Здравствуй, дорогой! С Новым 2018 годом тебя.
В прошлом письме ты просил рассказать о ситуации в наших Соединенных Штатах. Насчет всех штатов не скажу – страна уж больно велика, но могу поделиться наблюдениями из Филадельфии, где проживаю в настоящий момент, города, в чем-то для нашей страны типичного, а в чем-то уникального.
Новый год начался здесь по традиции с парада маммеров (Mummer’s Parade) и с инагурации свежеизбранных городских официальных лиц. Если не знаешь маммеров, очень советую найти на ютубе их выступления. Это такие любительские оркестры, которые устраивают умопомрачительные шуточные представления с красочными декорациями и костюмами. Что-то наподобие бразильского карнавала. Маммерская традиция глубоко уходит корнями в славную, но противоречивую историю первой столицы Соединенных Штатов.
«Противоречивая» – это слово ты услышишь от меня еще не раз. Говоря языком штампов, Филадельфия, город «братской любви и сестринской привязанности», соткана из противоречий и вызывает у ее обитателей чувства где-то на грани между любовью и ненавистью. Вспоминается классика: «Стамбул – город контрастов» в «Бриллиантовой руке». Героине Нонны Мордюковой не пришлось бы долго меня уламывать на аналогичную лекцию о моем городе. Материала предостаточно.
Здесь, например, бок о бок живут семейка Робертсов, владельцев гигантской монопольной кабельной компании «Комкаст», выкладывающая сотни тысяч на избирательные кампании политиков, которые, в свою очередь, помогают Робертсам укреплять монопольный статус и преумножать богатство, а также мои ученики, которые не раз и не два просили, глядя на меня голодными глазами, разрешения забрать остатки бесплатных завтраков. После недавнего урезания корпоративного налога республиканским конгрессом «Комкаст» широко разрекламировал свой красивый жест – аж $1000 бонусов на душу сотрудника – стыдливо умолчав, что за неделю до этого за дверь были выставлены сотни работников. Вот такие рождественские подарки, достойные дядюшки Скруджа.
Прекрасные, с иголочки, стадионы бейсбольной и футбольной команд соседствуют здесь с полуразрушенными школьными зданиями, построенными в начале прошлого века и не видевшими серьезного ремонта по крайней мере 30-40 лет. Эти школы посещают дети тех, кто до сих пор выплачивает своими городскими и штатскими налогами ипотеку за стадионы, принадлежащие миллионерам и миллиардерам – владельцам спортивных команд. Все это – за сомнительное удовольствие наблюдать, с банкой плохого пива в руках, как современные гладиаторы крушат друг другу черепные коробки, увеличивая шансы заработать хронический травматический энцефалит, преждевременно унесший десятки жизней бывших кумиров американских футбольных болельщиков.
Еще могла бы я рассказать о гордости нашего города – госпиталях и раковых центрах, оснащенных по последнему слову медицинской науки, куда едут лечиться больные со всех уголков страны и даже из-за границы, но куда заказана дорога многим местным жителям по простой причине – отсутствие средств на покупку медицинской страховки. Или могла бы поведать о жителях района Фокс Чейз, известного чуть ли не на всю страну своей борьбой против абортов – «за жизнь» неродившихся младенцев. Мой приятель-левак по непонятным мне причинам решил баллотироваться в этом районе в парламент штата Пенсильвания, наивно полагая, что поскольку его экономическая программа на 101% соответствует интересам рабочего класса, к которому принадлежит большинство жителей района, то путевка в Харрисбург (столицу штата) ему обеспечена. Неоднократно довелось мне наблюдать, общаясь с избирателями, как потухали глаза у тех, кто узнавал, что приятель мой, хоть и является обладателем милой их сердцу ирландской фамилии, закончил государственную, а не католическую школу. И совсем уж ненавистью наливались сердца, когда оказывалось что претендент свято верит в «право женщин распоряжаться своим собственным телом». Недавно выяснилось, что борцы за права эмбрионов проморгали не только свои экономические интересы, но и собственных детей. Оказалось, что один из священников, преподававших в католической школе при приходе Св. Цецилии, которую посещают поголовно все католики Фокс Чейза, регулярно подвергал сексуальному насилию учеников школы, особенно тех, у которых в семье царили суровые порядки, и которых можно было легко запугать потенциальным родительским гневом. Трагическим результатом борьбы прихожан Св. Цецилии «за жизнь» оказался преждевременный уход из жизни их собственных детей: кто свел счеты с жизнью, устав бороться с хронической депрессией, кто умер от болезней вследствие алкоголизма, кто погиб от передозировки…
Но что это я? Я же собиралась рассказать о маммерах. Ну так вот, парад маммеров – результат слияния нескольких традиций, принесенных иммигрантами в основном из северной Европы: народные английские и ирландские пьесы с персонажами вроде Петрушки, традиция “посещения соседей”, практически идентичная русским ряженым, пришедшая в юго-восточную Пенсильванию вместе с иммигрировавшими сюда шведами и финнами. Но не только из Европы. В ритме музыки и некоторых танцах явно прослеживается влияние африканской традиции. Новогодняя традиция наряжаться, ходить по улицам, петь, веселиться и палить из ружей известна в городе аж с XVII века. Более упорядоченный вид приняла она уже в XIX веке, а первый официальный парад состоялся 1 января 1901-го года.
