Ликвидация милицией 3 декабря в 5 утра палаточного лагеря на Майдане обозначила ряд вопросов и прежде всего главный: выиграл Майдан или потерпел поражение? Ответ лежит в хронике событий последних дней, но прежде чем к ней обратиться, прибегнем к методу аналогии и напомним стандартную схему московских бунтов XVII в.
Все они развивались одинаково. Недовольный нововведениями народ собирался на "Майдан" возле Кремля. Царь принимал жалобщиков стоя на крыльце, с которого в толпу и сбрасывали пару-тройку ненавистных бояр, а нововведение обещали отменить. Народ отправлялся громить дворы "уволенных" бояр и выпить за победу и здоровье царя, мудрого и справедливого. Зачинщиков затем тихо карали в судебном или несудебном порядке, а судьба нововведения определялась по итогу кадровых перестановок в Кремле.
Теперь украинская хроника. 19 ноября в пятницу Верховная Рада утвердила новый Налоговый кодекс, а в понедельник начался Майдан-2. Спикер парламента Литвин, глядя на это, неделю столь нужный власти закон не подписывал и тянул время до еще одной пятницы – 26 ноября. Заподозрить спикера в самодеятельности нельзя – власть просто собиралась с мыслями и мерила градус кипения в обществе. Во вторник 30 ноября Янукович наложил на кодекс вето (больше трех дней на размышления ему конституция не дает) и направил парламенту свои правки. Тем самым президент выполнил требование Майдана, но это особой радости не вызвало, Майдан уже требовал писать кодекс "с нуля".
Правки президента состояли из 11 разделов с красноречивыми названиями. Первый – "Нарушение конституционного принципа презумпции невиновности". В нем Янукович потребовал обязать в кодексе налоговую доказывать суду, что гражданин виновен, а не наоборот.Раздел № 2 президент озаглавил "Нарушения конституционных гарантий защиты лицами своих прав и свобод", раздел № 3 – нарушения тех же гарантий, но уже в сфере права собственности и "права осуществления предпринимательской деятельности".
В следующих разделах он обвинял парламент в несправедливых ограничениях ведения малого бизнеса, местного самоуправления и других "смертных грехах" и даже в неверной методологии написания кодекса. Одним словом, царь обвинил думных бояр в нарушении конституции, может в кулуарах и "мундиальцами" назвал.
Бояре с царем не спорили – 2 декабря за 6 минут высочайшие правки в кодекс внесли, чем мужественно преодолели президентское вето. Литвин на нем быстро расписался и понес Януковичу. Тот 3 декабря в пятницу кодекс подписал, а вечером телеканал "Интер" показал запись интервью, где Янукович грозил на неделе "кадровыми решениями" по авторам кодекса – классика жанра – сброс с крыльца, на что БЮТ заявил – опять обманут и скинут "мелочь", а не полновесных бояр.
На дни недели обращаем внимание специально: они показывают, как бюрократия свято чтит пятидневку, и в ее ритме колеблется политикум Украины. Видимо, по этой причине, умноженной на обычное для них недомыслие, регионалы решили втиснуть в четверг все, чтобы высвободить пятницу и внесли отсебятину в вековой сценарий.
Вместо того, чтобы подождать, когда удовлетворенный народ сам разойдется, к чему располагал и крепчающий мороз, они вечером в четверг отправили на Майдан депутата Олега Надошу имитировать салютом радость народа. В ряде СМИ появились сообщения: "Народ салютовал на Майдане по случаю принятия парламентом правок президента". Так как народ на Майдане не понял своего счастья и тормозил с демонтажем трибуны, то перед рассветом явилось 1,5 тысячи милиции и "Беркута" объяснять оставшимся ударами дубинок по ногам, что пора и честь знать. Под их прикрытием коммунальная служба на месте палаток стала сооружать новогоднюю елку, а по периметру возвела железный забор, на котором не доставало лишь таблички "Здесь катаются на коньках", – идея срочно залить каток витала в мэрии, но мешала оттепель.
