«Сохрани мою речь навсегда» — почти блокбастер, предлагающий полное погружение в яркую, сложную и чрезвычайно запутанную жизнь человека, которого звали Осип Мандельштам.
Предыдущий фильм Вырыпаева «Танец Дели» можно было смотреть целых двадцать минут — для современного российского кино успех ошеломительный.
Получивший специальный приз на ММКФ-37 «Арвентур» — явление для российского кино неожиданно яркое и, возможно, еще не до конца понятое.
То, что в социальных сетях становится предметом спасительных шуток и фотожаб, Герман-младший торжественно преподносит как откровение.
«Духless 2» является картиной про историю противостояния одной провластной группировки другой, выполненной в ревизионистском ключе.
Оскар «Левиафану» будет не столько призом Роднянскому со Звягинцевым, но Путинскому режиму, который эту кинопремию за пятнадцать лет не получал, но всегда очень хотел.
В «Солнечном ударе» Михалков бы не был собой, если бы не стал снимать по короткому бунинскому рассказу о любовном приключении, от которого не остается внешних последствий, масштабное полотно о судьбе Отечества.
Рассказ о внезапной жестокости обделенных детей, незрелости общества, страшной запущенности образовательной системы, наивности и дремучей зоологии — в «Классе коррекции» много сюжетных линий, которые не всегда сплетаются в прочные узлы.
Говорить про Алексея Балабанова, независимо от ореола, созданного вокруг него критикой, крайне трудно. Особенно если работа по возвеличиванию режиссера велась не один десяток лет.
Однажды, на получении премии в Кремле, Алексей Герман сказал лично Путину: «самым заинтересованным зрителем будущей картины должны быть вы!», что заставляет по-особому посмотреть на содержание «Трудно быть богом».
К сожалению, отечественный зритель не может до конца оценить всю прелесть этой постановки, ввиду отсутствия качественного российского высокобюджетного массового кинематографа как класса.
Парадоксальным образом, сюжет «Оттепели» приводит зрителя к выводам, что в шестидесятые была ну просто такая свобода, что ограничить ее было не грех, иначе дальше только вседозволенность!
К началу XXI века новый взгляд на реальность, который создаёт неигровое кино, не находит себе места в реальности российского кинопроцесса.
Наконец-то у нас появилось странное кино. Странное не потому, что его создателям что-то не удалось, а потому, что сама по себе жизнь во многих своих проявлениях — довольно нелепая штука.