Есть проблемы, которые находятся на периферии общественного внимания. При случае можно поговорить о них, написать статью и продемонстрировать в ней уровень своей компетентности (как правило, обывательский) – и благополучно забыть до следующего повода, который может и не представиться. И те, кого это затрагивает, опять остаются предоставлены сами себе.
Одна из таких проблем – аборты. Демонстрация документального фильма «Демократия и аборты», состоявшаяся 28 апреля 2009 года в Москве, никого особенно не заинтересовала. В офисе партии «Яблоко» собралось несколько профессиональных исследователей феминизма, члены жж-сообщества feministki_ru, пара журналистов, а также забредшие на огонек «яблочники», которые, видимо, решили расширить кругозор под конец рабочего дня.
Автор фильма – немецкая писательница и режиссер Сара Диль – решила сравнить ситуацию с осуществлением права женщин на выбор, рожать или не рожать, в ЮАР и Польше.Две эти страны были выбраны потому, что в обеих одновременно произошли противоположные по смыслу события: в 1994 году в Южной Африке пал режим апартеида, и новое правительство узаконило аборты, и в том же году правое правительство Польши, заигрывавшее с католической церковью, поставило прерывание беременности вне закона. И оказалось, что изменение законодательства повлияло на доступность абортов очень мало. Несмотря на массированную пропагандистскую кампанию консерваторов, которые пытаются выставить женщин, прервавших беременность, убийцами, в Польше такие операции доступны и относительно безопасны, общество в целом относится к праву женщины самой распоряжаться своей беременностью с пониманием и поддерживает его (в фильме показаны члены профсоюза шахтеров, которые выражают солидарность с женщинами и говорят, что это 
классовый вопрос: правящие классы навязывают трудящимся свои – консервативные – нормы поведения). Спасибо некапиталистическому прошлому ПНР: польские активистки движений в защиту женщин, проинтервьюированные в фильме, прекрасно осознают социальный смысл политики властей. Всем очевидно, рассказывает Беата Задуминская из краковского Центра прав женщин, что борьба с женщинами, решившимися на аборт, ведется для того, чтобы сформировать нового врага – наряду с «гомосексуалистами и цыганами» – и направить на него недовольство масс.
В ЮАР – совсем другое положение. Принятое крайне демократичное законодательство практически не изменило тяжелого положения женщин (в первую очередь – черных; у белых и при апартеиде все было, в общем, в порядке). Женщины не знают своих прав; немногочисленные медицинские работники, производящие аборты, подвергаются остракизму со стороны коллег, а их детей дразнят «Твоя мать – убийца»; практически не ведется просветительская работа (ни о какой контрацепции не идет и речи, и бывает, женщины не подозревают о своем положении, пока у них не вырастет живот); 
клиник, куда могут обратиться бедные женщины, так мало, что пока беременная доберется до врача, часто ей уже пора рожать. Кроме того, большинство людей и не видят проблемы: считают беременность частным делом женщины и предпочитают об этом не знать, а общественные активисты заняты другими вопросами (и, как заметила режиссер, боятся просить денег на просветительскую деятельность у спонсоров: в 2000-е годы при Буше американские фонды перестали давать деньги на сексуальное просвещение, зато развернули в ЮАР бурную пропаганду «христианских семейных ценностей»).
После демонстрации ленты организаторы предложили собравшимся ее обсудить. И тут оказалось, что даже среди десятка пришедших на мероприятие нашлись православные противники абортов! Одна девушка несколько истерически обвинила Сару Диль в том, что герои картины так спокойно обсуждают аборты, «а ведь это ребенка режут на куски!», а благообразного вида господин с умным видом заявил, что душа снисходит в зародыш на девятой неделе. Впрочем, к расстройству обоих ораторов, в спор с ними никто не вступил – и модераторы переключили разговор на другое. На режиссера и переводчицу-немку эти люди явно произвели впечатление выходцев из средневековья.
Из беседы становилось все яснее, что Россия в этом отношении становится все больше похожа на Южную Африку, а не на Польшу. Да, у нас еще есть частные клиники с вежливым персоналом, куда могут обратиться женщины с деньгами, – но большинству придется идти в женскую консультацию, где их встретят неласковые врачи и направят на обязательную беседу с православным священником (это реальная практика в Свердловской области: формально всё добровольно, но избежать общения невозможно: врачи найдут способ отказать в операции, если не пообщаешься со священником. Поэтому к православному служителю обязаны идти все – и атеисты, и мусульмане). Немки специально переспрашивали: неужели такое может быть в современной России? Просветительская работа у нас практические не ведется: сексуальное воспитание в школе отменено, а то, что называется пропагандой, направлено во вред (выступающие вспомнили и кампанию Мосгордумы, когда по городу были развешаны биллборды, фактически призывавшие к отказу от презервативов).
При этом вопросы классовой борьбы и солидарности, которые занимают в фильме немало места, почти никого не заинтересовали. Неудивительно. И почему-то кажется, что если бы в зале оказались левые активисты, их бы это тоже заинтересовало не особенно.
Ведь если не считать РПЦ и профессиональных борцов с абортами, которые все меньше отличимы от собственно церкви, да совсем уже исчезающе малых групп, защищающих права женщин, этой темой никто всерьез не озабочен. Общественные активисты часто думают: в России же разрешено прерывание беременности – в чем проблема? А многолетняя пропаганда «православных ценностей» привела к тому, что средний российский гражданин (и левые активисты не исключение) в лучшем случае считает, что аборт – частное дело женщины, а в худшем – что это аморальное действие, убийство.
Ну что, вперед, в Южную Африку?
