Читая иные материалы Рабкора, диву даешься до чего же некоторые авторы независимого левого интернет-журнала подвержены внешним идеологическим влияниям. Доходит до того, что борясь с «либералами», некоторые из них бросаются в объятия «государственников». Иначе сложно описать эволюцию анализа военного эксперта Института глобализации и социальных движений Ивана Щёголева, в своей последней статье он как раз говорит о «вреде либерального подхода к военному делу».
Для начала товарищ Щёголев отмежёвывается от либеральных правозащитников и «евролевых», что не может не радовать. Впрочем, стоит ли сразу же провозглашать на этом основании свой подход коммунистическим? Как, например, в этом свете выглядит ссылка на опыт европейских армий конца XIX века? Что в них было коммунистического? Будем надеяться, что речь шла не о казарме. Но тогда о чём? Опустим пока многочисленные исторические примеры. Обратимся к основной идее автора — учащаяся молодёжь должна быть охвачена военной организацией. Не будем также забывать и о том, в связи с чем эта идея выдвинута — речь о предложении министра обороны Шойгу создать т.н. «научные роты».
Итак, слово автору: «Студент ВУЗа, в особенности гуманитарий, нуждается в воспитании дисциплины и выносливости гораздо больше, нежели классический фабричный рабочий. Это обусловлено не какими-то врождёнными причинами, но самим его образом жизни и характером профессии, к которой тот себя готовит». Этот пассаж приводимый как бы кстати, как важное замечание, но между делом отражает всю неоднозначность метода товарища Щёголева. Не вполне ясно, каким образом можно сравнивать социальные типажи из разных эпох и какой в этом смысл. «Классического фабричного рабочего» уже не существует лет этак сто, он исчез вместе с появлением конвейера и прочих «инноваций». Но и это ещё не всё. Очень странным выглядит утверждение о том, что студент по своей социальной природе существо расхлябанное и недисциплинированное. Интеллектуальный труд тоже требует дисциплины, пусть это и дисциплина иного рода чем армейская. Система образования этой дисциплины не даёт? Это неудивительно, система образования в России так же неэффективна, как и её армия.
Но найти корень странного образа мыслей товарища Щёголев несложно. Он пытается в который раз доказать свой старый тезис о преимуществе призыва над контрактом в военном деле. Последний метод комплектования он почему-то называет либеральным. Но это не так. Так называемый «Контракт» — это даже не неолиберализм, хотя гораздо правильнее его было бы отнести к числу именно этих мер неолиберализма, который всюду норовит устроить базар. Либеральным же подходом, строго говоря, следует считать как раз призывную систему комплектования вооруженных сил. Почему? В её современном виде она создана либералами-якобинцами, проведшими решением конвента первую в истории всеобщую мобилизацию («levée en masse») во время Великой Французской революции и введшими всеобщую воинскую повинность. Затем усовершенствована никем иным как Наполеоном, несшим на штыках своих гренадер либеральный гражданский кодекс по Европе. Какие такие принципиальные противоречия либерализму содержатся в призывной системе комплектования вооруженных сил? Призывная армия устроена иначе, чем мелкая торговая контора? Но это никак не мешает ей играть роль пресловутого «ночного сторожа». Призывная армия прекрасно справляется со своими сугубо эксплуататорскими и либеральными задачами.
Разберем, для верности, еще пару замечаний о вреде либерального подхода в военном деле: «Убожество инициативы Шойгу вовсе не в изначальной идее, а скорее в половинчатости предлагаемых мер. Правящая элита понимает, что если образованная гражданская молодёжь получит доступ к полноценной военной подготовке… это может быть просто опасно для режима». Это, мягко говоря, спорное утверждение. Во-первых, стоит поставить под серьёзное сомнение представление о том, что правящая элита — это какой-то один зловредный мыслитель, который где-то сидит и чего-то не понимает, или что-то понимает. Решения в этой среде принимаются в результате борьбы множества разнонаправленных интересов и мотиваций.
