© localdramaqueen.moscow
5 апреля в Театре.doc состоялся показ проекта Александры Абакшиной и Алины Шклярской «МТДВГ (о роли женщины в современном мире)». А 8 марта на дополнительной сцене, задуманной как «поле экспериментов и радикального высказывания», гостил спектакль «Тихая революция». В этих двух постановках Театре.doc, как ни странно, едва ли не впервые прямо заговорил о феминизме.
Конечно, в центре многих спектаклей находятся женские истории, сюжеты так или иначе касаются ряда актуальных гендерных проблем. Но при этом до сих пор не было ни одной работы, где тема неравноправия, сексизма или насилия была бы артикулирована так же четко, как, к примеру, проблемы гастарбайтеров в спектакле «Акын-опера», политзаключенных в «Болотном деле» или геев – в «Выйти из шкафа». Постановки, тематика которых так и просится в объятья феминистского дискурса, как будто не замечают его, чтобы не сказать – сторонятся.
«МТДВГ» был разовым гостем в рамках фестиваля «Охота за реальностью», «Тихую революцию» поставили на сцене Трансформатор.doc, которую недавно закрыла полиция. В ожидании новостей о том, когда мы увидим эти спектакли вновь, я спросила у женщин-режиссёров театра.doc, нужен ли им феминизм на сцене и в жизни.
Зарема Заутдинова
– Спектакль «Однушка в Измайлово» Заремы Заудиновой – это истории трех женщин, в жизни которых были не только домогательства и надругательства, но и побои с изнасилованиями. Его можно было бы назвать очень феминистским, практически «Монологи вагины», но речь идет о проблемах женщин Кавказа, то есть разговор об угнетении происходит только в одной плоскости – неравноправие и ужасы существуют, но где-то далеко: в мусульманских странах, в непонятной чеченской диаспоре, в однушках с мигрантами.
«Для меня в этом спектакле национальный аспект на первом месте, так как я и сама наполовину чеченка. Папа у меня чеченец, а мама казачка, но родители развелись, и я росла в полностью русифицированной среде, а вот когда я собиралась ехать учиться из нашей алтайской деревни в Барнаул, семья хотела, чтобы я жила там не в общежитии, а у своих чеченских родственников. А я не хотела, потому что тогда нужно полностью подчиняться воле братьев и дядь и никуда не ходить самостоятельно – я даже не могла попасть в книжный магазин, потому что всем было некогда меня везти, а сама я не могла поехать. А штука еще в том, что если ты в это попадаешь, то ты из этого уже не выходишь – такого, что пожил первый курс, освоился и стал жить самостоятельно, не может быть. Тебя будут преследовать, и никакой жизни тебе в маленьком городе не будет. После чудовищных скандалов и даже подростковой попытки суицида мама согласилась с моим решением. И когда я стала жить в общежитии, родственники стали мне угрожать и говорить, что я позор чеченской нации. Это было отвратительно и местами очень страшно. Это Россия, 2008 год – сейчас все это кажется странным, а тогда я во всем этом жила и даже не знала, что бывает по-другому… Когда была премьера, ко мне подошла девочка и сказала – это же феминизм, это очень феминистский спектакль, но мне кажется, что с феминизмом такая штука – любой нормальный человек на самом деле феминист. А в радикальный контекст мне не хочется вляпаться. Наверное, мой спектакль феминистский, но он не потому появился, что я хочу сказать что-то про феминизм».
Марина Клещева © teatrdoc.ru
– Бывшая заключенная колонии Марина Клещёва создала постановку о своей жизни «Для танго двое не нужны» – по собственному сценарию и с собой в главной роли. Здесь и рассказ о поиске прекрасного принца в подворотнях, и откровенные разговоры о лейсбийских отношениях, и истории трех неудачных браков. Исповедь о поиске любви, которые неожиданно привели в театр, где героиня наконец почувствовала себя свободной.
«Когда я росла, у нас было так: если в 18-19 лет не вышла замуж – ненормально, дальше уже начинался комплекс неполноценности и заспинное осуждение. Мама мне говорила: «беременная домой не приходи» – она была очень жесткая и консервативная и не расходилась с пьяницей 18 лет, потому что дети и все такое. Нас так учили жить, и многие до сих пор не могут из этого выбраться. Я думаю, надо учить детей самовыражаться, искать в них то, что им интересно, во мне никто этого не искал. У меня есть сестра, и она всегда была очень положительная, такая, какую мама хотела, и она была любимой дочерью и домоседкой, вязала и все прочее, музыкальный работник по образованию. А я была пацан пацаном и, в общем, пошла каким-то своим путем, но лучшее, что со мной случилось в жизни, случилось в колонии – со мной случился театр, я услышала, что я талантлива, так что я не жалею, что сидела… Если феминизм, как ты говоришь, про то, чтоб каждый был тем, кем он хочет быть, то тогда я феминистка – никогда об этом не думала, я просто, кроме «зечка», в свой адрес мало что слышу – неприятно, как будто я ничего другого не видела и не знаю, что такое свобода, а это совсем не так. Я все время воюю с какими-то стереотипами, короче, я, наверное, феминистка».
Анастасия Патлай
– Спектакль Анастасии Патлай «Цветаева. Гардероб» дает как бы два разных портрета одной и той же женщины, созданные устами героинь. Беседа слегка напоминает судебный процесс: одна сторона уверена, что Цветаева одевалась как попало, выглядела уродливо и вообще вела себя не как подобает женщине, защита же строится на том, что на самом деле у Марины были отличные платья, хороший вкус и все атрибуты нормативной красавицы.