Вопреки сценарию, предписывающему выждать и лишь потом хватать зачинщиков, в четверг 2 декабря Тимошенко вызвали в Генпрокуратуру по делу о продаже ею весной 2009 г. квот на выброс углекислого газа Японии. Регионалы еще на президентских выборах обвиняли, что она эти деньги использовала не по целевому назначению. Но летом при Януковиче к их досаде выяснилось – деньги Тимошенко пустила на выплату пенсий, а нецелевым расходом это назвать нельзя – свалились они в бюджет нежданно-негаданно, и правительство имело право их тратить по своему усмотрению. К огорчению регионалов Тимошенко в Генпрокуратуре перешла в наступление и выложила список растрат членов нынешнего правительства Азарова, попросив провести по нему следствие. Максимум, на что хватило после такого генпрокурора Виктора Пшенку, – это заявить, что расходование таки было нецелевым, поскольку якобы протокол продажи не предписывал тратить их на пенсии. Однако саму Японию вопрос, как потратила ее деньги Тимошенко, до сих пор не волновал.
Отступление от векового сценария создало регионалам много проблем. Умеренная часть Национального Координационного Совета предпринимателей, удовлетворенная правками президента и готовая было спокойно уйти с Майдана, с него и так ушла, но после его силового разгона через своего координатора Владимира Дороша заявила, что лозунг выборов парламента и отставки правительства поддерживает, а воплощать его доверяет политикам. Это можно перевести как: сами мы протестовать не будем, но денег дадим.
Радикальная часть с главным координатором Совета Александром Данилюком в этот же день, 3 декабря, создала с оппозиционными депутатами парламента новый совместный Совет, который и занялся организацией низвержения власти, начав с того, что на понедельник 6 декабря назначил Майдан-3 уже с участием политиков.
Власть приготовилась и оцепила 6 декабря Майдан с торчащим на нем остовом елки кольцом микроавтобусов полных милиции. В ответ пятьсот собравшихся демонстрантов перешли на соседнюю Европейскую площадь и после легкой потасовки с милицией, требовавшей разрешения на митинг, таки его провели на ступеньках "Украинского дома" (раннее Музей Ленина). Из-за мороза и сравнительной малочисленности митинг вскоре свернули и отправились в здание Союза писателей вырабатывать тактику дальнейшей борьбы с властью. Оно и удобней – здание стоит напротив резиденции президента. В Харькове их поддержал митинг из двухсот человек.
По итогам собрания в Союзе писателей прессе сообщили, что полноценный Майдан-3 устроят 22 января, на День Соборности Украины, когда елку уберут с Майдана. Теперь регионалы, похоже, будут круглый год стеречь елку на Майдане или заменят ее пальмой Мерцалова. Так Украина взяла новогодние каникулы от Майданов.
Но только формально. Выступая 3 декабря в парламенте, вице-премьер Сергей Тигипко от имени правительства заявил, что реформы продолжатся. Сами регионалы в тот день, отбиваясь от обвинений в разгоне Майдана, выпустили пресс-релиз с пассажем в сталинском стиле: "Верные своим "принципам", уже сегодня эти политики (оппозиция – К.С.) намечают следующие "цели" своей деструктивной деятельности, приступают к масштабной дискредитации пенсионной, жилищной реформ, самой сути проводимых в стране преобразований, манипулируют общественным сознанием, прибегают к откровенной лжи и провокациям".
Регионалы правильно чувствуют, что у них только начинаются серьезные проблемы и директор социологической службы "Украинский барометр" Виктор Небожко уже предостерегает их: "Если не дай Бог то, что произошло в Хмельницком (захват здания горадминистрации - К.С.), и то, что еще произойдет во Львове и Харькове, случится на родине власти, – это будет событие покруче, чем снятие с должности Премьер-министра".
В том же духе "Зеркало недели", имеющее репутацию газеты свободомыслящей в рамках законности интеллигенции, поместило статью, прогнозирующую пришествие на Украину атаманщины и махновщины. Прогноз имеет веские основания – "тихая" гражданская война активизируется, а общенациональная партия, способная ею руководить и дать проект, альтернативный реформам регионалов, отсутствует. На местах население легко поддерживает новые необремененные идеологиями партии, если те могут его убедить, что будут соблюдать элементарную социальную справедливость. Наиболее наглядный и не единственный пример – выборы в Полтаве, где некая партия "Совесть Украины" получила 74% мест в горсовете, а ее выдвиженец Александр Мамай стал мэром. Сходна ситуация даже в вотчине регионалов – Донецкой области, где в Сватово "Партия местного самоуправления" взяла 25% и кресло мэра. Так что шансы на успех у атаманов есть.
