15 декабря заявлено как дата памяти журналистов, погибших в ходе военных конфликтов. Россия отмечает ее с 1991 года. Но я не заметила подобной формулировки для других дат в других странах, желающих отметить сограждан, посвятивших жизнь этой необходимой и опасной профессии.
Еще в мире отмечают Международный день солидарности журналистов – 8 сентября. Сейчас уже забыли, но дата, конечно, печальная. Тогда в 1943-м казнили писателя антифашиста, литературного театрального критика и публициста, великого чехословацкого коммуниста Юлиуса Фучика. Молодому поколению и студентам журфаков следовало бы читать хоть по странице в день из его книги «Репортаж с петлей на шее», чтобы отдавать себе отчет в значимости и последствиях выбранной ими профессии.
Сам день профессиональной солидарности объявили памятной датой только в 1958 году, а сегодня он используется только как официально-формальная тусовка Международной организации журналистов – с конференциями, собраниями и награждениями.
Конечно, это неплохо. Даже Пулитцеровская премия, престижная награда в области литературы, журналистики, музыки и театра, почти всегда вручается 8 сентября, в Международный день солидарности журналистов. Но, напомню, эта премия американская. И если поднять список премированных, настоящих героев, рискующих репутацией, свободой и жизнью, а тем более коммунистов вы там не найдете. Вы спросите: причем тут коммунисты? Так ведь на 8 сентября, на день казни чешского коммуниста, и приходится вручение этой премии. Назовите мне хоть одного коммуниста — призера Пулитцера, я буду вам благодарна. Но искать придется долго. Просто медийная пропаганда США «примазалась» к дате, забыв и нивелировав ее первоначальное значение.
На Украине День журналистики отмечается 6 июня. В этот день в Брюсселе Международная федерация журналистов приняла в свой состав Национальный союз журналистов Украины.
Это вдохновляет меня поделиться своими воспоминаниями о коллегах именно в день скорби и памяти – 15 декабря. Первое, что приходит на намять, это действительно военные конфликты. И огромное количество погибших там репортеров, журналистов, телеоператоров. Нечестно будет приводить цифры, потому что всех погибших работников СМИ знать просто нереально. Как и всех погибших в военных конфликтах вообще. Хотя в разных источниках цифры приводятся. В любом случае, каждая страна знает своих героев. Каждое сообщество журналистов в курсе судьбы коллег.
Некорректно будет обойти тот факт, что самые доступные и сгруппированные — это данные международных институтов, таких как «Репортеры без границ», «Комитет защиты журналистов», программы коммуникаций ЮНЕСКО, Международный институт прессы и Международная федерация журналистов. Зайдите на их сайты – печальные списки погибших в войнах журналистов вы сможете там найти сами.
Одни организации ориентируются только на журналистов. Другие учитывают всех сотрудников СМИ. Удивляет и то, почему вести эту печальную статистику начали только с 1992 года? Уж не потому ли, что на год раньше отмечать печальную дату начала Россия? Но, так или иначе, именно с 1992 года международные организации и разные страны начали вести счет числу жертв среди сотрудников СМИ. Самое большое количество приводится в Комитете защиты журналистов – более 2000 человек, отдавших жизни за освещение событий непосредственно в горячих точках. Но почему-то нигде нет списка из 16 сотрудников телерадиокомпании Белграда, вещавших на всю Югославию и не только.
Тогда, 23 апреля 1999 года, натовскими крылатыми ракетами «Томагавк» была целенаправленно уничтожена РТС (Радио и Телевидение Сербии), как было сформулировано, «за откровенно пропагандистскую компанию». И если до этого и после попадание в журналистов или съемочные группы старались хоть как-то завуалировать под случайность или промахи ракетного попадания или ошибочные бомбардировки, то именно этот случай показателен как официально озвученная кара.
За что? Именно так и называется памятная доска в честь 16 погибших сотрудников.
А вот за что: когда мировая пропаганда из уютных журналистских офисов говорила всему миру о расстреле албанских лидеров противостояния, РТС показывало встречу этих лидеров с Милошевичем. Когда НАТО сообщило миру о белградском стадионе, ставшем концлагерем для косовских албанцев, РТС показало через несколько минут совершенно пустой стадион. В ответ на информацию атакующей коалиции об отсутствии возле Белграда живой цепочки из сербов, защищающих мосты и подходы к городу РТС показывало километры этих людей, не желавших подчиняться агрессивным решениям однополярного мира. Достаточно посмотреть нашумевший фильм «Остров Сербия» Бориса Костенко, чтобы увидеть, как противостояли мировой агрессии не только простые люди, но и югославские журналисты, которые предоставили свои кадры съемочной группе.
