В России, по состоянию на январь 2014 года, на небо сквозь решетку смотрели 677 тысяч человек, из них в изоляторах находилось 114 тысяч. В 2008 году тюремное население составляло 892 тысячи, шестью годами ранее — миллион. Для сравнения население страны в 2014 г. составило 143,6 млн., в 2008 г. было 142 млн., в 2002 г. — 145 млн. По количеству заключенных на 100 тысяч жителей наша страна сдвинулась на восьмое место: после США и экзотических Сент-Киттса, Сейшел, Виргин следом идут солнечные Руанда, Грузия и Куба. В массовом сознании тюрьма — это по-прежнему вертеп, населенный татуированными синевой людоедами. Однако что мы действительно знаем об уголовно-исполнительной системе?
Самовнушение
В ходе прошлогодних выборов московского мэра сыпались обвинения, что аудитория Собянина — это зеки, которые, словно немытые холопы, голосуют по указке. Впрочем, как отмечает активно посещающая изоляторы правозащитница Анна Каретникова, результат зависел от числа тех, кто отслеживает фальсификации. «Чеченский результат, — говорит зампред Общественной наблюдательной комиссии г. Москвы, — выдали там, где не было наблюдателей. Все остальные СИЗО — средний результат по Москве». В «Матроске» Собянин при наблюдателях не набрал и 50 % — за Навального здесь 100 голосов, в «Бутырке» без наблюдателей — только пятеро.
Учитывая ничтожную долю оправдательных приговоров (0,7% от общего количества дел), демонизировать прошедших тюремный мир — значит пойти на поводу мифологии об «Уралвагонзаводе». Будущий полпред, а тогда начальник цеха Игорь Холманских заявил во время прямой линии с Путиным: «Мы с мужиками готовы подъехать и разогнать эти митинги». В разгар стояний на Болотной и Сахарова предприятие направило на столичный митинг в поддержку кандидата Путина агитпоезд с 800 рабочими. Это дало повод провластным масс-медиа противопоставлять «рассерженных горожан» и «простых рабочих». Позже оказалось, что массовку Холманскому составил топ-менеджмент компании.
В 1963 Стэнфордский университет (Калифорния, США) организовал эксперимент, в рамках которого за 15 долларов в день добровольцы согласились разделиться на надзирателей и заключенных. По итогам преждевременно законченного исследования у фиктивных арестантов отметили ряд критических симптомов. За шесть дней они фактически потеряли индивидуальность в собственных глазах, все больше вживаясь в раболепную роль.
Опыт продемонстрировал реактивное появление садистских наклонностей у охранников и психосоматические заболевания у арестантов. Эмоциональное выгорание, спутанное мышление, физиологические патологии, дефицит общения, распыление внимания, утрата самоуважения и инициативности еще долго терзали участников американских исследований
Страх перед бессилием в случае сопротивления полицейскому связан именно с тем, что следует после задержания, когда ты остаешься наедине с оперативниками. Власть держится на том, что вы можете попасть в неизвестное пространство с зарешеченными окнами. Нынешний порядок охраняет не полиция (782 тысячи человек), ОМОН (25 тысяч) или ЧОП (750 тысяч), а забор с колючкой. Это то, что действительно удерживает от сопротивления человеку в форме, даже если у тебя в руках дубинка, шокер или шампанское. В отсутствие угрозы тюрьмы сотрудник «правоохранительных органов» не опасней привокзальной гопоты.
Десакрализация
В Киеве благодаря ультраправым и футбольным фанатам, никогда не чуждых насилию, уверенность в возможности успешно сопротивляться милиции охватила толпу. Важным моментом было и то, что изначально это был именно протест против действий милиции, сотрудники которой напали на мирный пикет студентов. Эрнесто Че Гевара верно отметил, что всякая диктатура стремится избежать слишком откровенного использования силы, однако «если же вынудить сорвать маску и показать подлинное лицо, то это вызовет такое углубление борьбы, которое отрежет путь назад».
Впрочем, околореволюционная мораль — далеко не панацея от полицейского мышления. Когда «майданьщики» задержали «титушек», провластных провокаторов, то обращение с ними отличалось поистине пещерной дикостью. Их поставили на колени, рисовали слово «раб» на лбах, водили связанными сквозь строй, а на допросах светили фонарем в глаза.
Наиболее ярко о «революционном трибунале» высказался автор проекта Looo.ch Анатолий Ульянов. Киевлянин покинул страну после конфликта с Комиссией по защите общественной морали и нападений неизвестных: «Это уже не просто насилие, но жестокость — т.е. удовольствие от насилия. И совершать его тем более легко, что у него есть моральное обоснование. Украина отвечает на дикарство дикарством. Что титушки, что активисты Евромайдана — это всё один народ, который так и не понял, что европейские ценности — это не про стандарты колбасы, но про то, как видеть человека, даже если он — титушка».
В 1970-е в книге «Надзирать и наказывать» Мишель Фуко убедительно доказал, что любая власть неотделима от насилия и контроля: «Тюрьма имеет собственный механизм подавления и наказания — деспотическую дисциплину. Способ ее действия — принудительное тотальное воспитание. Заключенный оказывается словно “в стеклянном доме греческого философа”, где неотрывный взор может контролировать всех».