Парад маммеров
Для меня парад маммеров является ярким примером американской инициативы: группа людей, в основном из рабочей среды, работает целый год: разучивает музыку, работает над хореографией, шьет костюмы просто так – из любви к искусству. Результат – прекрасное шоу, которым может бесплатно насладиться любой желающий. До 2008-го года город нес на себе часть расходов на проведение парада: на уборку, поддержание порядка и денежный приз группе-победительнице конкурса. Когда же грянул финансовый кризис, городские власти отказались от своей доли финансовой поддержки, и фестиваль оказался под угрозой отмены. Но тут же был создан фонд «спасения» и найдены корпоративные спонсоры. В последние несколько лет парад спонсируется филадельфийским казино с обманчивым названием «Сладкий Дом».
На этом можно бы было и закончить повествование о параде, но не забывай, что традиция эта – филадельфийская. А Филадельфия – это что? Правильно – город контрастов. Начнем с того, что последний раз афроамериканскую группу маммеров здесь видели в 1929-м году. В знак протеста против необъективности судейства черные группы в фестивале больше не участвовали. Группы, участвующие сегодня, состоят преимущественно из пресловутых «белых мужчин», проживающих в рабочих ирландских, итальянских и польских районах города. Даже среди зрителей редко увидишь людей, относящихся к этническим меньшинствам. В 2016-м году разгорелся скандал. Маммеров обвиняли в расизме и трансфобии. Оказывается, “черное лицо” (это когда белый актер мажет лицо черной краской), вовсю использовавшееся маммерами, оскорбительно для афроамериканцев. Так делали актеры в XIX веке, изображая черных «дурачками с плантации». А «трансфобский» эпизод произошел в одном из танцев, пародировавшем бывшего олимпийского десятиборца Брюса Дженнера, превратившегося в тот год в Кэйтлин Дженнер и набившего всем оскомину своими телевизионными излияниями. Чтобы такие эпизоды больше не повторялись, городские власти обязали маммеров проходить “тренинг чуткости”. Этот подход по-видимому сработал, и в этом году парад прошел без инцидентов.
Второе событие нового 2018-го года – вступление в должность нашего нового прокурора – обещает принести гораздо более серьезные последствия. Избрание прогрессивного адвоката и правозащитника Ларри Краснера прокурором города, кажется, шокировало всех, включая его горячих сторонников. Полицейский террор, направленный против афроамериканцев был неотъемлемой чертой нашего города на протяжении прошлого столетия, и в начале столетия нынешнего. Здесь в 1982-м году приговорили к смертной казни бывшего члена группы «черных пантер», журналиста и правозащитника Мумию Абу Джамала. Здесь в 1985-м сбросили зажигательную бомбу на дом секты «афроамериканского освобождения» MOVE, убив 11 человек, включая детей, и оставив 250 человек, живших по соседству, бездомными. Здесь, два года назад, в пяти кварталах от моего дома застрелили Брэндона Брауна, остановив его машину за якобы не включенные фары. И всего лишь неделю назад – очередное убийство безоружного 25-летнего черного полицейским в гражданской одежде.
Любой прогрессивный активист в Филадельфии знает Ларри. В 70-е и 80-е он защищал борцов за права геев и противников милитаризма. Летом 2000 года он был адвокатом большой группы противников политики республиканцев, арестованных за акции гражданского неповиновения во время проведения конвенции этой партии в нашем городе. Совсем недавно Краснер был адвокатом активистов «Оккупируй Уолл Стрит» и движения в защиту «черных жизней». Сторонники этого движения сыграли далеко не последнюю роль в том, что Ларри выиграл Демократические праймериз, которые в Филадельфии и являются «настоящими» выборами. Сторонников Республиканской партии здесь настолько мало, что шансов на победу ее представителей в муниципальных гонках практически нет. Такое доминирование одной структуры в политической жизни города в последние 50-60 лет не могло не привести к злоупотреблениям и коррупции. В последнее время кажется, что и месяца не проходит, как мы узнаем из прессы, что ФБР расследует деятельность того или иного филадельфийского политического деятеля.