Что ж, если имена этих 16 убитых патриотов не внесены в мировые списки журналистов, убитых во время боевых действий при исполнении своих профессиональных обязанностей, тогда следует о них напомнить. Только не как о случайно пострадавших, а как о целенаправленно казненных за донесение до телезрителей честной и объективной информации. Это Томислав Митрович, Ивана Штукало, Славиша Стеванович, Ксения Банкович, Елица Мунитлак, Милован Янкович, Драган Тасич, Александр Делетич, Дарко Стойменовский, Небойша Стоянович, Слободан Йонтич, Деян Маркович, Милан Йоксимович, Бранислав Йованович, Синиша Медич, Драгоград Драгоевич. Все они находились ночью на своем рабочем месте и транслировали ночную сводку новостей.
Позже, через 8 лет, Фидель Кастро опубликовал запись телефонного разговора периода югославской войны такого содержания:
«По моему мнению, для победы в этой войне необходимо прервать связь между Белградом и сербским народом — нужно разрушить коммуникации, радио, телевидение и телефон».
Слова эти принадлежат бывшему премьер-министру Испании Х. М. Аснара, сказанные в телефоном разговоре с должностным лицом из Вашингтона.
Ну и что, что по заключению «Международной амнистии» и Human Rights Watch, разгром телестудии отнесен к разряду военных преступлений? Разве это отменило растерзание Югославии? Да и всего соцлагеря на Балканах?
Украина начала вести свою статистику журналистских смертей с 1992 года. Неофициально есть еще одна дата – 16 сентября, день исчезновения Георгия Гонгадзе. День памяти установлен Киевским независимым медиа-профсоюзом. Но даже в этом ни государство, ни медиа-профсоюз не могут обозначить одну общую дату. Предлагают и отмечают в память погибших коллег и 21 сентября, привязывая к церковной дате Рождества Богородицы. Хорошо, что отмечают и помнят. Каждый в свою дату и по-своему, но и то ладно. Как и все другие подобные организации, украинские профсоюзы составляют свои списки погибших коллег по своему усмотрению, служат панихиды по погибшим и убитым, к которым причисляют и самого Георгия. Напомню, что его останки не опознала даже родная мать журналиста – ныне покойная Леся Гонгадзе.
По общим сводным данным, за годы независимости на Украине погибли 63 журналиста. Насколько известно мне, их более 100. Чаще всего причиной преследований были журналистские расследования коррупционных схем и экологических проблем. Например, Виктор Фрелих, внештатный корреспондент газеты «Молодой Буковинец» города Черновцы, расследовал ситуацию с утечкой ракетного топлива, которая повлекла массовые заболевания. В 1995 году умер от отравления неизвестным веществом, незадолго до смерти получал угрозы физической расправы.
Георгий Гонгадзе.
Сергей Шепелев, редактор газеты «Вечерняя Винница» погиб в 1993 году при пожаре в собственной квартире. По словам независимых экспертов, журналист был привязан к кровати. Андрей Фещенко, вице-президент Национальной телекомпании Украины. В 2002 найден мертвым с огнестрельным ранением в собственном автомобиле. Владимир Провороцкий, журналист Сумской государственной телерадиокомпании, в 2002 году был найден с признаками насильственной смерти в собственной квартире. Алексей Терещук, заместитель главного редактора газеты «Винничина», в 2002 скончался от травм, нанесенных годом ранее неизвестными. Михаил Коломиец, редактор и учредитель информационного агентства «Украинские новости», исчез и позже был найден мертвым в лесу на территории Беларуси. ГПУ возбудила уголовное дело по факту доведения до самоубийства, расследование дела не закончено. Александр Панич, журналист еженедельника «Донецкие новости» в 2002 был похищен и позднее найден мертвым в реке Кальмиус. Юрий Шевцов, фотокорреспондент симферопольской газеты «Крымская газеты «Крымская правда» исчез в 2002 году и позже был найден мертвым в лесополосе.
Таких таинственных и не раскрытых до сих пор смертей было очень много. Да и сейчас вы нигде не найдете отчета об установлении личностей преступников или хотя бы мотивов убийств.
Чаще всего, по редким данным свидетелей, журналисты страдали от местной мафии и милиции.
