В новостях, размещенных 15 января 2010 года в «Правде.ру», меня поразила небольшая статья под заголовком «Россияне утратили интерес к чтению». В ней сообщалось, что, согласно данным исследователей Института социологии РАН, 40 % жителей России вообще не читают книг, а число российских семей, имеющих домашнюю библиотеку, снизилось до минимальных значений. А те, кто все-таки берет изредка в руки книгу, предпочитают читать легкие досуговые издания. Сущность общественно-политических публикаций прессы и телепередач понимают не более 14 % жителей России.
Женщины, которые, по официальным данным, в 2008 году составляли 55 % занятых в экономике, в 2009 году практически исчезли из статистики занятости и документов, характеризующих положение работников в условиях кризиса. У меня возникло такое впечатление, когда я попыталась сверить свое понимание гендерных аспектов занятости в условиях кризиса с информацией на сайте Минздравсоцразвития России. Результаты поисков на сайте этого уважаемого ведомства по запросам «гендерные проблемы занятости», «женщины и кризис», «увольнение женщин в условиях кризиса» и всем аналогичным запросам были одинаковыми: «Материалы, удовлетворяющие данным условиям поиска, не найдены».
Вокруг миграции сложилось огромное число мифов. Сколько все-таки китайских мигрантов проживает в России? Что, если не проституция, является главной сферой использования принудительного труда? Кто отнимет у России статус центра притяжения учебной миграции на постсоветском пространстве? Где в бывшем СССР мигранту жить хорошо? Что приводит в ужас США и ЕС? И какую тайну о миграции знает каждая бабушка в Белоруссии? Об этом и не только обозревателю Рабкор.ру Михаилу Нейжмакову рассказал исследователь трудовой и учебной миграции, а также торговли людьми в России, ведущий научный сотрудник лаборатории анализа и прогнозирования миграции Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, кандидат экономических наук Дмитрий Полетаев.
Мой сын окончил девятый класс. При вручении аттестатов об основном общем образовании директриса школы сделала заявление, которое вполне могло бы стать сенсацией: «Быть настоящим специалистом своего дела – это процентов семьдесят счастья. Особенно для мальчиков. Девочкам труднее. Я вам никогда не говорила, теперь скажу: мы живем в мужской цивилизации. Женщине приходится брать на себя мужские обязанности, если она хочет состояться как человек».
Сенсационность была в том, что директриса неожиданно заговорила языком западных феминисток, употребив термин «мужская цивилизация». Но, к сожалению, этих слов никто не заметил. Ни девушки, ни юноши просто не поняли, о чем речь.
Единый госэкзамен напоминает крепость средневекового феодала. В соответствии с воинскими традициями Европы война против ЕГЭ становится явлением сезонным, активизируясь в теплое время года и постепенно замирая в холодное. Не сумев взять крепость штурмом, повстанцы (то есть активисты движения против Единого госэкзамена), переходят к правильной осаде. А засевшие в «замке из слоновой кости» чиновники от образования пытаются залатать старые бреши перед новыми боями. Однако, поскольку на дворе у нас все-таки не средние века, то и строить укрепления надежнее не из камня. А из докладов лояльных экспертов.
Рабкор.ру публикует ответ Анны Очкиной на полемическую статью Дмитрия Жвании «Мужское и женское».
Как писали Ильф и Петров, статистика знает всё. Впрочем, они же сетовали, что ей неизвестно количество стульев в стране. Вслед за знаменитыми юмористами можно повторить, что статистика знает очень многое. Она может поведать нам о масштабе и структуре занятости, о доле работников с высшим образованием и без такового, о численности безработных и количестве вакансий и о многом другом. Но общество, описанное только с помощью статистики, будет безликим и неживым настолько, что утратит почти все свои реальные черты.
Рабкор.ру публикует ответ Анны Очкиной на полемическую статью Дмитрия Жвании «Революция против каловых масс», которая вызвала оживленную дискуссию.
