С тех пор как российские власти провозгласили победу над кризисом, среди прочего их беспокоят две вещи: сокращение «лишних» рабочих мест и повышение инвестиционной привлекательности России. Еще 30 апреля президент дал поручение правительству и администрации Кремля определиться с методами улучшению инвестиционного имиджа России.
Курс на сокращение государственных расходов предполагает различные шаги. Экономия на системах образования и здравоохранения является такой же его частью, как и экономия на безработных. Они могут не рассчитывать на серьезную помощь властей. Напротив, министр финансов РФ Кудрин утверждает: увольнения должны продолжаться, если это так необходимо для оздоровления экономики. Декларируемые правительственными структурами статистические данные по России дают картину постепенных улучшений. Чтобы не омрачать ее, власти, без сомнения, и засекретили текущий размер золотовалютных резервов.
В условиях «начинающегося оживления» особое внимание должно быть уделено мерам по улучшению инвестиционного имиджа России. Разве не общеизвестно, что экономический рост создают предпринимательские усилия, а вовсе не наличие низового спроса? И разве не факт, что привлечение капиталов важнейший инструмент роста экономики? Все думающие иначе давно изгнаны из «приличного» общества экономистов.
Что еще должно и может сделать государство для имиджа России? Скорее всего, власти попытаются усилить образ надежности уже существующих компаний и экономических начинаний. Это будет сделано с помощью заявлений, неких словесных гарантий. Меры, содействующие расширению национального рынка и тем привлекающие прямые инвестиции приниматься не будут. За два с лишним года кризиса правительство доказало верность неолиберальному курсу.Оно и дальше будет стараться говорить о хороших хозяйственных показателях и усиливать материальную нагрузку на социальные низы.
Ничего качественно в экономической системе и политике не изменится. Россия прочно села на мель и пока команда доедает последние припасы, капитан красноречиво поет про то, сколько миль прошло судно за последние дни. Всему этому рано или поздно придет конец.
Привлечь инвестиции с помощью слов возможно. Но итогом их притока, если такое вообразить, будет не повторение экономического бума, а гибель капиталов. Слова могут изменить ощущения людей, но не саму реальность. Первостепенное значение для устойчивого возобновления прямого инвестирования капитала имеет поднятие внутреннего спроса и проведение системного протекционистского курса. Для компаний-инвесторов должно стать понятным, что вложенные средства принесут прибыль, а вновь созданные предприятий будут работать. Сейчас этого нет, несмотря на подправленную экономическую статистику. Но нет также и веры в правдивость красивых фраз кремлевских чиновников о «идущем в гору» оздоровлении экономики.
На инвестирование капиталов в России негативно влияет не некий имидж страны, а реальный экономический фон. Для всех вполне очевидно: внутренний рынок России стал гораздо уже, чем в 2007 году. Он давно утратил повышательную динамику. Он сокращается и пока государственные меры этого не изменят, о привлечении частных капиталов в реальный сектор можно не мечтать. Как исправить эту картину с помощью фраз, пусть даже и брошенных с высоты максимального чиновного авторитета? Дело не в имидже.
Экономическая реальность известна инвесторам вопреки скрытности высших чиновников России. Обстановка не благоприятна для прямого вложения капиталов, но не мешает спекуляциям на фондовом рынке. О положении дел в экономике лучше сфабрикованной статистики говорят государственные меры в отношении банков. Власти стремятся не допустить лавинообразного разорения кредитных учреждений. Они заинтересованы устранить с рынка наиболее слабые банки. Возместить финансовые потери всех российских банков государство не может. Сокращение числа банков – необходимость, продиктованная кризисом.
Власти планируют убрать с рынка в 2010 году наиболее слабые банки, как будто «концентрирующие отраслевые риски» и способные породить сбой в системе. Увод таких кредитных институтов с рынка – вполне осуществимая задача. Но за курсом на поддержание стабильности в банковском секторе прячется стабильное ухудшение положения дел у многих их клиентов, компаний и физических лиц. Покинуть рынок предстоит, прежде всего, небольшим банкам. До кризиса многие из них действовали более продуманно, чем крупные конкуренты. Но именно во имя исправления «ошибок» больших игроков более слабые могут быть принесены в жертву.
Количество банков в России в ближайшие годы вероятно значительно сократится. Сейчас в стране около 1000 кредитных учреждений. Существуют различные пути снижения их числа. Возможен уход банков с рынка через слияние, отзыв лицензии или самоликвидации, а возможно и спонтанное устранение – банкротство слабых игроков. Последний сценарий не отменен победными реляциями в связи с «окончанием кризиса». Он отложен и может еще продолжительное время не воплотиться в жизнь. Однако по мере того как реальность будет портить тщательно восстанавливаемый имидж России, данный сценарий вполне способен обрести высокую актуальность.
Состояние банков – зеркало положения дел в экономике. Курс на сокращение их числа есть вынужденная попытка придать больше сил крупным игрокам отрасли. В условиях кризиса действия эти необходимы. Дальнейшее развитие экономики России нуждается в меньшем числе банков контролирующих больший совокупный капитал. Однако сами по себе меры регулятора по сокращению количества банков не в силах переломить ситуацию в экономике. Но что могут предпринять власти для решения задачи по укрупнению банков? Угроза отзыва лицензии при отказе от «рекомендуемого» слияния с более крупным кредитным институтом серьезный аргумент. И это еще мягкий сценарий. В США во время борьбы с депрессией 1930-х годов в административном порядке компании сливали в более крупные.
«Критическая масса» слабых банков в России очень велика. Но меры по удалению части их с рынка как раз на то и направлены, чтобы не допустить срыва в исполнении банками своих обязательств. Однако постепенное проведение этого курса может не поспеть в какой-то момент за негативными событиями, и срывы станут возможны. Вся текущая стабильность носит временный характер. Она создана искусственно и не может устоять перед новым серьезным натиском кризиса. Предосторожность требует резкого сокращения количества банков. За 2010 год власти, вероятно, удалят с рынка не больше 200-300 банков. Однако для экономики полезно еще большее сокращение их числа.
Основные риски «окончательного оздоровления» кредитного сектора состоят в медленном проведении мер. Правительство может не успеть со снижением числа банков по сценарию «мягкого давления» до начала новой острой фазы кризиса. Тогда их придется сливать ускоренно, совершенно отбросив аксиому, что рынок разберется сам. Однако к тому времени в экономике страны сложится совершенно новая – более сложная – обстановка. Это совпадет с острым дефицитом у государства платежных средств. Время спасения отраслей закончится. Помощь станет еще более адресной и направится к важнейшим монополиям.
Российские власти старательно уверяют население в завершении хозяйственного спада. Оно начинает привыкать жить в реальности кризиса, даже если называть ее «посткризисной». Окружающая массы действительность не приносит радости. Но пока жива надежда на скорое возвращение «добрых докризисных времен» реальность имеет все шансы продолжать ухудшаться. Поправление имиджа России в таких условиях может стать непосильным. Меры экономии, проводимые по казахстанско-греческому образцу, в конечном итоге подтолкнут не в меру пассивные российские массы к борьбе. Экономические вопросы станут политическими, а политика окрасится жаждой перемен.