Только иногда в словах самих жертв могли проскользнуть намеки. В марте в 1997 года в Киев из Луганска приехал собственный корреспондент газеты «Киевские ведомости» Петр Шевченко. Коллеге, который встретил его на вокзале, он сказал, что находится под «колпаком», у него есть дела в городе, а в редакцию он приедет после 14 часов. Но так и не приехал… Петра Шевченко нашли повешенным в заброшенной котельной близ аэропорта «Жуляны». Официальная версия – самоубийство. Незадолго до гибели Шевченко опубликовал в «Киевских ведомостях» цикл из шести материалов о коррупционных действиях руководства области, о попытках уволить тогдашнего мэра Луганска Алексея Данилова и о вмешательстве в этот процесс луганской СБУ и милиции.
Марьяна Черная, аналитик телеканала СТБ, была найдена повешенной в своей квартире в 1999 году. Коллеги говорили: «Марьяна переживала, что кто-то проник в ее квартиру и совершил обыск. Заперев собаку на балконе зимой. Перед самой смертью намекала, что неизвестные люди предлагали ей другую работу, иначе «у них не останется другого выхода, как открутить ей голову». Таких смертей на Украине было множество, а не только 63, как приводят союзы журналистов. Не думаю, что будет целесообразно перечислять все известные мне случаи и называть фамилии. В России и в мире мало кто знает этих людей. Хотя о каждом следовало бы сделать отдельное расследование или фильм.
Я хочу выделить не столько людей, сколько закономерности. Вся противоречивость ситуаций состояла в том, что сами журналисты, расследуя незаконные схемы, старались никому особо об этом не рассказывать – ни близким, ни коллегам. Но те, кого они собирались разоблачать, были (и остаются) людьми более опытными в сокрытии своих деяний и более осведомленными в средствах обнаружения слежки и ликвидации подозрительных лиц. Это только потом, после популяризации интернета и соцсетей, журналисты выработали стратегию сиюминутного, буквально онлайн-освещения преступлений. А тогда, в первые десятилетия существования государства Украина, как раз и следовало не придерживать информацию, а уведомлять о собственных расследованиях и близких, и редакцию, и как можно чаще созывать пресс-конференции. Только таким образом они могли бы предотвратить свои убийства. Если бы на них и охотились после разглашения, общественность уже знала бы, кого винить.
Непосредственно в зонах боевых действий украинские медийщики погибали тоже. Но это были редакционные командировки. Однако, насколько я знаю, в них посылали не по приказу. Ехали только отчаянные и желающие не только заработать, но и увидеть правду. Почему я говорю о заработке? Я считаю нужным в такую дату сделать и следующее отступление: многие фотографы и репортеры зарабатывали на жизнь себе и своим семьям не только стабильными ставками. Одна из смертей украинского журналиста связана с тем, что он потерял работу. Случилось это уже совсем недавно, в 2013 году. В Луганске бывший сотрудник газеты «Свободный репортёр» Сергей Старокожко вынужден был подрабатывать на СТО, где его застрелили выстрелом в голову. Причина неизвестна.
Но это к слову: в списки памяти внесены разные случаи, при которых погибли коллеги. Но экономическое ухудшение жизни страны стимулировало во время командировок в горячие точки делать и продавать новости, интервью и, главное, редкие кадры в международные специализированные агентства. Когда эти фото попадали на обложки мировых изданий, вряд ли кто-то за чашкой утреннего кофе, глядя на изображения, отдавал себе отчет, что фотограф и журналист рисковали жизнью. Конечно, не только ради денег, как многие могут сейчас сразу подумать. Есть ситуации, когда профессионалом руководит профессиональный азарт.
Сергей Старокожко
Так погибли, выполняя непосредственно командировочную работу: Владимир Житаренко, специальный корреспондент львовской газеты «Красная звезда», в 1995 во время выполнения профессиональных обязанностей в Грозном. Анатолий Ягодин, военкор той же «Красной звезды» из Киева, в Чечне в 1996 при выполнении профессиональных обязанностей. Так погиб в Ираке украинец Тарас Парасюк, телеоператор информационного агентства «Рейтер». В 2003, выстрелом из американского танка по помещению отеля снаряд попал в комнату, в которой находился Парасюк и ряд представителей других международных СМИ.
Многие этнические украинцы работали и продолжают работать на зарубежные СМИ. Потому выделить среди около 2000 тысяч погибших в горячих точках медийщиков отдельно украинцев, или русских, или белорусов сложно.
Но, опять же, эти случаи – военные конфликты. В конце 1999 года, пенсионер, выдающийся историк и активный журналист и исследователь Виталий Масловский был сброшен с высоты лестничного пролета своего подъезда и обнаружен с переломами основания черепа и шейных позвонков. Он неоднократно и на протяжении многих лет получал угрозы от представителей ОУН-УПА. Его расследования «Борьба трудящихся западных областей Украины против классово-враждебных элементов в период социалистических процессов на селе в 1944-1960 годах», «Классовая борьба на селе в западных областях Украины в период построения основ социализма» анализировали реакцию этносов Западной Украины на реальные социальные процессы в истории СССР.
