Бесклассовое общество на Красной планете
Человечество на протяжении всей своей истории мечтало о лучшем мире, и левые, конечно, не были здесь исключением. Вспомним хотя бы Шарля Фурье, который в мельчайших подробностях описывал устройство своего фаланстера. Марксисты принципиально не занимались придумыванием лучшего мира, ведь конкретные формы нового общества появятся только в процессе его строительства (этим и объясняются пробелы в детальных представлениях о будущем). Но это не значит, что попыток вообразить лучший мир не было – в художественной литературе возможно всё. Сегодня я хочу представить читателям роман-утопию большевика Александра Богданова «Красная Звезда», написанный в 1907 году.
История «Красной Звезды» начинается со знакомства главного героя – социал-демократа Леонида – со странным молодым членом партии, имеющим партийный псевдоним Мэнни, который приглашает Леонида вступить в «научное сообщество», обладающее удивительными технологиями. Однако для этого необходимо выполнить одно поручение — принять участие в скорой экспедиции на Марс. Как оказалось, все члены научного общества — марсиане, прибывшие на Землю на поиски человека, нужного им для определенной цели:
«Чтобы послужить живой связью между нашим и земным человечеством, чтобы ознакомиться с нашим строем жизни и ближе ознакомить марсиан с земным, чтобы быть — пока вы этого пожелаете — представителем своей планеты в нашем мире».
Итак, путешествие состоится. Путь от Земли до Марса займет несколько месяцев, а происходить он будет на этеронефе. Это чудо марсианской техники, на котором они могут перемещаться между планетами. Работает он с помощью специальной жидкости, которая «отталкивается телами солнечной системы».
В команде марсиан около двадцати человек, среди которых уже известный нам Мэнни, математик-астроном Стэрни и его помощник Энно, химик Летта и медик Нэтти. Уже здесь мы можем увидеть, что все члены марсианского общества совершенно равноправны и никто не имеет власти над другими:
«— Вы капитан этого корабля, не так ли?
Мэнни утвердительно кивнул головою и заметил:
— Но это не значит, чтобы я обладал тем, что у вас называется властью начальника. Просто я наиболее опытен в деле управления этеронефом, и мои указания принимаются так же, как я принимаю астрономические вычисления, выполняемые Стэрни, или как все мы принимаем медицинские советы Нэтти для поддержания нашего здоровья и рабочей силы».
Путь до Марса не быстрый, поэтому Леонид ближе знакомится с бытом марсиан, вся суть которого — практичность. Их костюм практичен — удобен и лишён лишних деталей, их общение практично — лишено излишней вежливости, их язык прост, хотя и обладает важной особенностью — слова меняют форму по временам. История Марса похожа на земную, разница лишь в том, что Марс в два раза старше. Развитие общества было куда проще: войн было куда меньше, Марс не знал рабства, а страны при капитализме довольно быстро объединились в одно большое государство (возможный отголосок теории ультраимпериализма Каутского). Социальная революция на Марсе прошла мягко, и даже свергнутых капиталистов оставили «на пенсиях».
Наконец, прибытие.
«На первое время я поселился у Мэнни, в фабричном городе, центр и основу которого составляет большая химическая лаборатория, расположенная глубоко под землёю. Наземная часть городка разбросана среди парка на протяжении десятка квадратных километров; это несколько сот жилищ работников лаборатории, большой Дом собраний, Потребительный склад — нечто вроде универсальной лавки, и Станция сообщений, которая связывает химический городок со всем остальным миром».
Первое место посещения — машинный завод, без дыма, масла и копоти. Работают автоматические машины, а люди просто наблюдают. В корпусах завода имеются чёрные кубы, на которых отражаются таблицы со статистическими данными о переизбытке или недостатке рабочих часов в какой-либо отрасли хозяйствования. Такие кубы позволяют быстро производить распределение рабочей силы.
