Владимир Путин и Дмитрий Медведев
— Когда я прилечу, пусть будет шесть часов.
— Шесть вечера или шесть утра?
— Шесть дня!
«Тот самый Мюнхгаузен»
…
И тогда обиделось время, и застыли маятники времени
И двенадцать в полдень не пробило,
все ждали полночь и опять не дождалися.
Вот какое время наступило –
такое нервное, взгляни, Алиса…
Владимир Высоцкий
Россия, оказывается, единственная страна в мире, живущая круглый год по летнему времени. А в астрономическом времени живут только семь регионов нашей большой-большой страны, семь из восьмидесяти трех. Так порешил Дмитрий Анатольевич Медведев, которому, очевидно, не приходится плестись на работу, в школу-садик под недобрыми зимними звездами. Ведь, что такого важного может делать глава правительства с раннего утра?
Временная инновация правительства расколола российское общество на два лагеря: утренников и вечерников. «Утренники» жаловались на недосыпание, негодовали на то, что теперь добираются до работы и ведут детей в школу-садик в кромешной тьме и вообще просыпаются по-настоящему только к обеду, проработав уже полдня! «Вечерники» были более благодушны. Они готовы были подшучивать над дерзким вызовом премьера самому Времени, но о своих страданиях не распространялись. А некоторым так даже нравилось, что после завтрака у них остается лишний кусочек светлого дня. Если просыпаешься после полудня, то какая разница, когда рассветает: в восемь утра или в девять? Чем темнее, кстати, тем и спится слаще.
Разумеется, как и положено в демократической стране, обществу объяснили причину решения о переводе стрелок (точнее, об их остановке). Это оказалось нервическое состояние коров, к которым доярки приходят не тогда, когда коровы этого ждут.
Красочное описание премьером коровьих мучений настолько потрясло общество, что оно стало лихорадочно изобретать собственные причины необходимости временного насилия. И граждане довольно быстро додумались: все дело в Сочинской олимпиаде! Было жизненно необходимо обеспечить лишний светлый час во второй половине дня во время этого эпохального события. Найдя причину, показавшуюся в давящей утренней тьме более разумной, люди успокоились. Но с недосыпа (не иначе) не захотели подумать, а так ли хороша найденная причина. Допустимо ли, чтобы вся страна более двух лет не высыпалась, переживая дополнительный сезонный стресс в нашем и так далеко не райском климате, только для того, чтобы за 17 дней Олимпиады использовать лишний светлый час для блистательных побед. Как ни странно это звучит, но забота о коровах и то выглядит гуманнее.
Периодически некоторые чиновники поднимались все-таки с народом, с утра пораньше, и, глядя на утренние звезды, обдумывали: а как живет страна родная в такой-то темноте? И даже предпринимали попытки выяснить, нет ли какого вреда для здоровья граждан (и заодно для их производительности) от этой комбинации мороза и летнего времени. Даже собирались потратить прошедшей весной 14 миллионов (не своих, конечно) на соответствующие исследования. К осени и депутаты почувствовали на себе гнет дополнительной тьмы и впервые массово стали одобрять законопроект в пользу народа (единственное известное мне положительное следствие недосыпания). Депутаты от «Единой России», очевидно, спали больше других, потому что сразу начали кивать на правительство, не желая делать ничего такого, что не понравилось бы нашему премьер-министру. Ведь, всем известно, что летнее время зимой — любимая инновация, своего рода idée fixe премьера. Но даже некоторые единоросы высказывались за то, чтобы вернуться (не к нормальному времени, не так резко) к обсуждению вопроса после олимпиады. Кстати, не факт, что вопрос успеют рассмотреть до чемпионата мира по футболу. А там, не дай бог, Россия выиграет право принимать у себя еще какое-нибудь спортивное событие — и так до полного разорения и в кромешной тьме. Однако правительство через пресс-секретаря Дмитрия Медведева уверяло, что не готовит никаких документов. Граждане с ужасом начинали подозревать, что время в России навек обречено бессильно размахивать стрелками.
Но российские сенаторы, видно, в большинстве своем «жаворонки», и они вдруг пополнили собой страдающий лагерь «утренников». Валентина Матвиенко выразила надежду, что время в России сдвинется, наконец, в нужную сторону, а к концу января Совет Федерации поддержал идею о возврате зимнего времени и отмене порочной практики перевода стрелок.
Повесть о летнем времени — прекрасная модель управления в современной России. Быстро, энергично и эффективно принимаются у нас только самые нелепые и разрушительные решения.
Отыграть же их назад практически невозможно, какими бы разумными ни были доводы в пользу их отмены. Это адски трудно, даже если нужно предпринять несколько простых сугубо технических мер. А о системных и говорить нечего!
Что время! Расчленение образования, растерзание медицины и разгон науки правительство провело споро, дружно и умело, невзирая на ропот и протесты граждан. Напротив, я давно уже убедилась, что эти самые протесты только добавляют нашим министрам энтузиазма. Чем непопулярнее решение, тем милее оно нашему бескорыстному и отважному кабинету министров. Ведь только очень бескорыстные правители готовы ради любимых «инноваций» и вожделенной «эффективности» пренебречь самым дорогим, что есть у власти — народной любовью! И только самые отважные министры готовы снова и снова раздражать народ своими решениями, твердо намереваясь осчастливить его против его собственной воли, но зато навсегда!
У знаменитой фразы Виктора Степановича Черномырдина «Хотели как лучше, а получилось, как всегда» есть в России только один на конкурент на звание «Лучший образ российской действительности». Это фраза Лермонтова из его стихотворения «Александре Осиповне Смирновой»: «Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно». У большинства задумок и деяний нашего правительства последствия есть и будут гораздо более губительными, чем у пресловутой манипуляции со временем. Из-за разрушения образования, медицины, науки и культуры страна погружается в темноту гораздо более страшную, чем предрассветная. Может быть, темнеть будет не так быстро и очевидно, да зато — безвозвратно.