Моя сестра, профессор биологии, уже более 18 лет живущая и работающая в США, рассказала мне, что в последнее время российские социологи уделяют российским ученым, таким, как она, пристальное внимание. Присылают анкеты, в которых пытаются выяснить, при каких условиях российские ученые и предприниматели, уехавшие на Запад, готовы сотрудничать с Россией. «Как я могу выбрать вариант ответа, – сокрушалась сестра, – если там нет ни одного мне подходящего!». Дело в том, что составители анкеты предложили респондентам различные варианты материальных условий сотрудничества (от зарплаты и вознаграждений разного размера до государственных наград) и не приняли во внимание никаких иных мотивов.
Интернет пестрит предложениями посредничества в бартерных сделках, приводится статистика и история бартера в России. Можно сделать скоропалительный вывод о возвращении экономической практики 90-х: демонетизация экономики, замена товарно-денежных сделок бартером и т.д. Но прежде чем пугать себя хаосом 90-х, неплохо посмотреть, что стоит и стояло за цифрами, показателями, сводками.
Россияне по-прежнему не склонны критиковать правительство. Авторитет руководителей страны высок вопреки экономическим проблемам. Лишь об одной новости сообщает фонд «Общественное мнение»: рейтинг президента снизился с 56 % до 50 %. Премьер-министр сохранил поддержку россиян на уровне 69 %. Антикризисный план властей население оценивает сдержанно, но зато 30 % опрошенных заявили о готовности участвовать в протесте.
С началом в России экономического кризиса и СМИ, и представители власти, и обеспокоенные граждане принялись обсуждать проблему безработицы, которая раньше находилась далеко не в центре внимания. Теперь она превращается в весьма реальную угрозу и даже угрожающую реальность для все большего числа российских граждан. Из падчерицы общественных дискуссий безработица превращается в популярную тему.
Семнадцать последних лет в нашей стране прошли под знаком рыночных реформ. И все эти годы мы слышим сетования на то, что несознательное население никак не хочет адаптироваться к рынку, руководствуется нерыночными ценностями и слишком надеется на государство. Государство все время пытается освободиться от «лишних» социальных расходов, а население по мере сил сопротивляется. Закон 122 его возмущает, многие инициативы в сфере образования оно бойкотирует, в частные пенсионные фонды вкладывать деньги не желает – толпа иждивенцев, а не население! И вообще живут наши люди не по средствам, слишком многого хотят: хорошего образования, жилья, здравоохранения. А на нашу экономику все это ложится бесполезным грузом.
Наступающий 2009 год должен показать, как будет развиваться пресловутый экономический кризис. Некоторые правительственные эксперты обещают начало выхода из него уже к весне, многие оппозиционные – утверждают, что даже к концу следующего года кризис еще не достигнет дна. Если сбудется второй прогноз, то за экономическим кризисом последует социальный, вслед за ним может прийти и политический, а это повод для надежд оппозиции.
Из Европы в Россию экспортируются не только модные промышленные товары и модные тенденции стиля, но и модные страхи. Последний «писк» в Старом свете - исламизация. Что, в принципе понятно, поскольку людям свойственно опасаться нового. А мечети, женщины в хиджабах и множество людей неевропейской внешности для европейцев - либо нечто совсем новое, либо (как для побывавшей под властью арабов Испании) основательно забытое старое.
Антифашистское движение в современной России год от года привлекает к себе все большее внимание. Это связано с поисками альтернативы набирающим влияние в России крайне правым, националистическим идеям. Немало современных антифашистов в России относят себя к субкультуре скинхедов. Это необычно: наши граждане привыкли видеть в скинхедах преимущественно фашистов. На вопросы о современном движении скинов-антифашистов в России, его корнях, отвечают московские скинхеды-антифашисты «Генри» и «Шерман». Предлагаем вашему вниманию первую часть интервью с ними.