Само появление национализма как неотъемлемого элемента эпохи модерна было связано не только с зарождающимися капиталистическими отношениями в Западной Европе, но и с активизацией формирования того, что мы привыкли понимать под термином «нация». К концу XVIII века национальное чувство проявило себя как один из важнейших факторов, смыкающих личную и общественную жизнь. Ярким проявлением стала борьба элит Нового Света против испанского колониализма.
Однако наиболее мощными всплесками национализма стали либеральные революции в Америке и Франции. Поселенцы в Америке стали нацией в борьбе за личную свободу и индивидуальные права, французы также восстали под лозунгом «свобода, равенство, братство», который, как им казалось, они должны были донести до всех людей в мире. Главным пунктом новой идеологии стали утверждения о народном суверенитете и о правах человека. Многие члены высшего общества стали рассматривать себя и «чернь» как составляющие единого целого, которому они подчинялись. Воля народа стала определяться путём плебисцита. Каждый человек на всей территории страны стал иметь дело с государственной властью непосредственно, что сопровождалось отмиранием феодальной иерархии. Если прежде государство отождествлялось с его главой, то теперь государство стало отождествляться с нацией.
К 1815 г. национализм стал одной из ведущих идеологий в мире. Он оказался способен обеспечить мобилизацию общества в период перехода к капиталистической экономике, что привело к повышению эффективности национальных государств и росту их экономической мощи. Молодые нации также проявили высокую эффективность с военной стороны: профессиональные армии, состоящие из подданных монархов, часто терпели поражения от необученных граждан-ополченцев.
Однако ключевой особенностью классических представлений о ценностях нации и доминировании национальной специфики в деятельности индивидов и групп является именно сам модернистский характер понятия «нация». Современная эпоха, которую ряд философов и интеллектуалов уже давно окрестили как «эпоха постмодерна», по их мнению, уже не отвечает тем требованиям и нормам, характерным для старого мира. В данном контексте понятия «нации» и «национализма» ими рассматривается как осколки гигантского нарратива, который в современном мире уже прекратил своё существование.
Логика постмодернистов, описанная в ряде трудов Ж.-Ф. Лиотара, заключается в рассмотрении современных общественных процессов как нового типа отношений с иным уровнем коммуникации, стирающим традиционные национальные черты: язык, культурные особенности, нормы быта и т.д. [Лиотар; 46].
В данном контексте интересной оказывается точка зрения британского социолога Энтони Смита, описывающего процесс изменения трактовки самого подхода к изучению темы «национальности» в современном западном мире. В разделе, посвящённом национализму и постмодернизму, Смит указывает на то, что сама тематика изучения наций и националистических движений (как в гражданском, так и в этническом понимании) постепенно вытесняется тематикой гендера и изучением различных меньшинств [Смит; 366]. Различные эпохи и их особенности формируют определённый исследовательский интерес, распространяющийся на академическое сообщество, стремящиеся оставаться в тренде научной проблематики.
Несмотря на то, в данном аспекте книга Э. Смита безнадёжно устарела (она писалась в начале 2000-ых годов), общий тренд, характерный для западного академического истэблишмента, в ней можно проследить. Отчасти данный тренд связан не только с популярностью «постмодернистских концепций» в социальных науках, но и с определённой долей доминирования норм либеральной политкорректности в интеллектуальной среде западного общества. Причём сами этносы не перестают изучаться. Меняется лишь сам подход к анализу коренных причин появления националистических настроений.
Однако, на наш взгляд, главной проблемой в данном контексте выступает не ошибочность ряда постмодернистских концепций, нашедших популярность в своё время, а скорее общий европоцентризм подобных подходов к пониманию национального вопроса в мировой науке. Несмотря на то, что в различных академических учреждениях мы можем обнаружить многочисленные центры и учреждения по изучению культур немногочисленных народов, сам подход к пониманию проблем, c которыми они сталкиваются, остаётся малопонятным для представителей этих самых культур. Данная ситуация связана не столько с культурными и религиозными различиями, сколько с политикой популяризации национальных и культурных различий как таковых, получившей наименование «политика мультикультурализма».
С одной стороны, процессы глобализации действительно размывают национально-культурные различия, упрощая процесс взаимодействия различных этнических групп. С другой же стороны, сам подход к национальности с точки зрения норм политкорректности не позволяет оценить те проблемы, с которыми сталкиваются представители того или иного этноса. Подобную ситуацию мы можем наблюдать с той же тематикой «прав женщин». Современный феминистский дискурс развитых стран с засильем той же квир-теории, не то что не будет близок движениям за права женщин в арабских странах (где женщины зачастую не имеют даже самых элементарных прав), а более того, будет неприятен.
Однако, подобная ситуация не сможет измениться за счёт более внимательного отношения к национальному вопросу или пересмотра соотношения национализма и постмодернизма. Несмотря на различные интерпретации, сами черты социальных и национальных движений, ориентированных на защиту собственных прав и дальнейшее расширение данной повестки, имеют гораздо больше схожего, чем различного. В этом случае, их консолидация в качестве всемирной сети нам представляется вполне резонным фактором дальнейшего пересмотра концепции «нации» в современных социальных науках.
Список источников и литературы:
- Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. – М.: Институт экспериментальной социологии, 1998. 160 c.
- Смит Э. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий нации и национализма. – М.: Праксис (серия «новая наука политики»), 2004. 464 c.
Фото: eotperm.ru