Один за другим в тюрьму попали представлявшие филадельфийские округа сенатор штата Пенсильвания, спикер Пенсильванского парламента, конгрессмен и член городского совета. Расследуется деятельность еще одного конгрессмена, а также председателя влиятельного в городе профсоюза электриков и двоих его протеже в городском совете. Осенью позапрошлого года отрекся от должности и впоследствии сел в тюрьму (за взятки и злоупотребление служебным положением!) «первый черный» прокурор нашего города. На освободившееся место высказали желание баллотироваться восемь претендентов. Когда Ларри Краснер объявил о своем выдвижении, я не придала этому большого значения: за 15 лет участия в филадельфийской политике, в основном в качестве «болельщика», но также и функционера Демократической партии низового звена (committeeperson), я видела немало прогрессивных кампаний, закончившихся ничем (включая знаменитую кампанию Берни Сандерса). Через некоторое время стало известно, что имеющий дурную славу в России миллиардер Джордж Сорос решил поддержать кампанию прогрессивного кандидата, и финансируемая им группа купила большое количество времени на местном телевидении для его рекламы. Это сыграло огромную, если не решающую роль в успехе. Интерес Сороса к предвыборной гонке на пост городского прокурора остается для меня загадкой по сей день, и я обещаю серьезное (в пределах разумного) вознаграждение тому, кто поможет ее разгадать. Впрочем, решающую роль в успехе сыграл, пожалуй, энтузиазм афроамериканской общины. Рассказывали, что даже заключенные агитировали свои семьи и знакомых, звоня им из тюрьмы.
После победы Ларри в праймериз, шокированная белая община, большие фанаты полиции, попыталась было дать бой, активно поддержав республиканского кандидата в ноябре. Но в городе, где соотношение демократов и республиканцев – 9:1, такие попытки были заранее обречены на провал. Пропаганда и запугивание, распространявшиеся профсоюзом полицейских, сводились к тому, что, поскольку Краснер объявил, что будет бороться с полицейским беспределом, заводя дела на «плохих копов», наши доблестные стражи порядка, опасаясь преследований, прекратят работать на полную катушку, что негативно скажется на общественном правопорядке нашего славного города. Теперь эту теорию можно будет проверить на практике. Хотя недавно всплыли на поверхность истинные причины этой сильной нелюбви полицейского профсоюза к новому прокурору. Оказалось, что введенная восемь лет назад программа «остановок и проверок» (stop and frisk) приносит солидный приварок в их семейные бюджеты, т.к. за появление в суде в качестве свидетелей стражи порядка получают солидные сверхурочные. Краснер пообещал, что не будет преследовать в судебном порядке арестованных в результате необоснованных остановок, таким образом перекрыв поток народных денег в карманы ретивых копов, чем вызвал их страшную неприязнь.
Вот так у нас в Филадельфии бытие определило сознание.
Морозным утром 2 января 2018 года разношерстная группа сторонников Ларри собралась в подвале Методистской церкви на Брод стрит на завтрак с кофе и пончиками (для тех, кто не знает, кофе с пончиками из «Данкин Донатс» считается любимой едой американских копов). После завтрака, с речовками «Ho-ho, hey-hey, Larry Krasner is DA», группа промаршировала по Брод стрит к фешенебельному Киммел-центру, где собрались «кто есть кто» филадельфийской политики. Там после принятия традиционной присяги (клянусь защищать конституцию…) Ларри Краснер провозгласил победу «движения», вероятно того самого, о котором столько говорил, но которое предал в свое время Берни Сандерс. Хэппи энд.
Но, как в любом хорошем голливудском блокбастере, никакой счастливый конец не является окончательным, и зло прячется где-то неподалеку. Одновременно с прогрессивным прокурором была приведена к присяге «первая женщина-аудитор», подтянутая энергичная красотка с большим корпоративным и чиновничьим опытом. Ее победы на выборах тоже никто не ожидал. Согласно политическим слухам, протолкнула ее на этот пост тройка местных политиков во главе с нынешним мэром, темные финансовые дела которых начал было расследовать предыдущий аудитор. Коррумпированная филадельфийская политика продолжает свое триумфальное шествие.
Наталья Захарчук
