Конец года — время для традиционного подведения итогов и оценки ближайших перспектив. У российских левых итоги вновь и вновь оказываются традиционно плохими, а выводы — традиционно оптимистичными. Не стал исключением и год минувший. Даже столетний юбилей революции не стал сколько-нибудь влиятельным политическим событием, если не считать за серьёзное достижение привоз в Москву большого количества иностранных гостей из солидарных партий и движений.
Прогнозировавшегося уже который год раскола элит не случилось. Или, если он и случился, то правящие круги пока успешно это скрывают. Ситуация в целом «стабилизировалась» — настолько, насколько может стабилизироваться состояние умирающего больного, который теперь стал приближаться к смерти чуть медленнее. Помимо «классических» Украины и Сирии, сюжеты о которых стали занимать до 90% времени российских новостей, к текущим проблемам внезапно добавились две новых — казус Керимова и возможные новые санкции + запрет на участие в Олимпиаде (как и последовавшие новости о допинговых подозрениях в отношении футболистов).
К спорту в нашей стране отношение власти вообще специфическое — чемпионы оказываются окутаны всевозможной лаской, получают огромные личные премии, места в парламенте, любую административную поддержку. При этом массовые детско-юношеские секции повторяют судьбу учреждений местной культуры — влачат жалкое существование или уже окончательно закрылись. Приоритеты здесь ясны: здоровое население нынешним государством не востребовано. Не по причине вредности. Ему, государству, не нужно вообще никакое население сверх того, которое требуется для поддержания самых базовых отраслей «монокультурной» ресурсно-добывающей экономики.
С большим чемпионом и сфоткаться приятно, мужикам на даче показать, и к выборам можно в компании прогуляться по центральной улице. А главное — миллионы одного человека в масштабе бюджета не так много, как суммарные траты на тысячи и десятки тысяч секций.
Собственно, именно поэтому все ограничения на соревнования всерьёз никого не беспокоят. Действительно, будет лишний повод получить очередной бюджетик с «наваром» за срочность работы и провести что-нибудь местное, традиционное и патриотичное. По телевизору дикторы потом расскажут, что мы как всегда всех победили, начнут сравнивать показанные результаты с данными оппонентов, считать виртуальное количество возможных медалей.
Неприятно, что нанесли оскорбление международного масштаба? Это тоже ничего, с миллиардными офшорными счетами такое горе пережить проще. Главное — чтобы было, где переживать. И тут мы переходим к ситуации с сенатором Керимовым, который обвиняется в неуплате налогов и возможном отмывании денег.
Причём неуплата вполне серьёзная — почти 500 миллионов евро, которые в случае штрафов могут с лёгкостью увеличиться в несколько раз. Про второе обвинение и думать не хочется. Конфискация всего имущества и арест счетов в этом случае являются вполне реальной перспективой. Но нельзя арестовать средства такого богатого человека и не начать ещё серию расследований по компаниям-партнёрам, остальным участникам преступных цепочек.
И вот, новость эта встряхнула московские правительственные и околоправительственные бизнес-круги не на шутку: могут отобрать. В своё время Никколо Макиавелли писал, что мудрому правителю не следует бояться насильственных методов решения проблем, а вот с материальными вопросами ситуация сложнее: обычный человек, дескать, скорее простит и забудет убийство отца, чем захват имущества. А в случаях российской элиты про это имущество знают, кажется, вообще все.
Всю постсоветскую историю правящая элита занималась не только коллективным потреблением в настоящем, но и основательной работой на будущее — которое обязательно произойдёт, но уже не в России. Дачка-коттеджик где-нибудь во Франции, Швейцарии или на худой конец в Финляндии. Несколько квартир в крупных европейских городах (особенно Лондоне и Париже) —просто чтобы детям, получающим западное образование, было удобнее. Ну и солидный пенсионный счёт в офшоре, чтобы никаких лишних вопросов не было и налогов платить не пришлось.
Иронично, но пережив крах советского строя, в котором «привилегии элиты» сыграли не последнюю роль, элита постсоветская стихийно выработала странное правило: привилегии должны быть не просто заметными, а чудовищными. Советские начальники до позднего брежневского времени если покупали себе машины, то отечественные, а дачи строили — в своей стране. Правителям демократической России такие мелочи уже стали неважны.
И тут «внезапно» оказывается, что все эти мечты о благостной старости оказываются под угрозой: русофобствующий Запад готовится взять и отнять всё нажитое, включив счастливых хозяев в новые санкционные списки. То, что нажито это нелегально, знают вообще все. Да чего там, «преступные офшоры» стали записным стереотипом даже в новостных выпусках на центральных каналах. И вот это нажитое хотят забрать. Что делать, куда бежать?
