полковник Каддафи
Первая «гуманитарная интервенция» была организована Соединенными Штатами Америки в 1898 году. В то время на Филиппинах и на Кубе развернулось восстание против колониальной власти Испании. Борьба шла с переменным успехом несколько лет, пока Америка не решила вмешаться в события. Разумеется, во имя защиты свободы, прав и жизни мирного населения островов. И, конечно, ради обеспечения свободы торговли – куда же без этого!
Либеральная пресса в США развернула шумную кампанию, восхваляя принципиальность и бескорыстие собственного правительства, которое вступило в войну с Испанией исключительно из-за сочувствия к угнетаемым ими кубинцам и филиппинцам. Местные борцы против колониализма на первых порах тоже склонны были надеяться на помощь американцев, хотя определенные опасения возникли с самого начала. Конец истории хорошо известен. Изгнав испанских колонизаторов, американцы поставили у власти на Кубе марионеточное правительство, а Филиппины и вовсе были превращены в колонию США. Причем на последнем этапе войны американская армия вынуждена была вести боевые действия против тех самых повстанцев, ради поддержки которых войска были на архипелаг отправлены. Причем жестокость репрессий со стороны «освободителей» превзошла всё, что творили на островах испанские завоеватели на протяжении трех столетий своего господства.
Среди либеральной американской интеллигенции произошедшее вызвало шок. В крупных городах проходили митинги протеста, была создана и достигла массовой численности Антиимпериалистическая Лига, одним из основателей которой был Марк Твен, левые публицисты разоблачали цинизм и лицемерие правящего класса. Но даже в самый разгар протестов никому из представителей прогрессивного лагеря даже в голову не приходило связать осуждение американской агрессии с поддержкой испанского колониализма. Хотя с формальной точки зрения именно испанские власти на Кубе и Филиппинах оказались первыми жертвами «гуманитарной интервенции».
С тех пор сюжет повторялся неоднократно. Безобразия и жестокости, дающие повод для «гуманитарных интервенций» совершенно реальны, именно поэтому западные правительства, принимая решение бомбить кого-либо, раз от разу на первых порах получают поддержку хотя бы части общественности в своих странах. Другое дело, что политика Запада с формальной точки зрения отличается явной непоследовательностью. Вмешиваясь в одних случаях, Запад откровенно игнорирует другие. Так и сейчас, отправляя самолеты бомбить Ливию, США и их союзники не обращают ни малейшего внимания на резню, которая в эти же самые дни происходит в другой африканской стране – республике Кот д’Ивуар. Со своей стороны, общественное мнение западных стран всё менее склонно доверять собственным политикам. Какие бы гуманные лозунги ни провозглашали интервенты, их риторика не вызывает доверия, миллионы людей протестуют и требуют прекращения вооруженных действий.
Между тем нынешняя интервенция существенно отличается от предыдущих – в Ираке, Афганистане и на Балканах.
И отнюдь не потому, что на сей раз она более оправданна или больше соответствует провозглашаемым гуманистическим ценностям. Разница состоит в другом. Если в прежних случаях поводы, цели и объект интервенции тщательно подбирались и готовились, то на сей раз элиты Запада явно застигнуты врасплох. У них нет ни заранее составленного плана, ни четко сформулированных целей, ни даже единства в формулировании собственных интересов. Они оказались не готовы к волне арабских восстаний и революций, они пытаются использовать привычные силовые методы для того, чтобы вернуть себе контроль над ситуацией, но у них нет единства ни в отношении того, как это сделать, ни даже в понимании того, что означает «контроль» в сложившихся обстоятельствах. Они вынужденно оказались в конфликте с той самой ливийской элитой, на постепенную эволюцию которой имели все основания рассчитывать, для которой готовили кадры, и поставляли оружие. Они не знают как быть с повстанцами и не могут даже наладить с ними политический диалог. Дело усугубляется продолжающимся экономическим кризисом. Война в Ливии накладывается на продолжающиеся социальные протесты в самих западных странах и не желающий прекращаться революционный подъем на Ближнем Востоке. Триллионы долларов, направленные на поддержку неэффективных антикризисных мер, истощили казну ведущих держав. С пустым кошельком трудно вести завоевательные войны. Не прошло и нескольких дней, после начала очередной «гуманитарной интервенции», а коалиция уже трещит по швам. Прием, впервые использованный в 1898 году – поддержать правое дело ради собственных неправых целей, – оказывается неэффективен в условиях, когда нет ни времени для стратегического планирования, ни самой стратегии.
Проблема в том, что для многих представителей современного левого лагеря осуждение империализма автоматически превращается в защиту репрессивных режимов, жестокое и коррумпированное правление которых стало поводом для интервенции. Если Испанская империя не вызвала в конце XIX века жалости, то в наше время любой провинциальный тиран, активно обслуживавший интересы Запада, становится в России для представителей «патриотической общественности» и даже некоторых левых героем в тот самый момент, как Запад по какой-то причине от него отворачивается. Так возвеличивали Милошевича, позднее Саддама Хусейна. Сегодня так же готовы восхвалять и оправдывать ливийского полковника Каддафи.
Удивительным образом полковнику сразу прощают всё, не только диктаторские методы управления (мол, с этими африканцами иначе нельзя – неосознанный расизм стихийно пробивается через оболочку политкорректного сочувствия к жертвам колониализма).
