Сторонники ответа “нет” кредиторам празднуют победу на главной площади Афин. © Reuters
Греция проголосовала. OXI по-гречески значит «Нет».
Итог референдума: 61,31% голосов отданы за то, чтобы отвергнуть требования «Тройки» кредиторов. Соответственно 38,69% греков готовы были сказать кредиторам «Да». Перевес сторонников «Нет» отказался более чем очевидным. Они не только получили поддержку подавляющего большинства населения по всей стране, но и победили в каждой провинции. На территории страны не нашлось ни одного региона, в котором бы победили защитники политики проводимой Европейским Союзом. Самый высокий процент «Нет» набрало на Крите: 69,87%. Самой слабой поддержка «Нет» оказалась на Пелопоннесе — 57,34. В Афинах сторонники «Нет» получили 59,70%.
В результате референдума нет ничего неожиданного.
Европейский Союз всегда проигрывал референдумы, даже в таких странах как Франция и Голландия, где разрушительные последствия его политики не столь очевидны, население провалило предложенный брюссельскими бюрократами проект Европейской конституции, попиравший демократические принципы старого континента и превращавший экономические принципы неолиберализма в институциональную норму, придавая этой политике силу необратимого закона. Правда, правящие классы Евросоюза на итоги референдума наплевали и провели ровно те же решения уже по другой процедуре, в форме Лиссабонского договора.
Греческое «Нет», похоже, будет иметь совершенно иной смысл и иные последствия. В отличие от предыдущих референдумов, никак не повлиявших на дальнейший ход событий, сейчас мы в самом деле наблюдаем переломный момент в европейской истории. Игнорировать итоги греческого голосования не смогут ни в Афинах, ни в Берлине, ни в Брюсселе. Греческое слово «OXI» теперь выучила вся Европа.
Лидеры Евросоюза сами превратили референдум по вопросу о том, согласны ли греки с условиями, выдвинутыми кредиторами (то есть, с продолжением политики жесткой экономии) в вотум доверия к институтам ЕС. И получили результат — явное, полное, общее недоверие.
Подход лидеров ЕС был по-своему логичен. В условиях, когда в результате проводимого по их требованиям курса Греция потеряла 27% экономики, а долг увеличился в несколько раз, достигнув 320 миллиардов, говорить о достоинствах подобного подхода было несколько сложно. Потому сторонники «Да» при явной поддержке всей западной элиты постарались подменить значение вопроса, представив дело так, будто речь идет об «отношении к Европе». Вообще это классический прием неолиберальной пропаганды на Западе: если вы против сокращения расходов на здравоохранение и коммерциализации образования, против демонтажа социального государства, против повышения пенсионного возраста и против всевластия финансового капитала, значит, вы «против Европы». До сих пор более или менее срабатывало, хотя, как показал опыт прошлых референдумов, с каждым разом всё хуже.
Люди, немного знающие историю и географию, понимают, что Европа и брюссельские чиновники это не совсем одно и то же. Скорее всего через несколько лет такие шутки не будут проходить уже даже на Украине. Тем более, в случае с греками явно перегнули палку. Поставив ответ — готовы ли вы ради мифической «принадлежности к Европе» терпеть разрушение всего того, что собственно и составляло суть «европейской модели», получили очень четкий и ясный ответ. Нет, если это и есть ваша Европа, то такой «Европы» нам не надо. Легко догадаться, что не только политические, но и психологические последствия такого события будут очень значительными, причем распространяются они на весь континент, даже за пределами Евросоюза.
Сегодня всё больше людей понимает, что Европа — не Евросоюз. Завтра не менее очевидным может стать другой, ещё более радикальный вывод: Евросоюз это не Европа.
Мощная пропагандистская машина, отстроенная на протяжении прошедших трех десятилетий, дала явный сбой. За голосование в пользу «Да» агитировали все ведущие масс-медиа континента, причем откровенно жертвуя своей репутацией, нарушая все правила журналистской добросовестности и объективности. Такую же кампанию вела греческая пресса и частное телевидение, опять же нарушая не только этические нормы журналистики, но даже и законы страны (в субботу перед голосованием, в «день тишины» эфир был полон агитацией сторонников ЕС). Малочисленные акции «за Европу» показывали под разными ракурсами, стараясь представить как можно более массовыми, а многотысячные марши с плакатами «Охи» порой вообще не показывали. Исключением являлось греческое государственное телевидение, ранее закрытое ради экономии средств, но возрожденное левым правительством Алексиса Ципраса. Но и оно не вело агитацию за «Нет», а просто более или менее адекватно информировало публику о происходящем.
Урок греческого референдума (про который стоит подумать российским чиновникам и политтехнологам) очевиден: пропаганда не всесильна. Сколько бы средств ни вкладывать в промывание мозгов населению, как бы старательно ни заниматься этим делом, пропаганда бессильна против реальности и собственного опыта людей.
Ещё один урок состоит в дискредитации социологических служб. На первый взгляд можно констатировать их очевидную ошибку: данные опросов, проводившихся крупнейшими греческими и особенно международными агентствами, радикально разошлись с реальными итогами голосования. До последнего момента они показывали, что общественное мнение разделилось примерно поровну, причем почти все социологические службы демонстрировали, что с каждым днем растет число сторонников «Да». Некоторые и вовсе заявляли, что у «да» — явный перевес. В последнем опросе, опубликованном перед голосованием, агентство Bloomberg демонстрировало соотношение 47:43 в пользу «Да», уточняя, что погрешность исследования составляет не более стандартных 3%. Самое интересное, что компания Greek Public Opinion, на которую ссылались греческие и западные журналисты, в последний момент заявила, что в прессу попали «неверные данные». Причем о том, каковы же «правильные» итоги опроса агентство так и не сообщило.
