Цена прогресса, или Разделят ли индийские фермеры участь бенгальских ткачей?
Когда изучаешь историю других стран, иногда неожиданно получаешь ответы на многие недоумения, связанные с отечественной историей и начинаешь лучше понимать многие события прошлого нашей Родины. Особенно это заметно, когда изучаешь историю Востока, которую средний образованный человек у нас знает мало и поверхностно. Мы привыкли сравнивать себя с западными странами, мерить всё западной меркой – так кажется нам престижнее. Это остатки старинного европоцентризма в мышлении.
На самом же деле у нас немало сходственных черт со странами Азии, и многое из прошлого и настоящего этих стран проливает свет на события в прошлом и настоящем нашей страны.
Возьмём, например, такую огромную и полную драматизма тему советской истории, как коллективизация. Так называемая «Перестройка» во многом взросла на непримиримой критике ужасов коллективизации и питалась её соками. Буквально все перестроечные издания публиковали истории (и вполне правдивые) о страданиях крестьян, сгоняемых с земли, отправляемых в ссылку и прочих драматических событиях, сетуя о «слезинке ребёнка». В результате коллективизация в настоящее время живёт в общественном сознании как жестокая затея большевиков, которые в угоду своим марксистским догмам с помощью жесточайшего террора раскрестьянили страну и на месте свободных хлебопашцев создали «Агрогулаг» — как называли колхозы и совхозы перестроечные публицисты.
При этом часто упускается из вида простой вопрос: зачем? Какую реальную проблему советская власть решала столь жестоким образом?
А вопрос был такой. Как разрешить тяжелейший сельскохозяйственный кризис в стране с крайне отсталым сельским хозяйством? Тяжёлый вопрос. Драматичный. Как превратить патриархальное и примитивное сельское хозяйство в высокомеханизированное, эффективное, производительное, составляющее, по сути, отрасль промышленности? Как перейти к такому сельскому хозяйству от имеющегося традиционного и малопроизводительного?
Чуть меньше века назад в СССР эта проблема решалась форсированной и жёсткой коллективизацией, проходящей в условиях твёрдого авторитаризма. Сегодня мы можем наблюдать, как происходят подобные попытки в условиях демократии и рынка. Ведь Индия – это, как известно, крупнейшая демократия мира.
Итак, что представляет собой сегодня сельское хозяйство Индии?
«Основа индийской экономики»
Индия – крупнейшая сельскохозяйственная держава. Более полувека назад Махатма Ганди говорил: «Сельское хозяйство является основой индийской экономики».
Во многом такое положение осталось и сегодня. По площади пахотных земель Индия занимает второе место в мире, её пашня составляет 160 млн га; всего под сельскохозяйственные нужды, по данным ФАО, используется 180 млн га. Сельское хозяйство создаёт 16% ВВП (по другим данным до 20%), составляет 10% (по другим данным – до 15%) общего экспорта страны. 60% экономически активного населения (т.е. двое из трёх) занято в аграрной отрасли. По данным ФАО, в 2017-2019 годах в Индии ежегодно засеивалось около 44 млн га рисом, 30 млн га пшеницей, 11 млн га соей, 9,4 млн га – кукурузой. Индия производит также много овощей, фруктов, специй чая, рыбы.
Агропредприятия Индии весьма неоднородны и многоукладны. Там присутствуют и большие агрохолдинги с современными высокопродуктивными технологиями и высоким уровнем механизации, и примитивные фермерские, а по сути — крестьянские хозяйства, которые часто не способны прокормить своих хозяев. В стране насчитывается около 140 млн фермерских хозяйств, при этом их средняя площадь составляет лишь 1,15 гектара, а две трети хозяйств имеют площадь в среднем 0,39 гектара.
Очень плохо развита сеть сельских дорог, вследствие чего теряется большое количество продукции, которую просто не могут вывезти. Индия производит большое количество фруктов, но сохранить их не всегда удаётся, т.к. для этого нужны хранилища с контролируемой атмосферой. Однако во многих сёлах попросту нет электричества.
