Шапито-шоу. Россия, 2011. Реж. Сергей Лобан
Наконец-то у нас появилось странное кино. Странное не потому, что его создателям что-то не удалось, а потому, что сама по себе жизнь во многих своих проявлениях — довольно нелепая штука. Если в западном кинематографе тем, кто хотел их увидеть, всегда хватало картин, где странные, плохо вписывающиеся в окружающую действительность (и в основанные, в том числе на стереотипах массовой культуры, наши о ней представления) незадачливые персонажи ведут полубессмысленные разговоры, ярче всего демонстрирующие невозможность коммуникации, совершают немотивированные, как может показаться, поступки и даже поют совершенно несуразные песни, то наконец и в отечественном кинематографе появился яркий образец этого не укладывающегося ни в какие жанровые рамки «жанра». Почему так важно, чтобы подобное кино было нашим собственным? Потому что только тогда мы сможем увидеть в нем персонажей именно из нашей жизни. Ну или из некой ими для себя созданной параллельной по отношению к ней реальности.
На исходе января в широкий прокат вышел долгожданный фильм Сергея Лобана «Шапито-шоу». Долгожданный сразу в двух смыслах: потому что, завершенный еще в 2010 году, он начал демонстрировался в 2011 на различных фестивалях, где успел собрать ряд призов (в том числе «Серебряного Георгия» на 33-м ММКФ и гран-при и «Золотую лозу» на «Киношоке»); но еще потому, что свою предыдущую (и первую полнометражную) картину — культовую, хотя почти любительскую и совсем малобюджетную «Пыль» Лобан снял еще в 2001 году, а вышла она только в 2005. Как видно, здесь можно говорить о режиссере, который никуда не торопится, но если решается на высказывание — то обязательно меткое, что-то важное, хотя и в ироничной форме сообщающее о своем времени, а времена тоже не так уж и быстро меняются — удобный способ обратить внимание на различия как раз дает сравнение десятилетий.
Но «Шапито-шоу», которое мы можем увидеть наконец на экранах, — это даже не один, а целых два фильма. «Любовь и дружба» и «Уважение и сотрудничество» — каждый, в свою очередь, из двух новелл (в сумме четыре). Обе части идут где-то по 100 минут, но посмотреть две подряд (то есть все четыре, то есть 200 минут), не соскучившись, очень даже реально. Более того, в сущности не принципиально, с какой начинать — впечатления будут разными, но равноценными. Такой вот аттракцион. Но игра, в которую решили сыграть режиссер и сценарист, этим далеко не исчерпывается.
Лобан намеренно обращается к тому зрителю, который нового фильма от него давно ждал, а «Пыль», пусть она вышла давно, помнит хорошо, потому что успел ее и посмотреть, и пересмотреть. Именно на радость такому зрителю Сергей Лобан и Марина Потапова (сценарист всех его полнометражных и короткометражных картин) не просто создают еще один фильм (хотя это действительно новая, совершенно другая картина), а аккуратно цитируют сами себя, причем делают это довольно своеобразно: центральные персонажи всех четырех новелл в определенном смысле «вышли» из «Пыли». Исполнивший главную роль в первой картине Алексей Подольский чуть более полысел, кажется даже слегка похудел и сменил белую майку с котенком на черную с молниями и конями. Его героя все так же зовут Лёша, хотя теперь это не бабушкин внучок, а не лишенный интеллектуальной претензии мизантроп, который читает Борхеса и пишет в жж, однако все так же мало приспособлен для жизни в реальном мире. Если в финальных титрах «Пыли» мы видели слабослышащего актера Алексея Знаменского, исполнявшего на языке жестов песню Цоя, то и он оказывается в числе героев следующей новеллы. Даже самого Цоя Лобан не обходит вниманием — на роль его двойника был приглашен действительно очень похожий на погибшего музыканта Сергей Кузьменко, действительно зарабатывающий на жизнь (правда не на родине, а в США) концертами для ностальгирующих поклонников русского рока. В фильме имперсонатора Цоя в качестве эрзац-звезды пытается раскрутить преклоняющийся перед Уорхолом и Маклареном молодой продюсер. Петр Мамонов, сыгравший в «Пыли» профессора, проводящего государственной важности эксперимент, здесь репрезентирует скорее себя самого, себя сегодняшнего — предающегося духовным исканиям и в жизни, и на экране. Однако ирония, с которой Лобан выводит этот образ, скорее все-таки добрая.