Полковнику с такой же легкостью прощают предательство, его демонстративный поворот от антикапитализма к ориентации на неолибералов. Все прекрасно знают, что в Ливии проводились приватизации, что ливийские нефтяные деньги инвестировались в акции европейских корпораций и недвижимость западных столиц вместо того, чтобы вкладываться в экономику собственной страны, особенно же восточных её регионов, где развитие было фактически заблокировано, и где сегодня бушует восстание. Ливийские нефтедоллары последовательно направлялись в разнообразные политические проекты в Европе – от финансирования Лондонской школы экономики (кузницы кадров для глобального неолиберализма) до поддержки «оранжевых» на Украине, от финансовых операций Берлускони в Италии до обслуживания избирательной кампании Саркози во Франции. При всем различии этих проектов, у них есть очевидная общность – все они являются последовательно реакционными, антисоциалистическими. Сегодня, когда конъюнктура изменилась, вчерашние друзья оказались противниками (а чего вы ещё хотите в обществе, где правит выгода), а ливийская элита с наивным возмущением обманутого базарного жулика требует назад денег, которые они сами же направляли на сомнительные мероприятия по теневым каналам. Джентльмены из Лондона признаются и каются, хотя денег всё же не отдают. Французский президент Саркози, однако, не джентльмен. Он всё отрицает, а на требование вернуть деньги отвечает бомбардировками. Хороший урок для провинциальных элит периферии, которые надеются деньгами купить дружбу и политическую поддержку. Интересно, усвоят ли его в России?
Пошлый базарный торг между ливийскими правителями и западными элитами не мешает отдельным представителям левого сообщества вставать на защиту полковника, причем не только отстаивать первоначальные принципы Ливийской Джамахирии, которая лет тридцать назад действительно играла прогрессивную роль в качестве «диктатуры развития», но и защищать сегодняшнюю политику Каддафи, игнорируя коррупцию режима и старательно делая вид, будто они искренне верят его топорной пропаганде.
Вполне понятно, что английские или французские левые могут реально повлиять на ситуацию, проводя антивоенные демонстрации. И чем более решительно и последовательно они при этом отмежевываются от ливийского диктатора, тем больше шансов, что их протесты будут эффективными, что войска будут отозваны и военная операция прекращена. А революция в Ливии пойдет своим естественным ходом.
Но каков политический смысл российских дискуссий? Ведь не нужно особой проницательности, чтобы понимать, что ни Каддафи, ни ливийским повстанцам, ни американскому империализму не будет ни холодно, ни горячо от того, что в далекой Москве собрание из нескольких десятков троцкистов или сталинистов, не пользующихся ни массовой поддержкой ни авторитетом в общественном мнении, примет ту или иную резолюцию. И всё же смысл в этих спорах есть, просто искать его надо совсем не там, где принято.
Не случайно, что большая часть «серьезной» прессы и официальных политиков отнеслись к арабским революциям с нескрываемой враждебностью.
Причем это в равной степени относится и к тем, кто, как Медведев, поддержал силовую акцию Запада в Ливии, и к тем, кто, как Путин, её осудил. Фактически российский истеблишмент занял позицию зеркальную по отношению к прогрессивному общественному мнению Запада. Если там склонны поддерживать повстанцев, но большая часть участников дискуссии всё равно осуждает интервенцию, то в России наоборот: независимо от того, осуждают или поддерживают интервенцию, повстанцев осуждают. Та же тенденция – в «больших» газетах и на телевидении. По отношению к Каддафи возможны разные мнения, но по адресу восставшего народа вы не услышите ни одного одобрительного комментария. В лучшем случае стеб по поводу арабской бестолковости, в худшем – прямая брань.
Телевидение и пресса полны конспирологических бредней, самого разного толка – от разоблачения американского и сионистского заговора до призывов бороться со стоящими за спиной революционеров «исламистами» и вездесущей «Аль-Каиды». Впрочем, некоторые многомудрые комментаторы вроде Сергея Кургиняна, готовы, не смущаясь очевидными противоречиями, объединять то и другое. На этом фоне вечно «правильные» левые, в очередной раз разоблачающие «неправильное» массовое движение, становятся частью общего хора. Герои воображаемых революций, не сумевшие организовать даже одной массовой демонстрации, сталкиваясь с реальной историей, угрюмо повторяют заученные слова, уподобляясь бессмертному Винни Пуху с его жалобами на «неправильных пчел», которые делают «неправильный мед». Увы, ни другого меда, ни другой истории у нас для вас нет, господа-товарищи!
Массированная кампания по осуждению реальных революций выдает страх. Не перед революцией даже, а перед историей и народом, перед массами людей, которые вдруг возьмут, да и сделают из происходящего вывод, что они сами могут взять в руки собственную судьбу. Нет, уговаривают их конспирологи, не верьте. Не думайте, будто вы сами можете что-то решить. Всё решают элиты, тайные заговоры, мировая закулиса. Вы только статисты, и никогда ничем другим не будете. Всё решают авангардные партии, поправляют конспирологов левые сектанты. Но сегодня такой авангардной партии нет, наша секта ещё не стала массовой. А потому не дергайтесь, не пытайтесь самостоятельно изменить свою жизнь, ждите наших указаний.
Подорвать веру масс в самих себя, в собственные силы, в способность что-то изменить, вот суть и цель пропагандистской стратегии политического истеблишмента, независимо от окраса его идейного камуфляжа. Однако стратегия эта не срабатывает. Исследования общественного мнения, проведенные в России в феврале нынешнего года, продемонстрировали, что лишь 3% опрошенных готовы верить в различные конспирологические версии, а большинство склонно отождествлять себя с арабскими манифестантами. Массы населения явно находятся в противофазе с настроениями большинства экспертов и так называемых интеллектуалов.
И это хорошая новость.