Маленькая и победоносная

Как известно, правительству, сталкивающемуся с нарастающим внутренним кризисом, очень нужна маленькая победоносная война. Она вызывает патриотические чувства, отвлекает людей от текущих проблем, консолидирует массы вокруг собственного государства, а главное, дает безопасное (с точки зрения властей) направление для выхода агрессивной энергии, порожденной всё тем же кризисом.

Единственная проблема в том, что война непременно должна быть маленькой и обязательно победоносной. Потому что если она в итоге окажется затяжной и неудачной, то эффект получится прямо противоположный задуманному. Чтобы предугадать это, не нужно быть великим политическим мыслителем. И вообще мыслителем. Достаточно минимальных исторических знаний на уровне средней школы.

Публицисты либеральной оппозиции и их левые соратники очень надеялись, что российские власти втянутся в серьезную войну на Украине, которая, в свою очередь, истощит и подорвет государство, обрушив существующий режим. Вряд ли что-то могло бы деморализовать наших “пацифистов” больше, чем отсутствие войны. Ведь именно с войной связывались все их надежды на смену власти, а вся их “антивоенная” пропаганда строилась не как обращение к призыв к власти отказаться от применения силы, а как заранее произнесенное обвинение в ещё не совершенном преступлении. Но войны не случилось. А силовая операция в Крыму сопровождалась насилием не в большей степени, чем рядовой рейдерский захват (хоть и проводилась в куда больших масштабах). Российская власть не просто сумела удержать войну в рамках заранее сформулированного ограничения (“маленькая и победоносная”), но и вообще свести её в основном к виртуальному конфликту.

Дело в том, что политическое мышление нашей власти и нашей оппозиции совершенно идентично. Ведь они плоть от плоти одного и того же класса, опираются на одни и те же принципиальные политические и экономические доктрины.

Поэтому они видят все проблемы и расклады совершенно одинаково. И не удивительно, что те же самые ловушки, которые видят и предрекают публицисты и оппозиции, так же точно видят и сознают правительственные деятели. А потому успешно их избегают.

Прекрасно понимая, какой политический риск сулит провал Олимпиады, власти серьезно озаботились тем, чтобы добиться успеха именно по этому направлению. Комментаторы “Эха Москвы” и Фейсбука долго смеялись по поводу всеобщего воровства и баснословных трат на проведение Игр, не понимая, что подобное беспрецедентное вложение средств было необходимо именно для того, чтобы гарантировать со стопроцентной вероятностью полный успех при любом мыслимом или даже немыслимом уровне воровства. Остановить массовое казнокрадство отечественное начальство не может, но оно может залить на приоритетные направления такое количество денег, что даже самые жадные и бессовестные воры просто физически не смогут украсть всё.

Если царские генералы бросали в бой солдат со словами “не жалко, бабы новых нарожают”, то российские министры и финансисты с такой же лихостью бросают в прорыв доллары — “не жалко, американцы новые напечатают!”

И в том и в другом случае расчет оправдывается. Хотя бы только локально.

Таким же образом оправдалась и политика российских властей в Крыму. Надо было пройти между Сциллой и Харибдой: нельзя было избежать участия в конфликте и нельзя было завязнуть в нем. Если бы Москва не вмешалась, не поддержала русскоязычную Украину, это дискредитировало бы её как внутри страны, так и в международном плане. Причем бездействие, знаменующее добровольный отказ от статуса не только мировой, но даже и региональной державы, нанесло бы российскому государству в плане глобального престижа куда больший ущерб, чем все протесты и критика, обрушившаяся на него после присоединения Крыма. Отечественные милитаристы, которые мечтают только о том, чтобы Россию боялись, рассуждают весьма примитивно, о чем свидетельствует история многочисленных неудач отечественной дипломатии. Но всё равно, когда тебя все презирают, это хуже, чем если тебя боятся. Николо Маккиавелли, увы, никто ещё не опроверг…

Крым предоставил кремлевским политикам замечательную возможность решить возникшую задачу: русскоязычному населению братской Украины помогли, но на территории одного лишь региона, к тому же изолированного от остальной страны. Конфликт был изначально локализован. Ограничившись действиями на территории Крыма, можно было свести риск к минимуму, обеспечив сохранение контроля над ситуацией. А идеологически, исторически, даже юридически обосновать вмешательство было гораздо проще. Ведь Крым всё-таки в прошлом принадлежал Российской Федерации в рамках СССР, даже украинские власти признали это, предоставив ему статус автономии. И с другой стороны, ссылка на специфику Крыма может быть достаточно хорошим основанием для отказа от вмешательства в других областях украинского Юго-Востока, не имеющих подобного статуса.