«Я согласна, что в этом спектакле есть некое транслирование стереотипных представлений о красоте, но в том-то и дело, что это есть в обществе, две женщины на сцене – это и есть наше общество… Феминизм? Я не хочу быть все время в каком-то конфликте, как будто ты находишься на фронте, где с той стороны мужчины – а я вот здесь. Я вообще-то выросла в Средней Азии, родилась в Ташкенте и знаю, что в восточном обществе положение женщины весьма незавидно. Но в нашем европейски ориентированном мегаполисе, мне кажется, все иначе. Наверное, я найду ряд историй, если захочу, – про увольнение и прочее, эти проблемы есть, но у меня нет такого острого ощущения, что это важно сделать прямо сейчас. Я собираюсь работать с темой домашнего насилия, там будут женщины, конечно, но ведь домашнее насилие и самими женщинами совершается, так тоже бывает. А ещё меня очень удивляют ситуации, когда женщины продолжают жить в наркотической зависимости от человека, который их бьет. Для меня эта проблема универсальна – она про свободу и подчинение, про власть. Почему женщина выбирает такую стратегию? Я этого не могу понять».
© chekhoved.net
– Спектакль «Подлинные истории женщин, мужчин и богов», поставленный Еленой Греминой, посвящен мифологическим сюжетам древности. Выворачивая наизнанку несколько известных мифов, Гремина рассказывает историю глазами побежденных. В частности Медеи, которая по версии, изложенной в постановке, оказывается не убийцей своих детей, а оклеветанной жертвой мужских политических амбиций.
«Меня всегда волновали те, чьих голосов мы не слышим, за кого говорят другие. Сейчас я делаю в доке большой проект «Рабство», посвященный истории крепостных людей в царской России.
Ведь великая литература XIX века написана барами, владельцами крепостных душ. И то же и про женщин – женщины молчали долгое время, говорили за них мужчины – возможно, что, если бы Гомер был женщиной, то история троянской войны была бы рассказана по-другому. И если желание услышать голоса тех женщин, кто молчал, когда их судьбы и поступки интерпретировали мужчины – это феминизм, то да, феминистские мотивы совершенно точно есть в спектакле…
«Монологи вагины»? Мне кажется, эта пьеса уже имеет свою историю. Про женщину и судьбу женщины в мужском мире я, возможно, напишу пьесу под названием «Мортидо», посвященную судьбе звезды начала русского психоанализа Сабине Шпильрейн, ученицы Фрейда и возлюбленной Юнга».
Виктория Привалова
– «Тихая революция» Виктории Приваловой рассказывает о первой советской феминистке Александре Коллонтай и развитии ее идей в дальнейшем, вплоть до сегодняшнего дня, представленного акцией #тихийпикет. Сам спектакль тоже стал своего рода акцией – часть собранных средств были переданы центру «Сестры», следующие показы также планируется делать в помощь пострадавшим от домашнего насилия, детским центрам и детдомам. Тем не менее, в анонсах спектакля было сказано, что он «не имеет ничего общего с пропагандой радикального феминизма».
«Конечно, я уже десять раз подумала об упоминании этого типа феминизма. Эта пометка для тех зрителей, которые не совсем в теме, чтобы привлечь их, потому что многие в слове «радикальный» видят угрозу и думают «ну понятно, опять собрались эти сумасшедшие феминистки». Часто слышу в паре с «феминизмом» упоминание о неадекватности. Мне хочется разрушить этот стереотип. А пропаганды каких-либо идей в спектакле, действительно, нет. Этот спектакль – портрет, спектакль-диалог, попытка размышления и возможность узнать об акции #тихийпикет как о способе разговора на социально важные темы… Пожалуй, я – феминистка с детства. Разумеется, об этом понятии я тогда не знала, мне казалось, что это нормально – быть ответственной, уметь отстоять свою точку зрения, выражать своё мнение. Я росла вместе со своим двоюродным братом, и мне уже тогда казалось странным, как распределяются наши обязанности. Мама мне говорила: «Девочка должна! Ну ты же девочка, иди сделай». Я должна была постоянно убирать за старшим братом, который сам в состоянии это сделать… На первом курсе ВГИКа мне сказал педагог: «А что ты сюда пришла-то? Это вообще не женская профессия, тебе нужно было идти на актрису». Мне было 19 лет, и это оставило в моей душе шрам. Хотя этот человек, очень уважаемый художник, наверное, не в курсе даже, как вскользь дал мне свой сексистский совет, и потом я всё время пыталась что-то доказать, что я тоже могу, что я не хуже… И я чувствовала это давление часто. Конечно, феминизм не только о правах женщин. Мы нечасто говорим о том, как гендерные стереотипы лишают и мужчин свободы… Слово «режиссерка» мне, если честно, на язык пока не ложится, как избавиться от этого иронического оттенка, скепсиса? С мужскими окончаниями я особой проблемы никогда не чувствовала, но когда я заинтересовалась этим вопросом и узнала, что, например, в немецком языке всегда используют феминитивы, я удивилась: почему же я раньше об этом не думала? Может быть, это винтик в огромной системе, и я не считала это проблемой только потому, что я росла в обществе, где это считалось нормой?»
