Как встретят юбилей революции?

© Reuters/David Gray

Буржуазная власть, естественно, не может положительно относиться к социальной революции 1917 года. Но пропустить это событие тоже нельзя, поэтому отмечать юбилей все-таки будут. Основной вопрос – как?

Чиновники любят различные даты, поскольку таким образом можно «освоить» бюджетные средства. В частности, широко отметили и 200-летие Отечественной войны 1812 года, затем юбилей Первой мировой войны, потом и 70-летие Победы.

К этому можно еще добавить сомнительные даты вроде 400-летия дома Романовых. В честь этого даже организовали выставки в некоторых российских городах, которые, конечно, представляли собой апологетику царизма. Народовольцы, эсеры и большевики там тоже изображались, но всегда карикатурно, как будто образы позаимствованы у белогвардейской пропаганды времен гражданской войны.

Совершенно очевидно, что советский период, принято до определенного времени считать «кровавым». Тут есть споры по теме, когда же режим стал «своим».

Ведь идеологи власти заявляют о том, что вот предатели свергли царя, а затем советскую власть. Это странно, но это так. Чаще всего достойным объявляется Сталин, но коммунистические взгляды, понятно дело, вычищают, оставляя только патернализм.

Именно поэтому антикоммунистическая пропаганда подстраивалась под настроения масс. Но в чем она была неизменна, так это в оценке революции 1917 года. Ленин, Троцкий и их ближайшие соратники – предатели и злодеи. Их тактика во время мировой войны – предательство национальных интересов, о чем неоднократно упоминал Путин.

Понятно, что исторический материализм подобным деятелям чужд. Проще не замечать противоречий и «конструировать» нужную историю для населения. Ради этого и нужен единый учебник, который закрепит положение, что государство российское всегда было хорошим, а все плохое, что было в истории, так это происки врагов.

Подобную точку зрения отстаивают нынешние идеологи. В частности, тот же Стариков. Он в действительности может обращаться к реальным фактам, помнить наизусть отдельные архивные материалы, связанные с историей российской империи и СССР, однако когда речь заходит о реальной причине того или иного события, то часто в деле оказываются замешаны заговорщики из Великобритании. И в данном случае на факты опираться не приходится. Так есть, потому что так есть.

Еще можно вспомнить нынешнего министра культуры Владимира Мединского, доктора исторических наук. Сказать, что он не знаком с историей, вероятно, нельзя. Однако он прагматик и прямо признается:

«Факты сами по себе значат не очень много. Скажу еще грубее: в деле исторической мифологии они вообще ничего не значат. Все начинается не с фактов, а с интерпретаций. Если вы любите свою родину, свой народ, то история, которую вы будете писать, будет всегда позитивна» (Мединский В. Р. Война: мифы СССР. 1939—1945).

Насколько такой подход приемлем? Возможно, в каких-то вопросах и разве что в популярной форме это возможно. Но проблема заключается в том, что историческую науку в целом желают пересмотреть в интересах Кремля, и Мединский – один из идеологов «правильной истории».

Мединский также нападает на классиков литературы:

«Гоголя и Достоевского следует изучать как фантастов, «Грозу» Островского преподавать как урок «пагубности страсти», а «Евгения Онегина» – как пример «мудрого воздержания». Салтыкова-Щедрина исключить за «антигосударственные сказки». Как и Булгакова – за то, что «дети слишком увлекаются дьявольскими персонажами».

Чиновники недолюбливают старых критиков, чего уж говорить о революционерах? Программа сохраняется в школах до сих пор лишь потому, что деятели, которые заняты перераспределением бюджета, не могут предложить альтернативу, и единственная их функция в данном направлении – медленная ликвидация социальной сферы в целом.

Говоря о революции, социальные достижения которой до сих пор полностью не уничтожили бюрократы, приходится констатировать, что тема очень спорная. Поэтому историки организовали круглый стол – «100 лет Великой российской революции: осмысление во имя консолидации».

