализмом, и если добыча по ту сторону войны — не переход к посткапиталистической экономике хотя бы в отдельных частях мира.

Поэтому устаревшую и неактуальную цитату Ленина выше я бы хотел, поблагодарив автора за труд, мысленно отправить на вечный архивный покой, чтобы заменить её работой более свежего, актуального, остросовременного мыслителя, давшего, наверное, единственно верное определение справедливой войны для XXI века — Ленина:

«Революция есть война. Это — единст­венная законная, правомерная, справедливая, действительно великая война из всех войн, какие знает история. Эта война ведется не в корыстных интересах кучки правите­лей и эксплуататоров, как все и всякие войны, а в интересах массы народа против тира­нов, в интересах миллионов и десятков миллионов эксплуатируемых и трудящихся против произвола и насилия.»

Автор: Левый угол