Закон неравномерности капиталистического развития вновь и вновь напоминает о себе, в том числе, и на российском примере. Вялые разговоры об «инновациях», соседствующие с программами намеренной архаизации общественной жизни, амбиции регионального и мирового лидерства, сочетающиеся с невозможностью достойно реализовать инфраструктурный проект даже средних размеров — всё это неотъемлемые и порядком надоевшие черты того, во что неминуемо должен был обратиться периферийный постсоветский капитализм к моменту своей естественной гибели. Продолжая освещать положение дел в научно-образовательном секторе, «Рабкор» побеседовал с одним из молодых российских учёных, имевшим возможность на своём опыте наблюдать небывалый рост духовности в отдельно взятом столичном ВУЗе.
Если кратко изложить содержание вашего достаточного популярного поста в ЖЖ, ситуация состоит в следующем: вы уволились из МИФИ по собственному желанию, протестуя против проводимой администрацией (главным образом, ректором) политики активной клерикализации. Насколько остро данная проблема стоит сейчас перед МИФИ?
Надо честно признать, что моё увольнение было вызвано не только этой причиной, только из-за этого увольняться — какой-то чрезмерный радикализм. Скорее, это было последней каплей, переполнившей чашу терпения. Когда встал вопрос о том, как именно мне продолжать трудовую деятельность (а вопрос встал потому, что у меня серьёзное заболевание — рак), я мог бы работать в каком-то дистанционном режиме из-за частных больничных, или уволиться. Открытие кафедры послужило той причиной, по которой я решил, что оставаться в этом заведении дальше смысла не имеет.
Теперь о том, что касается клерикализации. Действительно, за последнее время ректоратом было проведено достаточное количество действий, которые были направлены на открытие тех или иных религиозных структур. Началось всё это с открытия домового храма и поклонного креста около главного корпуса, затем визит патриарха и, наконец, открытие кафедры теологии. Это на данный момент последнее событие, произошедшее осенью прошлого года.
Следует сказать, что все эти действия вызвали как минимум неоднозначную реакцию в самом МИФИ. По своему опыту, я не видел ни одного сотрудника или студента, который поддерживал бы всё происходящее хотя бы на словах во время кулуарных бесед.
Хорошим примером того, как это воспринимается, служит ситуация с самим крестом — чтобы с ним ничего вдруг не сделали, пришлось рядом устанавливать камеру видеонаблюдения, направленную исключительно на крест. Понятно, что если бы всё было так мирно, как пытается представить ректорат, то подобные меры бы точно не требовались.
Ситуация, конечно, странная — несмотря на значительное отторжение этих «новаторских» явлений, ректорат упорно продолжает их продавливать.
Учитывая, что происходящее не сильно нравится учащимся и сотрудникам МИФИ, почему они не участвуют в организованном сопротивлении? Какие главные барьеры к этому, по-вашему мнению, существуют?
Тут подойдёт один пример, уже ставший историей, поскольку я лично беседовал с сотрудниками инженерной службы после установки креста. Они должны были проводить в этот день технические работы у нас, но все сотрудники оказались заняты крестом. Мне было не ясно почему технические сотрудники вместо своих прямых служебных обязанностей поглощены такой странной «хозяйственной деятельностью».
Я направил заявление в Прокуратуру с целью проверить законность всего происходящего, я его опубликовал, его подписали учащиеся и студенты, но Прокуратура, в нарушение Федерального закона об обращении граждан, передала данные заявителей тому, на кому мы жаловались, т.е. ректорату. После этого ректорат занимался тем, что вызывал сотрудников и студентов, проводились «собеседования», в ходе которых намекалось, что если заявление не отозвать, то это повлечёт проблемы с трудовой деятельностью, сдачей сессии и т.п.
Разумеется, большинство людей прорываться куда-то революционным наскоком не хочет, люди хотят работать, хотят учиться и избегать, по возможности, дополнительных конфликтов. Аналогичный мотив содержится в действиях Учёного совета. Он отлично понимает, что МИФИ — бюджетная организация, количество денег, ему выделяемое, зависит от отношений с Министерством образования, что господин Стриханов — бывший заместитель министра образования. Всё это указывает на то, что если будут споры с ректором, то министерство может принять решение об урезании финансирования. Учёный совет заинтересован, прежде всего, в нормальной работе ВУЗа, и не хочет с кем-то ссориться.
