Итог сентябрьских выборов в Государственную Думу получился унылым и тусклым: явная подтасовка результатов голосования, не только выявляемая совершенно анекдотической статистикой вроде одинаковых процентов на саратовских участках и повсеместного всплеска «явки» в последние минуты перед закрытием урн, но и видеозаписями вбросов, которые вызывают скорее грустный смех, чем негодование. Всё получилось как-то бездарно и впечатляюще бессмысленно. Не возмутительно и даже не очень смешно. Скорее пошло.
А ведь власти обещали, что парламентские выборы продемонстрируют нам новый уровень конкурентности, открытости и легитимности, что они будут интересными и состязательными, пусть и в рамках общих правил «управляемой демократии». Все партии одинаковы, но пусть хоть поборются всерьез. Ведь не требуем же мы принципиальных идейных различий от лошадей на скачках!
Увы, вышло всё совершенно наоборот: «управляемая демократия» окончательно ушла в прошлое, уступив место откровенной и совершенно некачественной бутафории. «Единая Россия» оказалась по сути единственной. Официальная оппозиция тихо умерла и выставлена в Думе в качестве некачественно набитого чучела. Никто даже не вскрикнул и не дернулся напоследок.
Вряд ли это было первоначальным планом начальства. Но, как принято говорить в быту, «так вышло».
Аппарат власти утратил способность разыгрывать хоть сколько-нибудь сложные комбинации.
Любители политтехнологий могут с ностальгией вспоминать времена Владислава Суркова, когда манипуляция политическим процессом достигала даже некоторого изящества и, в любом случае, доставляла эстетическое наслаждение самим манипуляторам.
И тем не менее выборы 2016 года оказались переломными. Не только потому, что продемонстрировали окончательно исчерпание ресурсов и возможностей «управляемой демократии», устранив у граждан последние иллюзии относительно существующих у нас в России псевдопарламентских институтов, но и потому, что новый политический цикл будет развиваться уже по совершенно иным правилам. А в значительной мере и с другими людьми.
Психологический перелом произошел не в виде массового протеста и народного возмущения, а в виде всеобщего тихого разочарования и повсеместного осознания тупиковости сложившейся ситуации. Достаточно обратить внимание на данные Левада-Центра, спешно признанного «иностранным агентом»: после выборов доверие к Госдуме упало до рекордно низких 22%, а доверие к правительству — до 26%. Причем эти настроения безысходности присущи как верхам, так и низам общества. Верхам даже в большей степени. Другой вопрос — кто и какие выводы из этой ситуации сделает.
На этом фоне заметны голоса некоторых публицистов, уверяющих, что в «этой стране» никогда ничего хорошего не будет, народ и дальше станет послушно терпеть все лишения и эксперименты, а политическое недовольство останется уделом вестернизированных отщепенцев из Фейсбука. Политические перемены, согласно такой позиции, если и произойдут, то не раньше чем лет через 20, когда члены высшего политического руководства, по давней традиции, начнут покидать свои кабинеты ногами вперёд. Битва проиграна, перемены отменяются, расходимся!
При всём созвучии пессимистичному духу времени, подобные взгляды по меньшей мере однобоки. Конечно, можно без всякого стеснения заниматься крайне топорным политическим менеджментом — менять количество кресел в парламенте, договариваться о переменах мест с конкретными политиками, утверждать размер отступных.
Но невозможно остановить идущие политические процессы, которым совершенно безразличен состав голосующих, их партийная принадлежность и политическая биография.
Если политическое противостояние не может осуществляться в рамках худо-бедно функционирующих институтов, значит, оно разрушит сами эти институты изнутри, развернувшись уже на их обломках. В конце концов, СССР погубили вовсе не ожесточённые парламентские дискуссии…
Крайне условные, но всё же заметные контуры, по которым возможно в ближайшее время осуществятся политические трансформации, заметны уже сейчас. Выборы в Думу ещё не были завершены, а заранее подготовленные протоколы итогов ещё не были переписаны набело, когда министерство финансов, судя по опубликованным документам, назначило в России досрочные выборы президента. Выделив деньги на 2017 год вместо положенного по конституции 2018 года, чиновники Минфина тем самым мягко намекнули на необходимость замены первого лица. Ведь по закону, если президент досрочно уходит в отставку, баллотироваться снова на свой пост он уже не имеет права.
Ясное дело, с нынешней Думой, почти на три четверти состоящей из представителей «Единой России» и на одну четверть из депутатов от других партий, которые отличаются от проправительственных лишь тем, что поддерживают власть ещё более последовательно и восторженно, чем сами чиновники, переписать Основной закон будет делом нескольких минут. Но суть происходящего от этого не меняется. Перемены во власти уже так или иначе запланированы и начались, причём период транзита явно не грозит растянуться на десятилетия. Не под давлением снизу и даже не в качестве ответа на давление извне.
Мало того, что общество устало от власти. Похоже, что власть ещё больше устала от самой себя.
Бремя государственного управления в условиях кризиса оказывается изнуряющим. Постоянный стресс удивительным образом сочетается в жизни современного российского государства с непреодолимой скукой. Если бы можно было тихо пилить бюджет и плести интриги, не обращая внимания на прочие вопросы вроде приходящих в упадок районных центров, плохих дорог, закрывающихся предприятий и постоянных претензий различных бизнес-групп, требующих помощи, то всё было бы не так уж плохо. Но российскому чиновнику приходится ещё хоть немного управлять государством. Понятно, что это делается по остаточному принципу, после того, как решены другие, более важные вопросы, но всё равно избавиться от подобных забот никак не удается, а они становятся всё более неприятными, утомительными.
Никто не собирается менять власть. Народ выходит на улицы только для того, чтобы добраться до магазинов.
Караул не устал. Аппарат устал.
Перестановки уже начались. В частности, воплощением новой политической реальности стало назначение куратором внутренней политики в Администрации президента Сергея Кириенко. Трудно вообразить фигуру более символическую — бывший премьер-министр, вошедший в историю в связи с беспрецедентным финансовым крахом и обвалом рубля в 1998 году, теперь поставлен управлять подготовкой и проведением президентских выборов. И у выборов этих есть все шансы стать досрочными.
Министерство финансов торопит. Голосование надо устроить поскорее, пока деньги не кончатся. Что будет после выборов, всем уже более или менее ясно. Будет плохо. Может быть, даже очень плохо. Но разбираться с этим кошмаром будут уже другие люди, которых специально для того и приводят во власть. Они не будут бороться с кризисом и предлагать рецепты спасения. Они просто будут тонуть вместе с нами.
Если капитан не хочет уходить с корабля последним, он должен заблаговременно передать штурвал и место на мостике «Титаника» своему преемнику.