Тема истории славян становится все популярней среди националистов. Порой кажется, что она совсем не интересует левых. Однако это не так, только интерес к ней основан не на желании создать приятные мифы о «великой славянской цивилизации», а на стремлении понять повороты истории. Одним из важнейших в судьбе славян событий было покорение Балкан. История эта не только чрезвычайно интересна, но имеет и свои — экономические загадки.
В VI-VII веках славянские племена усиливают натиск на Византийскую империю. В союзе с кочевниками-аварами и без них, они нападают на восточно-римские крепости и города, разоряют виллы и селения. Главным источником бед для восточных римлян выступает племенной союз склавин, располагавшийся на территории современной Румынии. Земли севернее Дуная были заняты этой группой племен после нашествия гуннов, выбивших из этих мест готов. В 570-600 годах славяне уже не просто приходили на византийскую землю грабить. Они считали её своей и постепенно заселяли, проникая все дальше на юг.
Движение славян на Восточную Римскую империю было последним актом Великого переселения народов в Европе. В этом движении, казалось бы, для истории нет особых загадок: славяне искали новых мест для жизни. Общины за Дунаем увеличивались и выталкивали часть своих членов на поиск новых земель. Военная знать участвовала в этом движении, все более забирая власть у архаичных советов старейшин. Однако во всем этом есть определенная загадка. Дело в том, что балканские владения Византийской империи пустели — сокращение населения вызывалось аграрным кризисом, выхода из которого империя не могла найти уже несколько столетий. Славяне приходили в край терявших плодородность почв. Почему же он так манил их? Отчего они воспринимали его совсем иначе, нежели местное условно римское население?
Примечательно, что почти за два столетия (с конца IV до середины VI веков) ни одно из крупных варварских объединений не осело на землях Византии. Прошло же их в набегах по балканским областям Византии немало. Все, кроме славян, расположились западнее Восточной Римской империи. Дело не только в военной силе византийского государства. Можно предположить, что племена уходили в поисках более хороших условий. Из всех некочевых народностей, нападавших на империю, славяне являлись самыми неразвитыми, если судить по сознанию и социальной устойчивости знати, а также — это самое важное — аграрной культуре.
Подсечно-огневое земледелие славян было самой примитивной в ту эпоху формой аграрной деятельности. От него уже отходили другие варварские народности, пробившиеся на некогда римские земли Запада, а готы — ранее обитавшие на задунайских землях славян VI столетия — стояли на голову выше своих преемников. Славяне выжигали лес и сеяли зерно прямо в золу, что обеспечивало хороший урожай. После истощения почвы они переселялись на новые места, где снова выжигали участки леса.
Бедой Восточной Римской империи было сокращение населения. Именно убыль подданных превращала многие балканские провинции в дикие места. Леса наступали, а охотиться на оленей и кабанов можно было и вблизи Константинополя. Источником снижения численности населения было истощение почв — аграрный кризис, проявившийся в Римской империи еще в конце II столетия и создавший затем знаменитый кризис III века. Эпидемии, рост детской смертности, снижение рождаемости и средней продолжительности жизни выступали проводниками этого кризиса, связанного еще и с падением значения товарно-денежных отношений. Города пустели, укрепления их разваливались. В итоге они становились легкой добычей для варваров. Сдерживать напор отважных захватчиков Византии было необычайно трудно — борьба была жестокой, что я постарался отразить на страницах своего романа «Византийская ночь», посвященного этой непростой эпохе.
Вероятно, со времени расцвета Римской империи к концу VI столетия численность населения балканских провинций уменьшилась в несколько раз. Существуют разные попытки рассчитать численность византийского населения на Балканском полуострове к моменту заполнения его славянскими пришельцами. С учетом сокрушительности кризиса III века и последующих аграрных проблем, оно, вероятно составляло к 600 году не более 3,5-4 млн человек. Во времена расцвета Римской империи в этих областях должно было жить, самое малое, вдвое больше сельских и городских обитателей. Вообще же со времени расцвета империи (I-II столетий) население некогда римских земель к 600 году уменьшилось, вероятно, почти втрое — с 60 до 20 млн человек.
Должны были пройти века, прежде чем истощенные интенсивной эксплуатацией почвы Балканского полуострова стали бы давать прежние урожаи. Именно поэтому наступал лес, а цивилизованные обитатели отступали в немногие крупные города. Вместе с лесом на земли Византии явились те, кто не страшился аграрного кризиса. Это были славяне. Их метод обработки земли позволял получать неплохие урожаи. Новые земледельцы кочевали по провинциям, числившимся за императорами Константинополя. Когда граница по Дунаю стала номинальной, эти области, вероятно, даже коренными жителями перестали восприниматься как римские. Немаловажно и то, что славяне не пытались взять под контроль местные римские латифундии. Они разрушали эту форму.
Быть может, не только отсталость (равно — демократичный нрав) племен из-за Дуная явились причиной разрушения крупного землевладения на Балканах. Вероятно, склавины и выходцы из других племенных союзов не видели возможности в эффективной и безопасной эксплуатации местного земледельческого населения. Империя не отказывалась от борьбы. Зато её пределы понравились славянам. Здесь хватало дичи. Горные и лесные убежища вместе с симпатией освобожденных переселенцами местных жителей обеспечивали закрепление славян на новых местах. Византия не смогла их изгнать, ей удалось лишь подчинить часть их после упорной борьбы. Но это была совсем другая — позднейшая история.
Время конца VI века было чрезвычайно непростым. Заканчивалась эра античности на Востоке, как она завершилась уже на Западе с падением Рима. И то, что город Константина устоял, не должно обманывать. Византия VIII века была уже совсем не той, что двумя веками раньше. Она пережила глубокий культурный упадок. Балканы же были заняты славянами, которых лишь отчасти удалось позднее романизировать, а вернее — эллинизировать.