«…Посредством таблиц надо повлиять на распределение труда; для этого необходимо, чтобы каждый мог видеть, где рабочей силы не хватает и в какой именно мере. Тогда при одинаковой или приблизительно равной склонности к двум занятиям человек выберет то из них, где недостаток сильнее».
При этом подобная статистика ни к чему не обязывает. Она «сказывается на массовых перемещениях труда, но каждая личность свободна». Рабочий день составляет 1,5–2,5 марсианских часа, хотя есть и настоящие любители своей работы, которые могут задерживаться и подольше.
Как же проводят свободное время марсиане? Например, как и мы, за весёлой беседой с друзьями. Кроме того, марсиане часто устраивают собрания.
«Общественные собрания марсиан поражали меня своим напряжённо-деловым характером. Были ли они посвящены вопросам науки, или вопросам организации работ, или даже вопросам искусства — доклады и речи были страшно сжаты и кратки, аргументация определённа и точна, никто никогда не повторялся и не повторял других. Решения собраний, чаще всего единогласные, выполнялись со сказочной быстротой. Решало собрание учёных одной специальности, что надо организовать такое-то научное учреждение; собрание статистиков труда, что надо устроить такое-то предприятие; собрание жителей города, что надо украсить его таким-то зданием, — немедленно появлялись новые цифры необходимого труда, публикуемые центральным бюро, приезжали по воздуху сотни и тысячи новых работников, и через несколько дней или недель всё было уже сделано, а новые работники исчезали неизвестно куда».
Итак, базис марсианского общества — свободный труд, а распределение? Распределение тоже свободно. Каждый марсианин берёт столько, сколько хочет, при этом нет никаких денег или иных показателей выполненной каждым отдельным человеком работы, ведь «труд — естественная потребность развитого социального человека, и всякие виды замаскированного или явного принуждения к труду совершенно для нас излишни».
Следующая остановка — Дом детей. Это комплекс, предназначенный для воспитания детей. Подобные учреждения располагаются в лучших частях городов, а их население составляют почти исключительно дети и их воспитатели. В домах, где живут дети самых разных возрастов, деление на группы отсутствует, потому что иначе маленький человек не получит действительного воспитания.
«Чтобы получить воспитание для общества, ребёнок должен жить в обществе. Всего больше жизненного опыта и знаний дети усваивают друг у друга. Изолировать один возраст от другого — значило бы создавать для них одностороннюю и узкую жизненную среду, в которой развитие будущего человека должно идти медленно, вяло и однообразно».
Здесь Леонид впервые сталкивается с одним из противоречий марсианского общества — оправданным насилием. Так, чтобы объяснить маленькому марсианину его неправоту в отношении пробегавших мимо животных, воспитатель довольно хлёстко бьёт его по руке.
Обширное, красивое здание в соседнем большом городе — лечебница. Бо́льшую часть больных составляют «хирургические и нервные». Хирургические — пострадавшие от несчастных случаев на производстве, нервные — от переутомления, и кризисов в личной жизни: смерть близких, неудачный романтический опыт. В лечебнице Леонид вновь сталкивается с оправданным насилием, на этот раз в отношении душевнобольных. Так, существуют научные правила ухода за больными, но бывают ведь и чрезвычайные случаи, где приходится применять насилие. Может ли это привести к произволу? Марсиане считают, что нет, ведь «оно [проявление произвола] возможно только со стороны больного человека, который сам подлежит лечению. А разумный и сознательный человек, конечно, не способен на это». К тому же здесь, в марсианских лечебницах существуют комнаты, где человек может, так скажем, закончить свою жизнь досрочно.
Вот такое общество будущего на Марсе показывает нам Богданов. Что касается какого-либо расширения вселенной, то уже спустя 6 лет выходит продолжение романа под названием «Инженер Мэнни» (1913 г.), в котором всё тот же революционер Леонид рассказывает историю появления коммунистического движения на Марсе. Но о об этом как-нибудь в другой раз.