Регионалы это осознают и пытаются что-то делать, прежде всего, интегрировать к себе местные "элиты". Так, после поражения регионалов на выборах в Закарпатье сенсацией стало назначение Януковичем министром чрезвычайных ситуаций Виктора Балоги, главы администрации президента Ющенко, имеющего свои "феодальные дружины" в этом крае контрабандистов. Одновременно постоянно "перетряхивают" местные администрации, надеясь противопоставить выборным атаманам президентских назначенцев, – только 3 декабря Янукович уволил 15 глав районных администраций.
Если взглянуть на "сухой остаток" Майдана-2, то очевидно, что правки Януковича стали чем-то вроде английской Великой хартии вольностей 1215 г., освободившей рыцарство, города и духовенство от произвола королевской бюрократии. Предприниматели на Майдане у бюрократии такие вольности вырвали. Собственно, опасения этого произвола и были их главной претензией к Налоговому кодексу, но гарантий, что "хартия" будет выполняться, они не получили. Такой гарантией для них отчасти могла бы стать отставка одиозного премьера-министра Николая Азарова, но Янукович не готов с ним расстаться, а потому более надежное средство – выборы в парламент и изгнание из него регионалов и их союзников.
Что "хартия" выполняться не будет – ясно, донецкий губернатор уже жалуется, зачем правки президента приняли. Центральная бюрократия скоро начнет "хартию" тихо пересматривать, местная игнорировать, суды утонут в исках и путанном законодательстве, создавая почву для нового Майдана.
Сам нынешний Майдан и его бессмысленный разгон лишь показали, что эта форма борьбы себя уже почти исчерпала, а агрессивность власти снижает вероятность, что новая фаза революции будет такой же "бархатной", как в 2004 г. Стремление власти ускоренно провести реформы превращает правительство регионалов в правительство самоубийц, но не проводить их они тоже не могут. Причина не только в классовой природе Партии регионов, но и общих тенденциях глобальной экономики. И тут придется вернуться в 1991 год.
Перестройка и парад суверенитетов стали формой буржуазной реставрации, на которую, как и прогнозировал Троцкий, когда-то должна будет пойти бюрократия СССР. В Средней Азии в деле реставрации зашли даже дальше, чем предполагал Троцкий, создав то, что условно можно назвать государственным феодализмом. Пока шло "усвоение и переваривание" шахт, заводов и пароходов простор маневров в социальной сфере давало наследство СССР, и, например, продажа нескольких рудников Китаю позволяла надолго решить вопрос выплаты пенсий. Но к XXI веку все поделили и "переварили", а потому новая буржуазия стала посматривать на жилищно-коммунальное хозяйство, размышляя, как его приватизировать, а бюрократия озадачилась проблемой избавления государства от его социальных обязательств, ввиду резкого сокращения после приватизации госдоходов. На повестку дня встал вопрос углубления реставрации и второй волны реформ.
Оранжевая революция 2004 г. затормозила их проведение в Украине, а также отчасти и в России, открывшей 2005 г. монетизацией льгот. Ющенко из-за свойств характера, революционного подъема и политической нестабильности за 5 лет так и не решался всерьез к ним приступить. В России, опасаясь "оранжевой чумы", тоже с ними тормозили до 2010 г. Лишь диктатор Саакашвили довел их до конца, после чего полиция Турции жаловалась на наплыв проституток из Грузии, уперся в тупик и пытался найти выход в войне.
Регионалы, установив к середине 2010 г. де-факто свою диктатуру в Украине, взялись активно проводить реформы, на которые не решился Ющенко, но оказались в еще более сложных условиях, чем он, из-за мирового финансового кризиса и структурных изменений в глобальной экономике. В силу этих причин Янукович объявил курс на строительство аграрного капитализма и экспорт продовольствия. Реализуя его, регионалам предстоит еще провести масштабное "огораживание", подобное английскому, и на этой почве уже идет война за землю. Это не добавит им в рейтинге, но прибавит проблем и потребует сильного полицейского государства.