За опубликованную им в 1990 году книгу «Земля обвиняет» о деятельности УПА его уволили с работы в Институте общественных наук западноукраинского отделения АН Украины. С тех пор в течение почти десятилетия Масловский оставался безработным, живя на небольшую пенсию, которую получал как инвалид Великой Отечественной войны. Тем не менее продолжал работать над научными трудами, по-прежнему жил во Львове и оставался активным членом русского общества. И это продолжалось почти 10 лет: ему – угрозы, он – публикации.
В 1999 году за пределами Украины вышла очередная книга Виталия Масловского «С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны». Отдельные главы из нее в предыдущие годы публиковались во львовской газете «Вільна Україна», что вызвало очень резкую реакцию со стороны националистов. Была развернута активная кампания по дискредитации ученого в прессе, закончившаяся его убийством. Семья Масловского отказалась от расследования, боясь расправы, и объявила, что он умер своей смертью. Только в 2005 году Еврейский фонд Украины посмертно опубликовал последнюю работу ученого — «Холокост евреев Украины. Начало. Галичина». Это и было в самом деле начало.
Вот с этого момента – смерти Виталия Масловского, великого аналитика первопричин будущих катаклизмов на Украине, опубликования его работ и поднятых им проблем активизировалось внимание власть имущих к прессе (а не с момента пропажи в том же году Георгия Гонгадзе). Сам факт замалчивания коллегами этой смерти на почве национальной и политической ненависти и поднятие на знамя революции пропавшего Гонгадзе уже говорит о многом.
Кто-то начал подкупать журналистов ради своих индивидуальных интересов: предвыборных кампаний или продвижения идеологий. Кто-то, наоборот, начал уже не тайно, как раньше, запугивать, а откровенно преследовать и призывать к расправам.
К концу 2000-х устоялась схема резкой политической поляризации изданий и работающих в них журналистов. Неудивительно: издания стали частными и коммерческими. Журналисты искали применения своих навыков в подходящих медиа. Но это еще полбеды, так как в этом случае люди действовали искренне. Печальным фактом тайной войны стало другое: резко выделилась в это время каста продажных журналистов. Они не рисковали на поле боя, не стремились туда, а просто искали и находили покровителей и выполняли их задания в формате дискредитации оппонентов. И прошли эти многие из них, между прочим, в Верховную Раду, где и продолжают внедрять технологии «заказухи».
И что особенно печально для Украины – это факт преследования уже самими журналистами своих коллег. Я как человек, работающий в медиа много лет, склонна думать, что это не личная зависть, а все та же «заказуха», и теперь уже по политико-националистическому признаку. К чему привела эта так называемая «джинса»? К политико-информационному раскачиванию ситуации в стране. И к тому, что именно журналисты, конкретно Мустафа Найем, призывали протестующих приходить на Майдан, а когда начинались противостояния, эти заводилы куда-то исчезали и оказывались вне зоны доступа связи. Можно ли называть их журналистами в этом случае?
Для меня настоящими репортерами остались в памяти те, кто погиб на буквально военном Майдане, выполняя свой профессиональный долг. Даже если их политические симпатии не всегда совпадали с моими.
Редактор украинской «Википедии» Игорь Костенко, журналист «Sportanalytic», был убит снайпером на Майдане 20.02.2014. Василий Сергиенко, редактор газеты «Надрося», похищен и убит весной во время событий в Киеве. Уже летом, когда власть поменялась, из пресс-центра Майдана был похищен Владимир Марцишевский, журналист интернет-сайта «Каменяри инфо», активный волонтер.
Дальше больше – украинские журналисты уже стали погибать в районе боевых действий на Юго-Востоке. В феврале 2015 погиб Дмитрий Лабуткин, капитан-лейтенант, военный корреспондент и заместитель редактора телерадиовещательной компании Министерства обороны Украины ТРК «Бриз», пресс-офицер сектора «С» АТО. Убит в ходе боевых действий в Дебальцевском котле.
Фотокор газеты «Сегодня», освещая действия «Правого сектора», погиб под минометным обстрелом в поселке Пески Донецкой области. Под Славянском со множественными колотыми ранами был найден Александр Кучинский, главред донецкой газеты «Криминал-Экспресс».
