Режиссер Даррен Аронофски — один из самых противоречивых деятелей нынешнего Голливуда. Каждый его новый фильм становится неожиданным ходом в продолжении творческой биографии, что не часто встречается в современном массовом искусстве, завязанном на коммерции и поточной продукции. Новая картина — «Ной», по сути, первый большой студийный проект режиссера. Через сценарий, обыгрывающий библейский сюжет, можно приблизиться к пониманию метода Аронофски.
Карьера режиссера «Ноя» в полнометражном кино началась в 1998-м с микробюджетного независимого проекта «Пи», который отхватил много призов на фестивалях. Затем Аронофски погрузился в мир наркотиков, смешанных с индустрией развлечений, из чего вышел культовый «Реквием по мечте». Судя по дальнейшей биографии режиссера, можно предположить, что амфетамины интересовали его больше, нежели медийный дурман. В 2006-м вышла картина «Фонтан» (в другом переводе — «Источник») — самая спорная работа Аронофски. Сюжет фильма представляет собой крайнюю степень буйства сознания, на которую способно нью-эйджевское видение жизни. Мешанина объектов в «Фонтане» включает в себя звезду Шибальбу, левитирующего в позе лотоса Хью Джекмана, жрецов майя, Древо жизни и рак мозга. Персонажи то ли сосуществуют в разных временах, то ли разных людей играют одни и те же актеры. Сделано все так, что сюжет допускает множество трактовок, но любая из них за пределами рационального восприятия действительности. В «Фонтане» Аронофски обозначил себя как автор со специфическим видением мира, далекого от мифологем массовой кинокультуры. Не случайно из-за маргинальности проекта его покинул Брэд Питт, а бюджет уменьшился наполовину. Последующие две картины режиссера — «Рестлер» и «Черный лебедь» явили миру тонкие актерские работы и виртуозное мастерство постановки. Произошло это, отчасти, оттого, что режиссер не был сценаристом (хотя и имел на него влияние) и не пичкал сюжет эзотерикой. Мистические вкрапления, однако, в небольших объемах присутствуют в «Черном лебеде». «Рестлер» в этом отношении сложнее: фигура главного героя в своем символическом прочтении отсылает к неканоническому изображению Христа.
По словам Аронофски, он бредил историей «Ноя» со школы. Желание осуществить постановку потребовало много денег, из-за чего Аронофски пришлось пожертвовать в том числе свободой авторского видения. На это указывает сюжет комикса, вышедшего в рамках поиска финансирования. Позже сценарий графического романа был переработан при участии человека, нанятого крупной студией. Но все равно, даже в таком трансформированном виде, «Ной» являет собой объект авторского художественного высказывания, на что в Голливуде имеют право немногие.
«Ной» не является попыткой строгого переложения ветхозаветного сюжета. Стиль картины Аронофски можно охарактеризовать как эзотерическое фэнтези. При более глубоком рассмотрении сценария в нем можно обнаружить пласт апокрифических сказаний и, прежде всего, книгу Еноха а также влияние герметической доктрины. Режиссер, таким образом, встает в ряд с Алехандро Ходоровским и Мэттью Барни, обильно использовавшими в своем творчестве алхимические и масонские мотивы. Однако, разбирать внутренний мир «Ноя» серьезно означает скатиться в уровни эзотерического знания, порой самого попсового характера, без уверенности в точном истолковании предмета описания. Тем более, что у персонажей фильма, помимо околобиблейских трактовок, имеется еще и развлекательный оттенок. Взять, например, падших ангелов, которые в фильме зовутся Стражами, по аналогии с Книгой Еноха. Глядя на этих каменных шестируких гигантов, никак не поймешь, каким образом они блудили с дочерьми человеческими? Зато обилие конечностей позволило Стражам красиво строить Ноев ковчег, а также сражаться с ордой людей. Эпизод битвы, кстати, отчетливо напоминает сцену из «Властелина колец», где люди-деревья энты дрались с орками. Таким образом, «Ной» сочетает в себе нестандартный подход к библейскому сюжету с визуальной привлекательностью, отсылающей к лучшим коммерческим образцам жанра фэнтези.
Противником Ноя в фильме выступает царь Тубал-Каин. Правителем он здесь стал вопреки библейскому наполнению образа, к тому же в комиксе на этом месте изначально находился царь Аккад. Тубал-Каин, мастерски сыгранный Рэем Уинстоном, воплощает собой веру в человека и его силы, вопреки воле бога. Можно сказать, что он добивается своей цели, передав свое учение в послепотопное время, что, фактически, является главной мыслью картины. Греховная сторона человечества, унаследованная от Каина, продолжится и после гибели его колена. При осуществлении своих задач Тубал-Каин использует некий взрывоопасный минерал, что подчеркивает алхимическую природу действа, а также то, что антигерой был первым кузнецом.
Свое отражение в сюжете «Ноя» нашли убеждения режиссера как вегетарианца и противника убийства животных. В одном из первых эпизодов библейский герой убивает несколько человек за то, что они пытались умертвить животное. В другой сцене опустившееся во грехе человечество занято картинным поеданием сырого мяса. В кошмаре Ной видит себя среди сыроедов и это сильно на него влияет. В его семействе, как и на ковчеге, поедание животной плоти, разумеется, под запретом. Зато Тубал-Каин ест живых змей и сей акт является одним из связующих символических звеньев в передаче греховной природы колена Каина последующим поколениям. В связи с этим, киностудия «Парамаунт», на основе отзывов первых тест-групп по просмотру фильма, опасалась, что «Ной» приобретет славу как лента, рассказывающая о приоритете сохранения окружающей среды. Приглашенному сценаристу пришлось попотеть, чтобы смягчить в сюжете прямые указания на то, что ковчег сделан прежде всего для спасения животных, но не людей.
Если бы каждый из желающих попасть на киносеанс «Ноя» знал, что именно ему предстоит посмотреть, то ряды зрителей серьезно бы поредели. В данном случае работа с религиозным материалом требовала правильной раскрутки. Пиарщики сделали верный вывод из прошлых кампаний по продвижению аналогичных продуктов и попытались заручиться поддержкой Ватикана, как бы это курьезно ни звучало в отношении данного эзотерического фэнтези. Причем, если бы католики подвергли фильм обструкции, то это также могло положительно сказаться на сборах ленты, продвигать которую при подобном раскладе пришлось бы как крамольную. Главное, чтобы Папа Фанциск обозначил позицию, а после уже можно создать шумиху вокруг любого высказывания. Тем более, несколько ближневосточных стран запретили у себя демонстрацию картины из-за религиозного запрета изображать пророков. Ватикан поначалу сомневался в своих шагах по отношению к «Ною» и дважды переносил встречу Папы Римского с актером Расселом Кроу. Но в итоге окружение Франциска, видимо, решило не накалять ситуацию и на приеме, в личной беседе понтифик неофициально благословил фильм.
В общем, смотреть «Ноя» можно, если зритель хочет отдохнуть и заранее имеет четкую предубежденность против версии библейских событий, которую ему предстоит увидеть. Все остальные попавшие в кинотеатр — потенциальные жертвы умелого маркетинга, решившего поэксплуатировать христианский аромат. Для этого крупные киностудии взяли в оборот Аронофски, с его эзотерическими доктринами, подправленными в духе «Властелина колец». И как бы хорошие актеры своей игрой не создавали на экране иллюзию действа высокого стиля, нормальный человек никогда не прельстится магической силой реликвий в виде кожи змея-искусителя.