В последнее время в интернете можно встретить различные комичные истории бывших учащихся МИФИ, рассказывающих о значительном падении уровня образования. Так ли это, и если так, то в чём кроются причины?
Честно говоря, я не встречал каких-то историй, отличных от всего того, что свойственно нашему высшему образованию в целом. В общем, из того, что я наблюдал как человек работающий со студентами, — у нас в подразделении проводилось обучение — выпустивший более десятка дипломников, тренд на снижение качества образования присутствует.
Если беседовать с более опытными коллегами, то они отмечают, что с советских времён этот тренд просто чудовищный. Насколько это связано с клерикализацией? Не думаю, что тут можно узреть прямую связь. Всё-таки работа открытой кафедры теологии связана с большим количеством гуманитарных курсов. Например, у меня в комментариях студенты жаловались, что теперь историю им преподаёт священник, который постоянно агитирует ходить на какие-то религиозные мероприятия. Понятно, что в случае, если преподаванием занимаются не профессиональные историки, то качество курсов упадёт. Но вот что до дисциплин, которые являются профильными для МИФИ, то я не думаю, что всё это на них может как-то повлиять.
Общее снижение качества образования — общий тренд для всей высшей школы, а не только для МИФИ.
Недавно мы видели, что работники высшей школы стали участвовать в коллективных действиях протеста в рамках профсоюзных организаций. Как вы думаете, какой потенциал у подобного активизма?
Я могу сказать, что в МИФИ профсоюзная организация — это полностью лояльная администрации структура, которая распространяет путёвки в оздоровительные учреждения и, в общем-то, всё.
А что в случае с альтернативными профсоюзами?
Если такие появятся в МИФИ, то может что-то и будет. За то время, что я там работал, о каких-то альтернативных организациях я ничего не слышал. Скажу больше, в тот момент, когда мне напрямую угрожали увольнением, я поднял комплекс законов о труде и думал о том, чтобы создать такую организацию собственными силами. На практике, боюсь, профсоюзное движение в России в целом находится в сложном состоянии, когда оно ещё толком не переродилось от советской системы, когда профсоюзы в стране рабочих было вместе с правительством, которое позиционировала себя как защитник интересов этих самых рабочих.
Возможно ли в современной России развитие образования в принципе? Что этому мешает — какие-то глобальные экономические условия, местное самодурство, или целенаправленная политика правительства?
Я об этой теме писал большой пост как-то. Ключевой вывод, который можно сделать, состоит в том, что нынешняя система образования неадекватна той экономической ситуации, в которой страна находится. Образование — это сектор, обслуживающий экономику. Если мы отрываемся от экономических условий, то начинаем перепроизводить кадры, которые не можем устроить. И они становятся либо источников так называемого «оттока мозгов», либо просто деквалифицируются на непрофильных должностях.
Наша модель образования строилась в другой экономической формации, она предназначалась для обслуживания совсем другой (и по количеству, и структурно) экономики. На данный момент у нас качественно другая экономика, она построена иначе, у неё меньшие объёмы. Но систему образования мы не перестроили! Проблемы в сфере образования порождаются именно этим вопиющим несоответствием образовательной и экономических структур.
При этом здесь требуются какие-то предприятия по сокращению числа студентов, вузов и дисциплин — ведь экономика сократилась, а не увеличилась. Конечно, обществом такие идеи не будут позитивно восприняты никогда, но мы пришли к ситуации, когда большинство вузов готовит студентов с таким уровнем подготовки, который в советское время давало ПТУ.
Мне кажется, тут правильнее было бы признать реальность, какой бы горькой для нас она ни была, признать, что большинство вузов у нас должно быть переименовано в колледжи и прочие заведения, к высшей школе они уже не имеют никакого отношения.
Антон Буслов — бывший сотрудник НИЯУ МИФИ, блогер, инженер-физик.