Индия является крупнейшим в мире производителем молока, вторым – риса, пшеницы и сахара, третьим – зернобобовых культур. Однако лишь менее 10% производимой аграрной продукции перерабатывается. Потери из-за ненадлежащего хранения и отсутствия холодильных мощностей оцениваются примерно в 900 млрд рупий (12,3 млрд долл.) в год, по данным государственного аналитического центра NITI Aayog.
Индия занимает первое место в мире по количеству КРС (крупного рогатого скота) – 221 млн голов, что составляет 1/5 общего количества в мире. Однако по потреблению мяса и молока Индия находится на одном из последних мест. На одного человека приходится в год всего 40 л молока и 1,5 кг мяса. (По данным нашего Минздрава оптимальное потребление 325 кг молока, в т.ч. в виде молочных продуктов в год на человека). Мясо индийцы могут не потреблять по религиозным соображениям, но никакого запрета на молоко нет. Почему же при изобилии КРС так мало молока? Очень просто: индийские крестьяне на быках и волах – пашут и используют их в качестве транспорта.
Система «Манди» и невидимая рука рынка
Правительство, как может, помогает фермерам. Были введены гарантированные закупочные цены на производимые ими продукты. Индийские фермеры продавали свои товары на специальных контролируемых государством рынках по установленным ценам (так называемая «система манди»). Однако выбиться из нищеты и отсталости фермерам редко удавалось.
Земли Индии довольно бедны питательными веществами. Требуется внесение большого количества агрохимии: минеральных удобрений и средств защиты растений. Однако у крестьян недостаточно средств для их приобретения, хотя государство оказывает крестьянам помощь для приобретения агрохимии. Во многом это объясняется ещё и тем, что крестьяне не привыкли иметь дело со сложными современными технологиями и используют их неправильно. Дело в том, что индийское крестьянское население весьма консервативно и малоквалифицировано, а то и попросту неграмотно. На протяжении ряда поколений наиболее активные, витальные, энергичные уходили в город, а на селе оставались наиболее слабые элементы. Поэтому с каждым поколением сельское население всё более деградирует.
Объединить разрозненные мелкие хозяйства можно и на чисто рыночной основе. Для этого достаточно перестать оказывать поддержку мелким хозяйствам, дать событиям течь и предоставить судьбу крестьян невидимой руке рынка. В этом случае крестьянские хозяйства немедленно будут скуплены агрохолдингами, крупными капиталистическими компаниями, а сами крестьяне лишатся своей кормовой базы и, очень вероятно, и самой жизни.
Такая попытка, в сущности, «либеральной коллективизации» была предпринята правительством, которое возглавляет Нарендра Моди, в прошлом году. Объединить разрозненные мелкие хозяйства можно ведь и на чисто рыночной основе. И вот в 2019 г. было принято три рыночно-либеральных закона, касающихся аграрной отрасли (т.н. Farm Laws-2020). Там было три отдельных акта.
Первый регулирует отношения фермеров и агрохолдингов. Фермеры, согласно новым законам, имеют право продавать свою продукцию не только государству, но и другим покупателям, в т.ч. агрохолдингам.
Для частных покупателей снимаются ограничения на хранение и накопление продукции с целью будущих продаж, что ранее могли делать только уполномоченные правительством агенты. Также определены правила контрактного ведения сельского хозяйства, когда фермер выращивает продукцию в соответствии с требованиями определенного покупателя под гарантии последующего выкупа.
Государство обещало контролировать этот процесс, чтобы крестьян не обманывали, но легко догадаться, что шансов добиться благосклонности госчиновника у богатого агрохолдинга гораздо больше, чем у бедного крестьянина.
Второй акт изменил правила по государственным рынкам. Фермеры, что везут туда свою продукцию, больше не защищены твёрдыми ценами.