Взяв власть, регионалы принялись изучать общество, которым хотят управлять. Проверка налоговой инспекции к осени в Донецкой области, все население которой 4,45 млн. человек, установила, что 1 млн. 95 тыс. ее жителей работают без трудовых книжек. То есть каждый третий. Притом, что область промышленная, а не сельскохозяйственная. Данных по другим областям нет, но в лесных и сельскохозяйственных областях это число, скорее всего, больше.
Этот факт, прежде всего, показывает, что изгнанное экс-советской бюрократией с заводов, институтов и колхозов население поголовно не вымерло, а создало параллельную экономику, которую власти именует теневой. Размер ее – загадка для всех, называются цифры от 40 до 70% валового национального продукта. Трудовые мигранты – лишь скромная ее часть. Министерство труда и социальной политики оценивало их число в 2008 г. в 3,5 млн. человек, при том что лишь 2% из них трудоустроены легально. Основа этой экономики – самозанятые, артели и подобные им объединения, а также бизнес с наемным трудом.
Все эти социальные группы находятся в оппозиции к государству, так как не видят от него пользы для себя. Бесплатная медицина и высшее образование де-факто отсутствуют, школа требует денег, тарифы на коммунальные услуги и косвенные налоги растут, общественный транспорт неуклонно сокращается, а проезд в нем дорожает. Милиция безопасность гарантирует плохо и сама является источником опасности. Сохраняя монополию или контроль над производством ряда продуктов первой необходимости и периодически повышая на них цены, государство стимулирует инфляцию. Платить в пенсионный фонд, чтобы госслужащие высоких рангов получали пенсии выше средней зарплаты и в итоге самому получить символическую пенсию, если удастся дожить до нее под разговоры о пенсионной реформе, – по меньшей мере, нелогично.
Для этих групп населения государство – всего лишь бандит, с которым приходится мириться, поскольку бороться с ним некогда, надо добывать хлеб насущный, и накладно. Эти группы, а не аморфные предприниматели, невпопад названные Януковичем коррупционерами и бюрократами, и составили костяк тех, кто выступал на ноябрьских Майданах или морально поддерживал их.
Регионалы не случайно нацелились на них своей налоговой реформой. Придя к власти, регионалы воочию оценили, сколько они успели украсть и столкнулись с сокращением доходов государства. Встал банальный вопрос: где брать деньги, в том числе на покупки вертолетов президенту и прочее. МВФ любезно дает кредиты, а его требования вполне совпадают с направлением реформ регионалов. Азаров берет кредиты, где только сможет, но его коллега Тигипко 3 декабря жаловался парламенту, что госдолг Украины к концу года достигнет 32,1% ее ВВП, и стращал дефолтом. Один гражданин с Волыни даже направил письмо в международные инстанции, заявляя, что к этим долгам лично не причастен, погашать не будет и в случае чего, пусть МВФ трясет Януковича с Азаровым.
Отобрать собственность или поднять налоги для российских коллег-бизнесменов регионалы не могут – "за ними Москва". Украинских олигархов тоже не прижмешь – они не только чуть что, бегут в Стокгольмский суд, как Фирташ, но и выставляют армии из частных охранных фирм и своих наемных рабочих. К тому же однопартийцев обижать нельзя, а потому 1 декабря президент наложил вето на принятый 4 ноября парламентом закон о национализации Херсонского машиностроительного завода, не так давно сильно привлекавшего внимание всех левых в СНГ. Его владелец тоже регионал, хотя и не из верхов партийной иерархии.
Но "расширять налоговую базу надо", как выражается бюрократия, и так появился первый вариант Налогового кодекса. Это расширение можно назвать, по его логичным последствиям, "огораживанием" в городах. Отправить предпринимателей на заводы, как советуют регионалам некоторые марксисты, обиженные на "майданствующую мелкую буржуазию", не удастся, из-за их отсутствия и потому, что в планах власти строительство стадионов и отелей, а не заводов. Регионалы с удовольствием бы выпроводили эту самозанятую и безработную толпу в Европу, но Европа противится.
Перспективы интеллигенции в аграрном капитализме новой Украины регионалов тоже не радужные. О намерении закрыть треть вузов и сократить госбюджет на образование президент заявлял еще летом на Гуманитарном совете. Уменьшение расходов на науку и образование – вполне европейская тенденция. Вклад регионалов в нее – поток икон и мощей, в том числе и фиктивных, хлынувший в Украину. Народу нужны церкви и спортшколы – такова культурная программа регионалов, мечтающих о толпах послушных гладиаторов, и Азаров летом распорядился выселить музеи из государственного Киево-Печерского заповедника, передав их здания монастырю. Процесс стопорит лишь то, что власть не знает, куда их вывозить, в том числе и Музей исторических драгоценностей Украины с его известной скифской пекторалью.