Единственный явный сбой, который дала данная стратегия, состоял в том, что Москва недооценила энергию и хитроумие крымских политиков, которые, не удовлетворившись статусом протектората по образцу Южной Осетии, настояли на формальном присоединении к России и тем самым не только создали важный прецедент (а заодно повод для дополнительных обвинений в адрес Москвы), но и сумели напрямую к прильнуть к федеральному бюджету. Что ещё будет иметь очень серьезные последствия не только для Крыма, но и для других регионов.

Ограниченный характер крымской операции гарантировал и ограниченный характер западных санкций, которые оказались в основном символическими. Таким образом, на первый взгляд, всё обошлось для правящих кругов самым лучшим образом. Власть выиграла, оппозиция проиграла. Причем не только угодила в ловушку, куда, по её мнению, должна была попасть власть, но и дискредитировала себя в качестве “антинациональной силы” в глазах большинства населения. Однако при более детальном рассмотрении всё выглядит несколько более сложно. И победа, одержанная в Крыму, может обернуться серьезными сложностями в самом ближайшем будущем. Причем сложности окажутся тем большими, чем большим оказывается значение этой победы.

Главной проигравшей стороной является, конечно, новая киевская власть.

Если военная истерия в России могла найти позитивный эмоциональный выход через присоединение Крыма, то на украинской стороне получилось наоборот. То, что украинские вооруженные силы не смогут оказать сопротивления российским в Крыму, было ясно с самого начала. Но именно поэтому военная пропаганда украинских властей оказалась столь контрпродуктивной. Но именно поэтому не надо было бряцать оружием. Украина получила эффект проигранной войны в условиях, когда и войны-то не было.

Первым результатом деятельности националистического правительства стало национальное унижение. Чем больше было громогласного милитаризма, тем более унизительными и болезненными оказываются последующие переживания. И совершенно естественно, это спровоцировало новый виток внутриполитического конфликта — с одной стороны, между правительством умеренных националистов и “Правым Сектором”, а с другой стороны, между центральной властью и сопротивляющимся ей населением Юго-Востока. Причем антисоциальная политика, проводимая Киевом под контролем Международного Валютного Фонда, приведет к тому, что сопротивление понемногу распространится за пределы восточных регионов. На это потребуется время. Но и кризис затягивается… Возможно, именно нынешняя киевская власть сумеет, в конечном итоге, преодолеть раскол страны на две части. Но лишь в том случае, если Восток и Запад объединятся для её свержения.

Между тем нарастание нестабильности на Украине не может не сказаться и на российских делах. На самом деле, как выразился один из участников харьковских акций протеста, сегодня ничто так не дестабилизирует власть на Украине, как бездействие России. Это прекрасно понимают и в Кремле, стараясь после успеха в Крыму избегать эскалации силового противостояния. Правда, иногда это выглядит довольно комично, как, например, попытки вернуть украинскому флоту плохо держащиеся на плаву и покинутые экипажами посудины, которые числятся за ним в Севастополе. Но реальная проблема для отечественного начальства состоит в нарастающем противоречии между внешнеполитической и внутриполитической логикой. Украинская нестабильность постепенно захватывает в свой водоворот приграничные российские регионы, экономические ресурсы правительства таят. Поддержка Крыма, вполне обоснованная в рамках существующего конфликта с Киевом, вызывает закономерные претензии других регионов, требующих равного отношения ко всем частям федерации.

Психологический эффект маленькой победоносной войны будет постепенно сходить на нет. Отсрочив в очередной раз разрешение социально-экономических противоречий, крымская победа ничего не изменила внутри России. Именно логика внутреннего развития, а не внешние факторы оказываются той исторической границей, которую нынешняя власть не может преодолеть, не отменив саму себя. Этой роковой логики не видит ни власть, ни оппозиция. Ни те, ни другие не имеют стратегии для преодоления экономического кризиса. А потому рано или поздно окажутся его жертвами.