И, наконец, третий акт сократил список так называемых товаров первой необходимости, на которые государство поддерживало твёрдые цены.
Официально законы предусматривают повышение доходов фермеров, давая им возможность продавать свою продукцию на коммерческом рынке в любой точке страны. Но вместе с тем эти законы дают большую власть перекупщикам, а также приведут к отмене гарантированной минимальной закупочной цены на сельхозпродукцию.
В принципе, в средне- и долгосрочной перспективе эти законы могли бы радикально изменить сельскохозяйственную отрасль Индии. Сельское хозяйство становится более привлекательной зоной для инвестиций в создание современных перерабатывающих мощностей. Контракты под будущий урожай снабдят фермеров кредитными средствами и качественными семенами. Возможность продавать урожай в других штатах или за рубеж даст индийским фермерам более высокий и стабильный доход, что создаст предпосылки для увеличения производства и экспорта, а приход на рынок частных компаний повысит конкуренцию в отрасли. Всё это очень заманчиво, но опять-таки играет на руку сильным, а не слабым.
В будущем эти нововведения могли бы обеспечить развитие пищевой промышленности, хранилищ и холодовой цепи. В настоящее время на Индию приходится около 2,3% мирового экспорта продовольственных товаров. В результате аграрных реформ эта доля в будущем может значительно увеличиться, и республика может стать гораздо более масштабным игроком на глобальном рынке продовольственных товаров, в том числе зерна, молочной, сахарной и плодоовощной продукции.
Однако то, что хорошо для страны в целом, к тому же в исторической перспективе, часто оказывается смертельным для целых классов и социальных групп, которые попадают под колесо истории. Хотя государство обещало сохранить «систему Манди», фермеры правильно поняли, что это невозможно. Они обречены на разорение, а их земли скупят агрохолдинги. Крестьяне правильно поняли «дух законов»: они сулят им смерть – не только как класса, но и просто физическую. В сущности, это судьба бенгальских ткачей, которые вымерли от голода, лишившись своего промысла, который был вытеснен более производительным и дешёвым промышленным производством.
И начались масштабные фермерские протесты, которые длились целый год – с конца ноября 2020 г. Тысячи представителей объединений фермеров и крестьян с конца ноября 2020 года проводят акции протеста в окрестностях столичного округа Дели, требуя отменить новые законы о сельском хозяйстве.
Моди дает задний ход
И самая большая демократия мира пошла на попятную. Правительство Индии дало задний ход: фермерские законы были отменены.
“Мы не смогли убедить некоторых фермеров принять эти законы. Поэтому мы решили отменить три фермерских закона”, — заявил Премьер Моди в обращении к нации, которое транслировали индийские телеканалы.
Такое заявление премьер сделал в день, когда Индия отмечает день рождения основателя сикхизма Гуру Нанака. Сикхизм — религия, особенно распространенная в штате Пенджаб, а пенджабские фермеры особенно активно протестовали против нового законодательства.
Дело в том, что близятся выборы разных уровней, а проводить их на фоне острого недовольства значительной части населения и выраженных социальных протестов – правящей элите не с руки. Поэтому насущные и прогрессивные по существу дела преобразования – отложены.
Меж тем проблемы, которые породили новые законы, остались.
Серьёзная механизация, химизация сельского хозяйства, внедрение современных технологий земледелия невозможны при современной организации дела, когда имеются мириады раздробленных частных хозяйств с тремя гектарами земли. Они не имеют доступа к агрономической помощи, они не имеют доступа к лаборатории и возможности сделать химический анализ почвы. Высокие стандарты земледелия возможны на современном уровне технологии только в большом хозяйстве. Процесс укрупнения сельхозпредприятий происходит во всём мире. Это обусловлено современными технологиями хозяйства. Сельхозтехника способна работать на полях значительного размера.