Начав сокращать штаты в этих сферах по принципу партийности, регионалы придали второе дыхание обычным склокам, идущим в таких коллективах, чем настроили против себя прогрессивную интеллигенцию. Те же тенденции возникли и в среде госслужащих, определяя и их оппозиционность власти.
Постановление № 796, вводившее "платные услуги" в вузах и школе, а также штрафы за пересдачу экзаменов и зачетов, еще больше способствовали превращению министра образования Дмитрия Табачника в одиозную фигуру, чем его украинофобские статьи. Протесты студентов 12 октября, хотя и не обрели британского размаха, но вынудили правительство в канун местных выборов постановление отменить. Но это не значит, что регионалы навсегда отказались от этой реформы. Студенты пополнили лагерь противников власти.
Что треть жителей Донецкой области работает без трудовых книжек, проясняет отчасти и вялую реакцию населения на антирабочий КЗоТ, приготовленный регионалами. Многие работают де-факто в его режиме, и принятие этого КЗоТ ничего для них не меняет. Для работников частного сектора роль конституции давно играет договор найма, режим труда в корпорации и личные отношения с начальством. Несмотря на объявленное равенство всех перед законом, финансовое положение не позволяет им судиться с работодателем. Профсоюзы в частном секторе – большая редкость, тем более независимые.
Новый КЗоТ реально ограничивает права работников госсектора, но их положение в чем-то даже хуже, чем у работников частного сектора. Здесь наибольшая задолженность по зарплатам и здесь месяцами работают без них, боясь потерять место, пенсионный стаж и другое. Судиться с государством бесперспективно, а профсоюзы хотя и есть, но "в кармане" у начальства. Многие здесь лишь дорабатывают до пенсии, а другие используют как "крышу", надеясь больше на халтуры, чем на зарплату, и в том близки к самозанятым.
Ненависти к хозяевам жизни здесь так много, что даже скромная атака в парламенте 1 декабря нового КЗоТ бютовцами, два года назад поддерживавшими его, не на шутку взволновала регионалов, вызвав у них приведенный выше сталинистский пассаж. Но вопреки общей для разных течений марксизма вере в мессианство пролетариата, сам он в строгом согласии с "Манифестом" разбегается от них при виде серпасто-молоткастых "старых феодальных гербов".
Но марксисты продолжают мечтать о "железных батальонах пролетариата", мерно марширующих по их указке, не замечая, что пролетариат изрядно поумнел и не хочет оставаться вечным наемным работником даже в правильном "рабочем государстве", руководимом самой "марксисткой" бюрократией. Пролетариат хочет на "вольные хлеба" или стать начальником. Можно даже олигархом или таким начальником, как Вождь всех народов, отчего собрания части марксистов очень похожи на заседания спиритических обществ по вызову духа Сталина, которого терзают вопросом: ну, когда же начнется?
Набор духов вождей может варьироваться, но вопрос остается тем же, а выглянуть в окно и узнать, какое столетие на дворе, не позволяет самодовольство и высокое презрение к майданящей мелкобуржуазной толпе. Эти люди азартно делят посты вождей в будущем, раскалываясь в настоящем на все новые группки, и не замечают, что из пролетариата выходит новый класс в лице самозанятых, исключенных властью из жизни, но упорно остающихся в ней. Класс, чья цель – добиться подлинного "Освобождения труда", как назвал когда-то свою группу Плеханов.
С Плехановым все ясно: он давно не в святцах марксистов. С "марксистами" тоже все ясно: ничего нового, кроме второго издания диктатуры бюрократии, они предложить не в силах, но таких в избытке и без них. И с регионалами тоже все ясно: разогнав Майдан, они перешли свою точку невозврата, сдвинули Украину назад на ленте времени и теперь, озабоченные реформами, движутся в компании других властей глобализированного мира к своему и их бесславному концу. Интерес представляет уже только альтернатива этому движению, и второй день мировой революции, пожалуй, выглядит даже значительней и интересней ее первого дня.