Кроме Цоя, Мамонова, Уорхола в «Шапито-шоу» успевают «пройтись» по поводу всех главных икон шоу-бизнеса ХХ века: от Битлз до Мерилин, от Майкла Джексона (который участвует в одном номере с Мойдодыром) до Элвиса. Всех их можно увидеть в стоящем над обрывом мистическом шатре с неоновой вывеской — эдаком гибриде линчевских Черного Вигвама и Театра Силенсио.
Из всех четырех частей «Любовь», безусловно, самая афористичная, почти все фразы в начале вызывают если не смех, то улыбку: «нельзя не думать об эстетике», — ночью, в поле, у костра, «это не море — это желудочный сок», — на пляже, «я никогда не был в Крыму, но меня здесь ничего не удивило», — в солнечный день, на скале, над отдыхающими. Фразы и комментарии, которые выдает блогер Лёша (кстати, у вымышленного персонажа есть, как это сейчас модно, вполне реально существующий блог) хороши, но, что характерно для интернет-культуры, почти не отделимы от своего контекста. «Сотрудничество» самая постмодернистски-интеллектуальная часть, со всеми ее разговорами про эрзац-звезду и вообще судьбы искусства в эпоху его технической воспроизводимости, по-особому заигравшая для тех зрителей, кто увидел картину не на фестивале, а только теперь, то есть после выхода и обсуждения фильма «Высоцкий…». Две другие части тоже чем-то по-своему хороши, но чем-то менее уловимым.
Сюжеты новелл не столько связаны между собой, сколько скорее перекликаются, связаны — связями родственными, дружескими, партнерскими в первую очередь сами герои. Больше того, объединенные в одном хронотопе (все они москвичи, но все едут — каждый за чем-то своим — в Крым), знакомые и не знакомые друг с другом — все обязательно сталкиваются при тех или иных обстоятельствах. В результате актерский состав всех четырех частей практически неизменен, главные действующие лица одних новелл во всех остальных фигурируют как второстепенные. В качестве примера не менее остроумного переплетения многих сюжетных линий можно вспомнить разве что «Фаворитов луны» Иоселиани. Но если Иоселиани сумел достичь такого эффекта в одном абсолютно цельном фильме, то Лобану их все-таки потребовалось четыре.
Названия двух частей, каждая из которых, в свою очередь, делится еще надвое, «Любовь и дружба», «Уважение и сотрудничество» как бы претендуют на некое исчерпывающее описание всего универсума человеческих отношений. И в этом смысле все четыре истории наиболее отчетливо перекликаются: итог самозабвенного погружения в любой из вариантов — разочарование. С особой, но не злой опять же иронией подается то, как в каждой из четырех частей звучит с незначительными вариациями выплескивающий это разочарование монолог: «Ты — самый страшный человек из всех, кого я встречал. Я жил совершенно нормально, ничего не хотел. Не понимаю, как я мог тебе поверить?!» Это именно монолог: тот, к кому он обращен, ничего не отвечает, собственно, ему нечего и незачем говорить — каждый разочаровавшийся разочарован на самом деле не в ком-то другом, его подводят собственные иллюзии. Но Лобан и не думает останавливаться на этой трагической ноте, вслед за объяснением следует еще ряд забавных, как правило, сцен. Разочарование — это не крушение всей жизни, а только одна из неизбежных ее составляющих.
