28 января 2009 года глава Рособрнадзора Любовь Глебова на совещании с ректорами вузов объявила, что 48% российских университетов, 52% академий и 59% институтов не соответствует своему статусу. Журналисты и представители вузовского сообщества в большинстве своем расценили это заявление, как еще одну попытку обосновать сокращение числа вузов, о котором так долго говорили в Минобразовании. Но только ли недобросовестные руководители вузов должны отвечать за эту ситуацию и только ли они окажутся пострадавшими в случае такого сокращения?
«Нет, не только!» – отвечает президент Всероссийского фонда образования, доктор педагогических и философских наук, академик РАЕН Сергей Комков. 30 января 2009 года в московском Независимом пресс-центре он провел пресс-конференцию на эту тему.
Комков сказал, что в стране действительно существуют крайне слабые вузы, которые просто не способны предоставить студентам качественные образовательные услуги. С некоторыми такими вузами приходилось бороться самому Комкову и его соратникам. Среди них Всемирно-технологический и Московский гуманитарно-технологический университеты.
Однако, как отметил Комков в письме к Генеральному прокурору РФ, которое он зачитал журналистам, отвечать за появление подобных вузов должны не только их ректоры, но и чиновники от образования, выдавшие необходимые для работы документы, прекрасно осознавая, что представляют собой эти учебные заведения. По словам академика, действия таких чиновников также подпадают под ст.259 УК РФ «мошенничество в особо крупных размерах» и под действие принятого 18 декабря 2008 года федерального закона «О противодействии коррупции».
Сергей Комков назвал суммы, которые руководству вузов подчас приходится платить чиновникам для получения нужных документов в органах образования: до 50 тысяч долларов за получение лицензии на одну специальность, до 500 тысяч – за лицензию для института, до 3 миллионов – за документы на открытие университета. «Эти деньги не берутся из воздуха, они берутся со студентов», – подчеркнул академик. Поэтому и плата за обучение растет не только из-за кризиса, но и из-за все большего объема взяток. Именно это следует считать примером настоящей коррупции.
Поэтому студенты пострадают дважды: сначала из-за недобросовестных чиновников, а теперь рискуя остаться и без диплома, и без денег. Комков подчеркнул также, что если сегодня министр образования Андрей Фурсенко говорит о сокращении вузов на 20%, то на самом деле эти цифры занижены, и объемы сокращения окажутся минимум в два раза большими. При этом в условиях кризиса молодежь, лишившись мест в вузах или не сумев сдать Единый госэкзамен, окажется на улице. В случае с тем же самым ЕГЭ до 120 тысяч выпускников школ рискуют остаться вовсе без аттестатов. Не получится у них, несмотря на уверения чиновников от образования, и поступить в ПТУ – ведь число этих учебных заведений также стремительно сокращается. Так, 28 января этого года в Санкт-Петербурге состоялась акция протеста профсоюзов против массового закрытия профтехучилищ – ведь из 150 этих заведений в городе планируют сохранить всего 25.
Не лучше складывается ситуация и с разрекламированной правительством практикой образовательных кредитов. «Здесь также сложилась патовая ситуация, но скоро студентам поставят мат», – заметил Сергей Комков. Сегодняшняя практика образовательных кредитов не соответствует мировой. У этих кредитов слишком высокая ставка – вместо 1,5% в мировой практике у нас она еще три года назад составляла 10%, а теперь доросла до 20% или даже 28% у некоторых банков. Для их погашения предлагается слишком короткий срок – всего три года после окончания вуза, хотя в других странах он составляет не менее 15, а то и до 30 лет. С такими требованиями студенту из-за погашения кредита «ни пить, ни есть, ни в брак вступать нельзя».
К тому же из-за кризиса подскочила плата за обучение, поэтому банки отказываются перечислять вузам деньги за взявших кредиты студентов. Но оплата должна быть произведена уже к 1 февраля. Правительство обещает продлить эти сроки – но лишь до 1 марта. Если плата не будет внесена в срок, студенты, связавшие свою жизнь с этой программой, будут отчислены, так и не окончив образования, зато оказавшись «в долгах, как в шелках».
Президент Всероссийского фонда образования также осудил недавнее заявление Андрея Фурсенко, что сами студенты виноваты, что выбрали специальности, плохо востребованные сегодня рынком труда, например, юристов и экономистов. Во-первых, убежден Комков, в этом виноваты не граждане, а правительство, не сумевшее правильно сформировать этот рынок, а во-вторых, юридические и экономические знания никогда не могут быть лишними – каждому в России в той или иной мере приходится быть юристом или экономистом.
По мнению Комкова, «в один прекрасный момент мы забудем, кто у нас национальный лидер и молодежь потребует отставки правительства, а то и пойдет поджигать автомобили».
Комков предложил комплекс первоочередных мер. Во-первых, направить оставшиеся средства Стабфонда не на игры на финансовом рынке, а на оплату обучения студентов по образовательным кредитам. Во-вторых, не закрывать вузы, а попытаться помочь им, выделив ссуды на развитие. В-третьих, не сокращать число бюджетных мест, а расширять. Так, если в России сегодня лишь около 40% бюджетных мест, а к 2020 году их останется лишь 10%, то Япония почти полностью перешла на бюджетное обучение студентов и уже принимает закон об обязательном высшем образовании.
Отвечая на вопрос корреспондента Рабкор.ру, можно ли разработать какие-то гарантии для студентов закрывающихся вузов, Сергей Комков был категоричен: «Государство должно взять эту функцию на себя. И должны быть меры не только по наказанию виновных, но и по поддержке студентов. Эти меры заключаются в расширении числа бюджетных мест в вузах. И не так, как предлагает Фурсенко – кого-то отчислят, и место освободится. Ведь это коснется единиц. Выход один – создать столько бюджетных мест, сколько будет сокращено мест в закрываемых вузах. Эта мера должна быть одобрена Госдумой РФ и получить государственную поддержку».