© kremlinpress.com
С первых дней нового года одной из самых медийных тем стала встреча молдавского президента Игоря Додона с приднестровским коллегой Вадимом Красносельским. Намечены новые встречи. В том числе, надо полагать, в расширенном формате – с участием первых лиц России и европейских государств. Стоит ожидать, что в наступившем году медийность Приднестровского урегулирования будет только увеличиваться. Главное – будет ли действительно урегулирован этот конфликт и что это принесет жителям на обеих сторонах Днестра.
Почему именно 2017-й?
Именно в 2017-м возникает несколько положительных факторов. Во-первых, в Молдавии и в Приднестровье сменились президенты. Молдавию возглавил Игорь Додон – пророссийский и левый популист. Он сменил прорумынского либерала Николая Тимофти. Больше всего самим молдаванам Тимофти запомнился своей кукольной ролью – улыбчиво постоять где и когда надо. На конфронтации с правительством он не шел, с оппозицией, впрочем, тоже, резких заявлений не делал. Даже его либеральность и прорумынскость – это, скорее, отражение политики правительства. Было бы правительство пророссийским и социалистическим, то и Тимофти, не сомневаюсь, был бы пророссийским и социалистическим, опять же главным образом исполняя роль «первого лица» на мероприятиях государственного значения.
Додон, которого молдавские левые сравнивают с местной версией бывшего украинского президента Виктора Януковича, начал с пустых, но шумных действий: убрал флаг Евросоюза со своей резиденции, лишил молдавского гражданства бывшего президента Румынии Траяна Бэсесску, снял с должности министра обороны Анатолия Шалару, старавшегося втянуть Молдавию в деятельность НАТО. Можно ли это назвать первоочередными делами в стране, где власть захвачена одним олигархом и фабрикуются политические дела в отношении его критиков?
Как бы там ни было, Додон проявил себя медийно как «пророссийский политик». Это второй важный фактор — пророссийскость.
Надо признать, что урегулирование Приднестровского конфликта возможно только при пророссийском курсе Молдавии. Даже если это будет всего лишь формальный курс.
Вадим Красносельский сменил Евгения Шевчука – за ним нет шлейфа допущенных на посту президента ошибок, нет шлейфа конфликтов с молдавскими политиками. Правда, за ним тянется другой шлейф – то, что он ставленник холдинга «Шерифа», фактически подмявшего под себя всю экономику непризнанной республики. Красносельский и по ходу предвыборной гонки, и после победы повторял, что Приднестровье – часть русского мира, что оно будет ориентироваться на Россию.
Оба президента вступили в должность во второй половине декабря. Начать свою внешнеполитическую деятельность с урегулирования или, по крайней мере, попытки урегулирования конфликта между Молдавией и Приднестровьем, вспыхнувшего в начале 1990-х, и для Додона, и для Красносельского – наилучший ход. Главы Молдавии и ПМР не встречались аж с 2008-го, поэтому общение Додона и Красносельского 4 января в Бендерах стало одной из главных новостей в информационном поле на постсоветском пространстве. Как отметило издание NewsМaker, встреча эта состоялась в том числе при активном посредничестве Москвы.
Третий важный фактор – Путину урегулирование Приднестровского конфликта даст реальные внешнеполитические и в какой-то мере при активной накачке СМИ внутриполитические очки.
За счет непризнанной республики путинская Россия, которая никогда в свой состав Приднестровье не включит, хотя этого хотят свыше 90 процентов приднестровцев, может выступить в роли «продуктивного миротворца».
С начала третьего тысячелетия еще ни один локальный конфликт в мире так и не был улажен. Формальное примирение произошло, пожалуй, лишь между Южным Суданом и Суданом, но только формально. Вооруженные стычки там продолжаются. Со всеми другими конфликтами дела еще хуже. Примирение в Сирии только в заявлениях российского и турецкого президентов выглядит просто. Прекращение Сирийской войны требует договоренностей между значительным количеством внешних игроков, на которых и Россия, и Турция повлиять не в силах. Затянувшейся позиционной войне между Украиной и республиками Новороссии вообще конца и края не видно. Такая же ситуация в Нагорном Карабахе. Из всех конфликтов на сегодня, где Россия может действительно повлиять на окончательное примирение, Приднестровский подходит наилучшим образом.
Четвертый фактор – 2017-й будет 25-м, юбилейным, годом Приднестровской войны и миротворческой миссии России в Приднестровье. Воссоединение Молдавии и ПМР – красивый жест к красивой дате.
Крымская ловушка
С гражданами Приднестровья и Молдавии может произойти такой же «патриотический фокус», как произошел с гражданами России и жителями Крыма весной 2014-го. Тогда воссоединение перекрыло все внутрироссийские проблемы.
Крым, вернувшись в состав России, так и не способствовал отстранению олигархата от власти в Москве, свертыванию либерального курса в экономике, борьбе с коррупцией.
Зато Путин и его правительство весной 2104-го получили громадную, тотальную поддержку граждан России. И этот «патриотический заряд» держался бы гораздо дольше, если бы не предательская политика того же Путина по отношению к Новороссии, нарастание экономического кризиса, решение проблем олигархов за счет государственного бюджета.
Воссоединение Приднестровья и Молдавии не решит проблемы монополизации власти местными олигархами, не остановит рост бедности, вряд ли меньше станет политических заключенных в кишинёвском СИЗО. Вероятно, в случае положительного урегулирования – если это будет, то будет только в формате федерализации – в Молдавии произойдет спад политической активности. Какая либо уличная политическая активность вообще может превратиться в удел нескольких маргиналов. Наступит период серьезнейшей протестной апатии.
Понадобится некоторое время – зависит от экономических факторов и наглости Владимира Плахотнюка и владельцев «Шерифа», чтобы молдаване и приднестровцы захотели протестовать против общих федеральных властей. Но за это время Молдавия, которая политически, на мой взгляд, одна из самых развитых стран на постсоветском пространстве (я имею ввиду политическую сознательность граждан, их опыт солидарности, протестную повестку, массовую стихийную поддержку левых идей), скорее всего, сильно деградирует. Не исключено, что ей придется по новой набираться того опыта, который она получила с 1990-го по 2016-й.