Он отмечает, что «пенитенциарная операция, чтобы завершиться подлинным перевоспитанием, должна заполнить собой всю жизнь человека, сделать из тюрьмы своего рода искусственный и принудительный театр». На смену средневековому палачу, говорит Фуко, пришла целая армия специалистов: надзиратели, врачи, тюремные священники, психиатры, психологи, воспитатели. Теперь «наказание должно поражать скорее душу, чем тело».
Философ считал, что без гуманизации этой сферы невозможна подлинная демократия и поэтому вместе с журналистами и социологами сформировал Группу информации по тюрьмам. Сперва они помогали задержанным участникам маоистских организаций, запрещенных официальным Парижем. Оружием активистов стала публикация докладов по итогам анкетирования заключенных, пресс-конференции и демонстрации. Погружение в тюремные реалии привело к тому, что французский писатель призвал менять всю пенитенциарную систему.
Несмотря на драматизм писем Надежды Толоконниковой, российское общество к аналогичному выводу пока не пришло. Осужденная на два года участница Pussy Riot писала про увиденную мглу внутри колонии:
«Подавление воли человека, превращение в бессловесного раба осуществляется руками осужденных, занимающих посты мастеров бригад и старшин отрядов, получающих указания от начальников. Мечтающая только о сне и глотке чая, измученная, задерганная, грязная осужденная становится послушным материалом в руках администрации, рассматривающей нас исключительно в качестве бесплатной рабсилы. Вечно не высыпающиеся и измученные бесконечной погоней за выполнением нечеловечески огромной нормы выработки, зэчки готовы сорваться, орать в голос, драться из-за ничтожнейшего повода. Недавно юной девушке пробили ножницами голову из-за того, что она вовремя не отдала брюки».
Сочувствие
После выхода из тюрьмы Толоконикова вместе с напарницей по панк-группе Марией Алехиной объявила о создании проекта «Зона права», которую Минюст уже отказался регистрировать. В России сейчас существует несколько объединений, занятых помощью заключенным, подследственным и арестованным по политическим делам.
Сегодня больше всего на слуху инициативы, посвященные поддержке обвиняемых о столкновениях демонстрантов и полиции 6 мая 2012 года. Это «Комитет 6 мая», «Болотное дело» и «РосУзник». Костяк — ранее аполитичные горожане, которых возмутили подтасовки на выборах в Думу. На сайтах размещены материалы следствия, расписание судов, письма заключенных. Здесь собирают деньги на юридическую помощь, рассылку журналов и сносное содержание в камере. Кроме того, «Росузник» дает бесплатную возможность написать письмо задержанным по Болотным и Манежным делам, а также «другоросам» Сергею Мохнаткину и Таисии Осиповой.
В той же линейке «Анархический Черный Крест». АЧК оказывает поддержку тем, кто оказался в застенках за свою общественную деятельность. Его участники занимаются поддержкой анархистов и антифашистов, в том числе недавно амнистированных по делам «Антифа РАШ» и клуба «Воздух». В той же стилистике выдержан сайт поддержки Алексея Гаскарова. Главными свидетелями обвинения против Гаскарова стали сотрудники Центра «Э». Полицейские, по словам друзей Леши, мстят за прошлую неудачу: они уже пытались безуспешно посадить активиста в ходе дела «Химкинских заложников».
Сайт «Солидарность против репрессий» организован членом Российского социалистического движения (РСД). Первоначально он освещал международные дни единых действий, затем переключился на информирование обо всех левых кампаниях.
На волне послевыборных демонстраций был создан «ОВД-Инфо». Проект предназначен для информации о задержанных на начинающихся массовых митингах. Администраторы оперативно собирают сведения о том, кого где задержали и куда повезли, помогают с адвокатами и доставкой еды задержанным. Идея родилась после того, как знакомых владельцев проекта увезли с общегражданских мероприятий в неизвестное отделение, и им потребовалось организовать розыск пропавших. Изначально добровольцы были заняты исключительно мониторингом задержаний на митингах. Однако спустя какое-то время они, как Фуко, пришли к выводу, что «отделить политические репрессии от системы государственного насилия в целом практически невозможно».
Уже несколько лет «Союз солидарности с политзаключёнными» распространяет информацию об отечественных политзаключенных. Здесь дела не только гражданских и политических активистов, но также ученых и журналистов — «их не показывают по телевизору, об их судьбах не узнать из газет».
Другой правозащитный ветеран — сайт «За волю». Его создатели придерживаются плюрализма относительно того, кого можно назвать политическими заключенными. Здесь и «болотники», и «Манежное дело», и АБТО, и анархист Илья Романов, и полковник Квачков. «Союз заключенных» придерживается схожей политики. Изначально он был проектом нацболов, который освещал дела по захвату Минздрава, рижского собора, поезда «Москва—Калининград». На сайте представлены обширная новостная лента про колонии, проекты широкой амнистии и либерализации тюремной системы.
«Русь сидящая» объединяет родственников осужденных и пострадавших от незаконного преследования, в том числе предпринимателей. Свою задачу команда под управлением журналистки Ольги Романовой видит в том, чтобы «заставить тюремщиков исправлять оступившихся, а не прессовать невиновных, помогая следствию добиваться показаний, цена которых бывает несовместима с жизнью».
Все проекты делают волонтеры в свободное от работы и учебы время. Инициативы живут за счет добровольных взносов, которые скидывают в Сети либо на митингах. Помощь им — это один из примеров солидарности с политзаключенными, которые лишены домашней еды и возможности почувствовать падающие на голову снежинки.