Далее в мясорубку конкретной войны втянулись новые, неукраинские жизни: итальянский корреспондент Андреа Рокелии и его переводчик Андрей Миронов. Погибли русские журналисты Игорь Корнелюк и его звукооператор Антон Волошин. Умирал, продолжая снимать, оператор Анатолий Клян. Фотокор «Россия сегодня» Андрей Стенин и его коллеги, ехавшие в одной машине и попавшие под обстрел возле Дмитровки Донецкой области, остались там навсегда.
Вячеслав Веремей © obozrevatel.com
У каждого из нас, журналистов, наверное, в этот день есть свои воспоминания. Лично для себя я выделяю два характерных случая. Первый – это смерть Вячеслава Веремия, репортера украинской газеты «Сегодня», работавшего во время повальных противостояний почти на всех центральных улицах Киева. За месяц до трагической даты 19 февраля 2014 он уже получил серьезную черепно-мозговую травму, снимая события во время штурма на Грушевского. Месяц он пролежал в больнице, и врачам удалось вернуть ему зрение. И Вячеслав опять вышел на работу, чтобы умереть в первый же день. Он уже ехал после съемок домой на такси, когда его вместе с водителем и другим пассажиром остановили и вытащили люди в масках, со щитами и дубинками – только потому, что Вячеслав начал снимать яркую сцену из окна машины, руководствуясь профессиональным инстинктом. Всех избивали. А когда Вячеслав попытался подняться, его расстреляли в упор. Вот так: остановили первое попавшееся такси, избили людей и убили журналиста.
Сегодня созданный с гласного благословения МВД Украины сайт «миротворец» откровенно провоцирует расправы над теми, кто представляется инакомыслящим.
В день памяти журналистов можно констатировать, что на Украине сами журналисты стали киллерами и убийцами. Журналист (теперь депутат ВРУ) Ольга Червакова неоднократно подавала запросы в прокуратуру и предоставляла сканы переписки политического деятеля Олега Калашникова, фактически ведя за ним слежку и обвиняя в антинационалистической и антиукраинской деятельности. В конце концов человека убили возле подъезда собственного дома. Как оказалось, его данные были на уже упомянутом сайте. Там же обнаружились данные Сергея Сухобока, основателя и соучредителя интернет-изданий ProUA и «Обком». Он был убит на Русановских садах в Киеве в апреле 2015 года. Как официально заявлено, в ходе бытовой драки. Но заносить его на «миротворец» не было особого смысла – он поддерживал новую власть и перемены в стране.
Точно так же, по опубликованным данным на сайте «миротворец» всем стал известен адрес журналиста, публициста и писателя Олеся Бузины. Вследствие чего он вскоре был убит. Тоже у подъезда своего дома, среди бела дня. Сам факт того, как радовались его смерти представители одних СМИ и печалились другие, можно сказать, что необъявленная журналистская война перешла в фазу объявленной. Мы дожили до того, что сами журналисты объявляют друг другу войну. И она продолжается на уровне районных, сельских газет и листков. Все, кто имел хоть какой-то оппозиционный взгляд на местах, конечно, притихли после сносов сельских памятников Ленину заезжими «маски-шоу». Но после убийства в марте 2015 года главреда газеты «Нетишинский вестник» (Хмельницкая область) Ольги Мороз, все, кто дорожит своей жизнью и хоть какой-то зарплатой для сотрудников в небольших городах и селах, резко поменяли тематическую ориентацию своих изданий.
Дмитрий Иванов.
И напоследок, совсем непонятной и потому наиболее характеризующей это безумие внутри одной профессии является для меня смерть одесского обозревателя культурных событий страны, музыкального критика, музыканта и журналиста Дмитрия Иванова. Он погиб в Доме Профсоюзов в Одесе 2 мая. Друзья в один голос говорят, что он был совершенно аполитичным человеком. Жил один, мать умерла, а жена и сын уехали в США. Играл на саксофоне и гитаре. В 55 лет он был рокер до мозга костей и весельчак, который мог разговорить в эфире любого сноба и рок-звезду.
«Нет, – говорят его одесские друзья, – он не мог быть специально на Куликовом поле». Но правду не изменишь, он погиб в Доме Профсоюзов. И этот мирный журналист тоже погиб на поле, Куликом поле безумного противостояния. Он тоже погиб на войне. В медицинском заключении причиной смерти указано отравление газами.
Хочу обратиться к коллегам: вскрывая какие-либо неизвестные и важные для общества тайны, не отравляйте друг друга угарными газами. Не забывайте слова премьера Испании: «для победы в этой войне необходимо прервать связь, нужно разрушить коммуникации, радио, телевидение и телефон».
Держите связь.
