На российском телевидении царит в некотором роде полный плюрализм. В том смысле, что поддерживать власть можно стоя на любых позициях – как либеральных, так и патриотических. С критикой властей все обстоит сложнее. Эти самые критики помещены в своеобразные телезаповедники. Некоторые могут появляться в программе «К барьеру!» на НТВ, многие – на РЕН-ТВ. И в первом, и во втором случае – это гораздо чаще критики либеральные. Патриотическим критикам сложнее – ведь сами представители верховной власти позиционируют себя как патриотов-государственников. Возможно, поэтому к критике с этой стороны они относятся более настороженно. Но и для патриотических оппозиционеров на отечественном телевидении сохранены места обитания.
Больше всего таковых – на канале ТВЦ. А одна из самых заметных программ такого толка – «Постскриптум» с Алексеем Пушковым. Конечно, и здесь оппозиционность дозирована, но доза эта вполне приличная. Так, весной прошлого года большинство российских телеканалов захлебывалось от панегириков скончавшемуся Борису Ельцину. Дошло даже до своеобразных исторических «открытий», больше походивших на издевательства не только над «дорогими россиянами», но и над самим покойным. Зрителей пытались убедить, что Борис Николаевич «не пролил ни капли крови сограждан» и «как никто защищал международные интересы России».И только «Постскриптум» подверг житие «отца русской демократии» заслуженной критике.
Выпуск «Постскриптума», представленный зрителям 20 сентября 2008 года, тоже был довольно интересным. Однако анализ новых ходов США по итогам «пятидневной войны» или ситуации на Украине вряд ли уже мог поведать что-то новое – настолько часто этот вопрос обсуждается в СМИ. Новая версия убийства Роберта Кеннеди (при участии миллиардера Онассиса и палестинских террористов из «Черного сентября») интересна, но ставится под сомнение самими авторами программы. А вот расследование крушения российского «боинга» под Пермью, проведенное журналистами программы, действительно интересно настолько, что стоит остановиться на нем подробнее.
Официальная экспертиза по итогам трагедии пока не завершена, но самой распространенной версией причин случившегося уже является пресловутый «человеческий фактор». Собственно, именно он был назван причиной подавляющего большинства авиакатастроф, случавшихся в постсоветском пространстве. Но только ли в нем дело? Оказывается, что и летательный аппарат мог оказаться далеко не пассивным участником трагедии. Так, некоторые независимые эксперты отметили, что в «боингах-737» изначально были технические неполадки – приводящие, например, к тому, что пилот, желающий повернуть самолет влево, будет нечаянно способствовать тому, что машина полетит в противоположную сторону. В США эти дефекты заметили и постановили исправить, но «боинг», потерпевший крушение в Перми, в то время эксплуатировался в Китае.
Возможно, именно китайцы внесли свой косвенный вклад в состояние самолета – известно, что авиакомпании этой страны выжимают из самолетов максимум, так что даже за сравнительно короткое время большинство возможностей летательного аппарата оказывается выработанным.
Некоторые эксперты сомневаются, что «боинг-737» вообще подходит для российских климатических условий – настолько велики здесь перепады температур и не всегда хорошо подготовлены аэропорты.
Наконец, некоторые дефекты в технических характеристиках самолета, с которыми формально его можно было выпустить в рейс, в реальной обстановке могли оказаться роковыми.
Наблюдения журналистов «Постскриптума» можно дополнить письмом пассажирки злополучного лайнера, летевшего на нем из Москвы в Пермь 6 сентября, которое опубликовала «Российской газета – Неделя». Оказывается, уже тогда пассажиры с ужасом заметили, как у лайнера еще на земле несколько раз неудачно запускался и снова глох двигатель. Однако тогда каким-то чудом всё обошлось…
После таких откровений можно только удивляться, почему такие аппараты, которые с трудом можно назвать летательными, не падают чаще. И страх полетов в России будет не просто фобией, пока не будут решены по крайней мере три важные задачи: обновления авиапарка российских перевозчиков, полноценного возрождения отечественной авиапромышленности и многократного повышения выплат пострадавшим в авиакатастрофах. В условиях жесткого рынка ценность человеческой жизни для перевозчиков будет высока, кажется, только если ее потеря больно ударит по их карману.
