Дело Овсянниковой
Бывшая сотрудница Первого канала гостелевидения Марина Овсянникова вышла с жестким антивоенным плакатом, обращёнными лично к президенту России, на Софийскую набережную, напротив Кремля. Текст плаката сам по себе в современной России является основанием для уголовного преследования, поэтому воспроизводить его видео или фото, я не буду.
А вот Ксения Собчак её осудила, объявив показным жестом на публику. Но, считать этот поступок Овсянниковой актёрствам или показным геройством, как это делает Собчак, это откровенная подлость.
Сама Собчак, хоть и подстраховавшись поддержкой Администрации Президента и доброжелательным отношением кое-кого повыше, выходила в 2018 году Грозном с плакатом в поддержку правозащитника Оюба Титиева — за что ей спасибо.
Таковы были в 2018 году правила игры — на встречи с ней, как с оппозиционным кандидатом (самому Путину вызов бросила!), во Владимире, при где тогда губернатором была безукоризненно лояльная Кремлю Светлана Орлова, по линии правящей партии «Единая Россия» сгоняли на встречи молодёжь и выделяли лучшие залы.
Сегодня времена другие и игры кончились.
Но лучше бы Ксении не высказываться в таком тоне.
Ей это не к лицу.
Пусть лучше свадьбы в бутафорском гробу справляет.
Овсянникова идёт прямо в тюрьму, вопреки детям на свободе и карьере на Западе, потому, что у неё душа кричит и сердце рвётся на части.
Потому, что в ней, как и во многих других родившихся в Советском Союзе людях, не умещается хладнокровное понимание происходящего: города, которые для людей моего поколения (Марина несколько моложе) были НАШИМИ, РОДНЫМИ — сегодня горят и корчатся от боли.
Для многих россиян, кто родился в 1991 году, Украина всю их жизнь — другое государство, украинские города и села — места жительства абстрактных «хохлов».
Для многих украинцев того же поколения, Россия — «страна Кацапия», где живут «орки» и «москали».
Взаимная дегуманизация, деобъективация.
Правящий капитал (бывшие коммунисты и советские силовики), которому плевать и на русских, и на украинцев, судя по бесправной и горькой жизни и тех и других, вообще воспринимает эти названия как карты для геополитических игр и финансовых манипуляций вокруг газовых труб, стальных гигантов, зерновых портов и собственного статуса.
Типа, такие боги на Земле. Про их обслугу я вообще не говорю.
Ещё есть немало людей в погонах, которые прячут свои мысли на эту тему за погоны, «государство» и чувство долга.
Но не все способны хладнокровно повторять про себя успокаивающие мантры пропаганды или прятаться за «государством».
Овсянникова, родившаяся в Одессе, пережившая в детстве начало Чеченской войны в Грозном, где она жила с матерью, и имеющая близких родственников в Украине, например, не способна.
Она была подвергнута беспрецедентным давлению и диффамации и в России, где ее называли предательницей, и в Украине, где ей ставили в вину работу в ВГТРК и на « Первом канале».
Фактически ей не оставили места на Земле и она эмигрировала в тот небесный СССР, где Одесса, Винница, Кременчуг и Донецк с Мариуполем (тогда он назывался Жданов) были не оккупированными «бандеровцами» или штурмуемыми «кацапами» абстрактными пятнами на карте, но городами, в которых работают заводы, дети ходят в школы и в которые можно было приехать из Москвы во время летних каникул.
Ее боль и горе искренние.
Масштаб происходящей трагедии не умещается в ее сознании.
Она не может оставаться хладнокровной. Она — как кровоточащая рана.
Вряд ли за это ее надо бросать в тюрьму или обвинять.
Ее поведение — абсолютно русское, в духе русской культуры и русской этики.
Разве слова Достоевского о том, стоит ли гармония мира слезинки ребёнка, не об этом?
Разве есть подлинная Россия вне этого вопроса?
Отсюда и мука, отсюда и искренность, отсюда и выход с плакатом, за который казнь с тюрьмой.
Что ж, будем просить о милости.