Разумеется, можно утверждать, будто часть населения за последние три дня резко поменяла взгляды на жизнь, а не определившиеся разом примкнули к лагерю «Нет», но хорошо известно, что даже относительно резкие сдвиги общественного мнения, наблюдающиеся в ходе избирательных кампаний и референдумов, никогда не превышают 3-5%. В условиях равновесия такой сдвиг и вправду может сместить чашу весов в пользу одной из борющихся сил. Но в том-то и дело, что никакого равновесия и не было. Перевес сторонников «Нет» был не просто очевидным, но и постоянным фактором на протяжении всей кампании. Отсюда можно сделать крайне неприятный, но достаточно очевидный вывод. Социологические службы не ошибались. Они сознательно дезинформировали публику, фактически участвуя в пропагандистской войне против греческого правительства и населения. Под давлением спонсоров или в угоду собственным идеологическим пристрастиям они поставили на кон свою репутацию и проиграли.
Впрочем, хватит о проигравших. Поговорим о победителях. Тут тоже всё не просто.
На протяжении всей кампании, предшествовавшей референдуму, была заметна неуверенность и слабость агитации правительства Ципраса.
Правящая левая партия СИРИЗА почти ничего не делала для мобилизации своих сторонников, демонстрации были в значительной мере стихийными или организовывались партийными активистами на низовом уровне. В принципе, мандат, который получило на выборах правительство Ципраса, был достаточным для того, чтобы отказать «Тройке» и не прибегая к референдуму. Но если уж вопрос был поставлен на голосование, требовалось активно разъяснять ситуацию, находить аргументы, мотаться по стране, разговаривая с людьми. Вместо этого мы слышали невнятное мычание, обещания уйти в отставку в случае, если народ проголосует за «Да», заявления о предстоящих переговорах с кредиторами и готовности к новым уступкам по отношению к Брюсселю и Берлину. Трудно представить себе поведение более деморализующее и демотивирующее. Некоторые даже подозревали, что правительство стремится проиграть. Однако скорее всего «хитрый план Ципраса» состоял в том, чтобы получить для сторонников «Нет» маргинальный перевес в 1-2%.
Руководство СИРИЗЫ, в отличие от прозападных социологов, было достаточно хорошо информировано и не сомневалось в итоговой победе «Нет» на референдуме, но стремилось сделать так, чтобы эта победа стала не более яркой и очевидной, а наоборот, была бы как можно менее убедительной. Такой исход дела открывал Ципрасу и его окружению максимально широкое поле для маневра. С одной стороны, они оставались бы у власти и подтвердили бы свою легитимность (в том числе и перед «Тройкой»), а с другой стороны, ссылаясь на мнение «другой половины греков», могли бы идти на масштабные уступки Евросоюзу. Увы, этот хитрый план, как и все подобные хитрые планы, был обречен на провал — общество реагировало не на действия власти, а на объективную ситуацию. В итоге Ципрас, который пытался использовать референдум для дальнейших политических маневров и комбинаций, стал заложником однозначного и бескомпромиссного решения общества. Греция сказала «Охи». Слишком громко и ясно, чтобы Ципрас мог этот результат игнорировать.
Новая ситуация на уровне Европейского Союза становится очевидной. И тут тоже обнаруживаются неприятные для правящих кругов факты. Во-первых, выясняется, что угрозы исключения из ЕС, которой так пугали публику во время референдума, не существует. Выход Греции из зоны евро просто ставит её в один ряд с такими вполне респектабельными членами Союза как Великобритания, Дания или Швеция. Другой вопрос, что структура ЕС не только не консолидируется в соответствии с планами Берлина и Брюсселя, но понемногу начинает расшатываться. Во-вторых, переход греков на драхму в сложившихся обстоятельствах оказывается неминуем, если только Брюссель во имя сохранения страны в рамках еврозоны не пойдет на действительно беспрецедентные уступки, фактически меняющие правила игры для всех. Поскольку этого, скорее всего, не будет, то обнаружится третье обстоятельство, самое для Брюсселя неприятное: с собственной валютой грекам житься будет лучше, чем с евро. Конечно, драхма на первых порах резко упадет, но это же резко повысит конкурентоспособность греческих сельхозтоваров и туристических услуг. Настолько, что заставит другие средиземноморские страны Европы задуматься о возвращении к собственным валютам (или о введении общей южноевропейской валюты в противовес евро).
Иными словами, постепенное разрушение институтов неолиберального Евросоюза, закрепленных Маастрихским и Лиссабонским договорами, продолжится.
И это очень важно для нас в России. Как вполне справедливо указано в Дельфийской декларации, события разворачивающиеся вокруг Греции и вокруг России теснейшим образом взаимосвязаны. И в том и в другом случае речь идет об отчаянных попытках правящих кругов ЕС спасти погружающуюся в кризис неолиберальную модель за счет агрессивной политики и захвата новых ресурсов.
Альтернатива в масштабах всего континента оказалась не только возможной, но и начинает торжествовать даже вопреки полной беспомощности и оппортунизму «левой» части политического класса. Разумеется, это отнюдь не значит, будто в перспективе можно обойтись без сильного и сознательного левого движения. Но это движение должно строиться как сила, решающая задачи стоящие перед обществом и им осознанные.