Сложно опереться даже на записных патриотов. Если обычный сторонник власти ещё готов поддержать её при международном давлении, то поддерживать сенатора-миллиардера, скупившего на украденные у народа деньги недвижимость в элитных районах Европы, не готов никто. Кроме «творческой интеллигенции», зарабатывающей на корпоративах у подобных сенаторов.
Приходится изворачиваться, пытаться представить расследование в отношении легальности имущества бизнесмена-олигарха атакой на всю страну целиком. Получается неважно — сверхбогатые люди в стремительно нищающей Россией популярностью не пользуются.
Давление внешнее усиливается давлением изнутри. Экс-министр Улюкаев произносит чувственную речь на последнем слове в суде. В ней он сожалеет, что сделал для российского народа недостаточно, изменял принципам ради карьеры, был нечуток к чужим бедам. Напоследок бывший министр-оптимист отмечает, что теперь всегда будет стоять за интересы народа. А элита ещё пожалеет — открыть ящик Пандоры очень просто, а закрыть трудновато.
Это очень верное замечание, особенно в контексте российской управленческой системы, где хрупкий баланс всевозможных кланов и удивительная «самодержавная власть» Путина поддерживались одним единственным фактором — взрывным притоком средств от внешней торговли.
При всём огромном размере последних, необходимые расходы тоже были велики — серьёзное восстановления после эксперимента 1990-х стоило много, необходимо было перейти на качественно новый технологический уровень, отстроить новую инфраструктуру, готовиться к новой волне торгового цикла. Решение приняли поистине гениальное — не делать ничего из вышеперечисленного. Зачем вкладывать сотню миллиардов в неясные выгоды когда-то потом, когда его можно раздать приближенным интересантам? Они скажут «спасибо» уже сегодня, а во имя «стабильности» получится тихонько съесть ещё несколько конкурентов.
Теперь, когда обильный поток иссяк, начинает проявлять себя внутривидовая конкуренция. Если прирост недостаточен для удовлетворения интересов, остаётся лишь один выход — забрать кусок у тех, кто его уже имеет. Такое решение чревато целым множеством последствий, общий смысл которых — внутриэлитная война.
Если Улюкаев действительно сядет на 10 лет и не последует никакой амнистии, это будет пожарной сигнализацией для его системно-либеральных сторонников: Сечин нарушает условия общественного договора, с ним нужно что-то делать как можно скорее. Если наказание окажется мягче, Сечин потерпит поражение от судебной системы. Значит, пользуясь моментом, нужно ответить ему встречным ударом.
Но в чём изначально состоял механизм появления национального лидера в лице Владимира Путина? Он состоял в консенсусе: пришедший лидер гарантирует сохранение собственности. Если лидер уже не может дать таких гарантий, требуется новый лидер, которому это по силам. Начинается поиск возможных кандидатов.
В этом свете очередной неизбежный шестилетний срок имеет все шансы стать последним. Сдерживать накал противостояния внутри власти ещё одну шестилетку может оказаться слишком сложно. Скорее, основные элитные игроки уже в течение года после переизбрания окончательно поймут, что давление Запада будет только расти, пока Путин формально остаётся у руля.
Неизбежная реконфигурация власти не только сделает саму систему уязвимой, но и откроет дорогу для общественных движений, которые при должном упорстве смогут достичь очень много. Именно в этот период – и только – возможен реальный рост влияния левого движения, формирование широких народных блоков.
Этого момента следует ждать, к нему нужно готовиться. Пока что свою непотопляемость продемонстрировали только совокупные либералы из команды Алексея Навального. Даже в самые мрачные периоды общественной апатии они не сбавляли темпа, переключаясь на свежие проекты, ставя новые цели. Итог очевиден: очередную волну протеста они не только готовы встретить во всеоружии, они способны её самостоятельно организовывать.
При этих достижениях есть одна серьёзная проблема. Состоит она не в том, что либералы не любят страну и народ, не хотят покончить с коррупцией, клановостью, низким уровнем жизни и плохими дорогами. Проблема в том, что предлагаемые ими меры — это очередные «оптимизации» бюджета, дерегуляция, «уход государства из экономики» и прочее. Они лишь гарантированно ухудшат ситуацию.
Использование любых открывающихся возможностей, сотрудничество с самыми разными (в известных пределах) силами, участие даже в мелких, локальных делах — те немногие инструменты, отказ от которых сулит левым гарантированное продолжение многолетнего забвения. Впрочем, можно добровольно оставаться в роли чистого приверженца нерушимых марксистских истин, обличая оппортунизм, соглашательство и «непростительную умеренность». Это в чём-то понятный, а главное — удобный подход, избавляющий от ответственности за народное будущее.
Считаем ли мы, что эту ответственность готов взять на себя кто-то другой? От ответа на этот вопрос зависит то направление, в котором будет двигаться наша страна в ближайшие десятилетия.
С праздником!