Название уже говорит о многом, поскольку нет разделения. Да и подход уж очень интересный. Речь идет о консолидации кого с кем? Примирение классов? Или, возможно, сторонников революции и контрреволюционеров? Не так давно Путин уже говорит о «примирении красных и белых», но это было связано с присоединением Крыма.

Конечно, такое примирение вряд ли возможно, особенно когда речь идет о классовой борьбе. Но едва ли Путин вполне осознает, кто такие красные и белые в действительности. Несмотря на то, что деятели вроде Зюганова в действительности могут говорить о том, что сегодня уже никаких противоречий нет.

На круглом столе Мединский заявляет, что должна быть создана «платформа нашего национального примирения». Отмечая юбилей, нужно признать трагизм общественного раскола. Основной пункт:

«Уважение к памяти героев обеих сторон, искренне отстаивавших свои идеалы и невиновных в массовых репрессиях и военных преступлениях».

Вероятно, белобандиты, которые часто пытались восстановить старые порядки (речь, конечно, идет не обо всех подобных группах), тоже должны считаться «героями». Очевидно, что такой подход не сильно отличается от признания УПА национальными героями на Украине. Для того чтобы говорить о преступлениях, стоит хотя бы ознакомиться с документами гражданской войны. Например, хроникой Гражданской войны в Сибири. Интересно, не считаются ли интервенты героями?

Еще примечательно именно «осуждение идеологии революционного террора». Контрреволюционный террор, видимо, осуждать не стоит. Очевидно, что министерству культуры, если судить по деятельности данного учреждения, белое движение ближе.

Впрочем, примирения не было даже на круглом столе. Некоторые участники говорили только о преступлениях большевиков, кто-то пытался защищать революционеров от нападок. Никакой позиции в действительности не выработали. Но линия Мединского, скорее всего, сохранится в неизменном виде.

К дате также готовятся «принципиальные» противники революции вообще. Колумнист «Новой газеты» Мартынов подчеркивает:

«Антикоммунисты, соответственно, не без оснований считают, что большевиков нужно судить, а коммунистический режим признать преступным — как это только что сделано на Украине».

В целом такая позиция времен дикого капитализма типична для многих российских либералов. Преступления «либеральных» режимов они игнорируют, потому что выступают в интересах буржуазного класса. Помимо либералов еще есть ярые мракобесы, опора нынешнего режима. Они положительно оценить революцию никак не могут.

Чего стоит, например, митинг «За Россию без большевизма». Где собрались как активисты скандального движения «Божья воля», так и просто поклонники «черной сотни», белогвардейцев и даже коллаборационистских формирований времен Второй мировой войны. Участники объявили:

«Главной задачей этой объединенной силы станет организация судебного процесса над преступлениями большевиков и запрет всех коммунистических партий и общественных организаций на территории России, начиная с КПРФ».

Ну а поп Чаплин сказал, что сейчас «важно вырастить силу, которая не даст свершиться повторению 1917 года». Так что церковники непременно выскажутся по поводу событий 1917 года. И на чьей стороне будут официальные СМИ, чиновники и проч., конечно, понятно. Вряд ли на юбилее будут защищать большевиков, которые, несмотря ни на что, победили в гражданской войне и сумели в конечном счете провести модернизацию.

Не говоря уже о социальных правах, которые часто были впервые применены на практике, за чем пришлось следовать буржуазии (в частности, Конвенция о рабочем времени в промышленности, принятая в 1919 году), дабы избежать социальных волнений.

При этом стоит всегда помнить, что речь шла об отсталой стране после мировой и гражданской войны. Не говоря уже о враждебном окружении. По факту, конечно, данные моменты вряд ли упомянут на официальном уровне (в лучшем случае какой-нибудь Зюганов скажет вскользь).

Впрочем, удивляться тут нечему. Еще в 1930 году Троцкий заметил:

«Реставрация капитализма в России создала бы химически-чистую культуру русского компрадорства, с «политически-правовыми» предпосылками деникински-чанкайшистского образца. Все это было бы, конечно, и с богом и со славянской вязью, то есть со всем тем, что нужно душегубам для «души».¹)