Какой размер оптимален? Наш российский учёный А.В. Чаянов ещё в первой половине ХХ века тщательно исследовал и указал применительно к России, каков оптимальный размер сельскохозяйственного предприятия в зависимости от его специализации. Зерновое хозяйство должно быть самым большим, овощное – меньше, животноводческое – ещё меньше. Так, в Ростовской области России минимальное хозяйство по выращиванию зерна имеет 100 га пахотной земли; меньшее хозяйство экономически и технически необоснованно. В Индии, разумеется, иные условия, но очевидно, что хозяйство в три га – экономически и технически бессмысленно. При сохранении раздробленности мелких хозяйств наблюдается скручивающаяся спираль бедности и деградации.
У нас в СССР этот драматический вопрос решался именно коллективизацией. Государство быстро и насильственно ломало традиционный уклад жизни в деревне, объединяло хозяйства и тем самым давало возможность их механизировать, повысить технологический уровень и культуру земледелия. Одновременно удалось выдавить из деревни множество людей, которые нужны были для индустриализации.
Но всё это возможно при авторитарном правлении. При демократическом режиме это невозможно. Что возможно?
Нельзя сказать, что руководство Индии никогда не думало о коренной перестройке сельского хозяйства страны посредством укрупнения хозяйств. Ещё Дж.Неру изучал опыт коллективизации в СССР, но цена прогресса показалась ему чересчур высокой.
Лечение сельского хозяйства Индии посредством поддержки фермеров напоминает лечение зубной боли с помощью анальгина. В основном происходит просто сиюминутная поддержка крестьян и отодвигание проблемы в будущее.
Однако настоящего решения от этих мер ждать не приходится.
Подлинное решение проблемы модернизации сельского хозяйства опять откладывается на неопределённый срок.
Либеральная модель экономики и тесно связанная с нею политическая демократия западного типа не дают возможности решить проблему превращения отсталого сельского хозяйства в современное и высокопродуктивное. Никакие частичные усовершенствования, вроде раздачи удобрений, не способны дать серьёзного усовершенствования без изменения организации, т.е. без радикального укрупнения хозяйств. Когда-то, в 50-60-е годы ХХ в. на волне зелёной революции были иллюзии, что химия и другие современные технологии способны помочь делу и без изменения организации хозяйств, однако к сегодняшнем дню эти иллюзии в значительной мере рассеялись. Сельское хозяйство Индии остаётся в значительной части отсталым и мало продуктивным, а деревня – малограмотной и бесперспективной. Пахотные земли – важнейшее национальное богатство любой страны – продолжают неуклонно деградировать.
В порядке дня продолжает стоять вопрос сельскохозяйственной реформы, направленной на укрупнение хозяйств, способной открыть дорогу модернизации всей аграрной отрасли. Эти насущные преобразования могут быть проведены, условно говоря, социалистическим и либеральным образом. Тот и другой путь очень труден, тернист и полон страданий для простых людей. К сожалению, поступь прогресса несёт не только блага и удобства, но и страдания и смерти. Так было при классической индустриализации в Англии, так было и при всех без исключения прогрессивных преобразованиях. Раскрестьянивание, которое происходит во всех странах, вступивших на путь технического прогресса, это крайне болезненный, но, вероятно, неизбежный путь. Так было в России, так будет, скорее всего, в Индии.
Задача правящий элиты – по возможности минимизировать страдания уходящего класса.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Прочитайте стихотворение Сергея Есенина, которое говорит о том же самом: железный конь идёт на смену живой крестьянской лошадке. Но болезненная память о лошадке – сохраняется. Возможно, и бывший индийский крестьянин будет с тоской вспоминать о живом и тёплом быке-друге, который вместе с ним пахал его нищенский надел.
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берез.
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
Злак овсяный, зарею пролитый,
Соберет его черная горсть.
Не живые, чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
Будет ветер сосать их ржанье,
Панихидный справляя пляс.
Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!
<1920>