И уж тем более представители этой «элиты» не опасаются вооруженного восстания. Студенты далеко не обязательно становятся на сторону революции. История Русской революции и история Германии знает достаточно примеров правых вооруженных групп, состоявших из студентов. То же самое касается и призывной армии. В Колумбии она воюет против партизан РВСК. В Греции — сохраняет олимпийское спокойствие в то время, как полиция избивает рабочих, студентов и разоряющихся фермеров. Наконец, в России значительная часть призывников отправляется во внутренние войска и стоит в оцеплении левых митингов. Призыв действительно опасен для стран с относительно однородной социальной структурой, для стран, где есть рабочие и капиталисты. А в России даже не ясно где начинается рабочий, и где кончается дачник.
Вообще, статья изобилует оборотами в духе вульгарного социологизма. If X, then go to Y. Интересно, кстати, что в этом же духе товарищ Щёголев провозглашает кадровых офицеров «пролетариями», добавляя: «Пора уже, наконец, прекратить мыслить категориями конца XIX века». Но из какого же века к нам пришла сама категория «пролетарий»? Да и не является ли это в итоге неолиберальным подходом, который везде видит просто отношения купли-продажи, в том числе, купли-продажи рабочей силы? Ведь и правда выходит, что кадровый офицер на рынке продает свою рабочую силу, раз он пролетарий. Но если этот подход допустим в армии, стоящей на службе у либеральных капиталистов от забора до обеда, то вряд ли он поможет создать «мощную, массовую и высокотехнологичную народную армию».
Не удивительно, что после можно дописаться даже до такого: «Если Россия хочет сохранить за собой статус «периферийной империи» и тем более, бросить вызов существующей мир-системе, ни о какой контрактной армии не может быть и речи». C каких пор среди программных целей левых числится «Самовоспитание к смерти за Императора»? Конечно, автор данного труда — Удо Крофт — и его поклонник кадет Биглер сражались в Первую мировую за государства, стремившиеся изменить мир, избавив его от господства англо-французов. Только вот можно ли признать их левыми? А Россия, увы, не понимает, чего она хочет. Как и её «правящая элита». Левые, конечно, в этом отношении тоже не очень далеко ушли, но им, по крайней мере, не следует изображать всезнаек, как это делают доморощенные инноваторы.
Что касается армии, то способ её комплектования не есть какая-то внеисторическая, самоценная волшебная палочка. Он всегда подчинён вполне определенным целям и задачам. И в этом смысле «контракт» ничем от «призыва», нерегулярных и полурегулярных армий, милиционных формирований и т.д. не отличается. Пример тому — любой крупный вооруженный конфликт современности, да и не только. Буквально повсюду, на каждой стороне можно видеть применение самых разных методов комплектования войск. И когда западные армии вдруг переходят «на контракт», то это связано отнюдь не с глупостью тех или иных политиков и генералов, а с изменением природы военных конфликтов, в которых они участвуют. С Россией то же самое. Опыт Афганистана и Чечни показывает неэффективность призывной армии. Правда, неизвестно, только ли колониальные войны предстоят РФ. Отсюда и колебания. А про узкокорпоративные и коррупционные интересы отдельных групп чиновников и генералов и вовсе излишне рассказывать.
Но особенно опасно для левых влипать в эти интриги и подковёрную борьбу держиморд с либералами, рассчитывать на использование уже существующих институтов, тем более армии. «Государственную машину… надо разбить, сломать», как писал Ленин. Приверженность же совершенно иному подходу заставляет многих левых, в том числе, товарища Щёголева, пытаться понравиться группе, которая, по их мнению, ныне является наиболее революционным или просто важным отрядом пролетариата или еще какого-то класса. Даже если бы такой отряд сейчас можно было выделить, как во времена Ленина, тактика самца павлина всё равно оказалась бы провальной. И не важно, кого заманивать характерной риторикой — хипстеров (ратующих скорее за контракт), кадровых офицеров или «рабочих парней». Единственный выход здесь — отказ от желания дать готовый ответ на все вопросы, отказ от взаимодействия с социальными типажами в пользу научного исследования классовой структуры российского общества. И классовой природы армии, в том числе! Нам вполне под силу создать самостоятельную программу, в том числе и для переустройства вооруженных сил, исходя из самостоятельных представлений и классовых интересов всех наёмных работников. Если же мы продолжим воевать по глобусу, как это делал раблезианский король Пикрохл, то не видать нам в своих рядах ни нового лейтенанта Шмидта, ни нового Антонова-Овсеенко, ни старого доброго Бонча-Бруевича.
