Музыкант за барабанной установкой © ultramusicfestival.ru
Есть люди, которые при слове «рок»
Начинают глотать валидол;
Они ненавидят нас и всех тех
Кто играет рок-н-ролл.
Майк Науменко, «Право на рок»
Тридцать лет назад вышел альбом группы Pink Floyd “The Final Cut”. И была там строчка “Brezhnev took Afghanistan / Begin took Beirut”. Ничего антисоветского убеждённый левак Роджер Уотерс, разумеется, в виду не имел: обычная антивоенная песня — жанр, в СССР весьма уважавшийся. Но группу в Советском Союзе запретили. Самим пинкфлойдовцам в то время было сильно не до этого (группа вскоре после выхода этого альбома распалась), а вот их советские поклонники очень рисковали, храня пластинки любимых музыкантов.
О гонениях на рок-музыкантов в начале восьмидесятых рассказано много. Вот, например, воспоминания Алексея Рыбина, музыканта легендарной группы «Кино»:
А ведь это был самый опасный момент в устройстве любых рок-концертов — многие устроители в те годы садились в тюрьму за то, что собирали с публики и выплачивали музыкантам суммы, по нынешним меркам смехотворные, но сроки за них получали самые настоящие, вполне современные, так что порой прокуратура смеялась последней.
Вообще было впечатление, что устройство рок-сейшенов приравнивалось властями к бандитизму — так отчаянно с ними боролись. Музыкантов и устроителей разгоняли, били, водили на очные ставки, как я уже говорил, сажали… Иногда зрителей запирали в зале в качестве заложников (как на одном из концертов «Россиян» в Ленинграде), по одному вызывали на беседу и, не стесняясь в средствах, «кололи» — у кого куплены билеты, сколько заплачено и так далее… Конфисковали по крохам и с немыслимым трудом собранную аппаратуру, а иногда дружинники просто разбивали ее на сцене — милиция так откровенно рук не марала, предпочитая действовать в кулуарах, а дружинника — поди найди потом. Разобьет такой молодой урод усилитель, проткнет ногой динамик стоимостью рублей в двести — а по тем временам для рокеров это были большие деньги — и ищи его, свищи …
А Юрий Шевчук посвятил данному явлению песню «Милиционер в Рок-клубе».
Потом пришла перестройка, и окрылённым рок-музыкантам казалось, что всё худшее позади. Ещё бы: «Музыкальный ринг» по телевидению, стадионные концерты, гастроли западных звезд. Колоссальный взлёт духа. Мы ждали перемен…
Увы, этот оптимизм продлился недолго. И трагическим символом конца золотого века русского рока была гибель Виктора Цоя.
В девяностые протестный запал русского рока не был востребован. Часть старых классических групп распалась. Кто-то ушел в другие сферы, кто-то занялся музыкальными экспериментами. Пожалуй, лучше всего историю этого поколения и этого перехода эпох описал Сергей «Чиж» Чиграков в песне «Такие дела (Любовь)».
Социальных проблем в 90-е хватало, но новое поколение рок-музыкантов предпочитало петь о чём-то личном, частном, или же уходить в своеобразный эскапизм фолка, фентези, абстракций. Появились такие жутковато звучащие для тех, кто ещё помнил о бунтарском духе рок-музыки, понятия, как «формат» и «рокопопс». Конец девяностых – начало нулевых в русском роке прошли под диктатом «Нашего радио».
Казалось бы, всё, из эпохообразующего явления русский рок ушёл в нишу молодёжной субкультуры, и «товарищей в кабинетах» он больше интересовать не должен. За весь протестный русский рок отдувался один Шевчук.
Но вот недавно, читая фейсбучную ленту, я наткнулась на историю, будто бы взятую из времен тридцатилетней давности, даже и группа та же самая (орфография оригинала сохранена):
В «Сити», на ресепшене стою, получаю пропуск. За стойкой девчонки. Две из них промеж себя щебечут.
– Представляешь, тут он меня спрашивает: » Ты чего, лесбиянка что ли?» Я говорю — нет, с чего это? А он: «А почему майка с радугой?» Я зачем-то оправдываюсь, это альбом The dark side of the moon, все такое, группа Pink Floyd… А вот на слове «pink» я реально трухнула…
Я получил пропуск и обращаюсь к этим двум девицам:
– А что послать этого дебила язык не повернулся?
Она улыбнулась и говорит:
– Это дед мой, телека насмотрелся…
Неловко получилось. Короче, привет вам, депутаты!
На днях опять довелось пережить ощущение полного дежавю. В Санкт-Петербурге скоропостижно скончался Михаил Горшенев, Горшок – культовая фигура для 15-25-летних. Человек сугубо аполитичный, сочинявший фентезийные сказки и перекладывавший их на панк-роковое звучание. Разумеется, поклонники пришли помянуть его, организовав своеобразный «алтарь». Закончилось всё это приездом ОМОНа и разгоном поминающих.
А ведь можно видеть, что эти пятнадцатилетние панки, почти ещё дети, вели себя тихо, были крайне подавлены, некоторые чуть не плакали – то есть общественной опасности даже теоретически не представляли. Но перепуганная демонстрациями 18 июля власть видит правонарушение в любом собрании людей, не согласованном заранее с инстанциями. Одно непонятно – неужели никто из этих ОМОНовцев, или их родных, друзей, знакомых, не помнит август девяностого. Как плакали тогда, несли свечи. Эти дети тоже потеряли своего кумира. Можно устроить культурологическую дискуссию, чей вклад в музыку весомей, но запрещать поминки – это уже что-то за гранью.
Пока процесс идёт на областном уровне. Группа «Монгол Шуудан» поддержала пугачевцев – на «Неформат Саратов» посыпались неприятности. Брянскому губернатору не понравились разоблачения Шевчука – Брянск для «ДДТ» закрыт, а с Шевчука требуют штраф в качестве моральной компенсации. В Белгороде губернатор слился в экстазе с РПЦ – и вот уже пошли запреты на «музыку в стиле heavy metal, как пропагандирующую сатанизм» (опять же, формулировки за тридцать лет не особо изменились – ходил где-то в качестве прикола, пока ещё прикола, список групп, запрещённых к прослушиванию в СССР. Среди причин запрета для некоторых групп как раз сатанизм и указывался). В Краснодаре – местная казачья специфика. А буквально на днях рок-концерт запретили в Калуге. Группа «Ансамбль Христа Спасителя и Мать Сыра Земля», известная своей антиклерикальной позицией, попала под свежепринятый «закон о защите чувств верующих». И ведь самое интересное – запреты-то идут не только для государственных учреждений, а и для частных структур – тех же клубов или концертных организаций, проводящих фестивали. Но есть основания опасаться, что когда-нибудь, очень скоро, все эти частности сложатся в систему. И придётся людям творческим и смелым возвращаться «назад в подвалы». Возможно, это приведёт к новому расцвету музыки, воплощающей юность, бунтарство, искренность и внесистемность. Но какой ценой.
Кстати, западные рок-музыканты оценили ситуацию и сделали выводы. Многие помнят, как год назад крупнейшие звёзды, вплоть до Пола Маккартни, выступили в защиту Pussy Riot. Весной этого года отменил запланированные концерты в России лидер группы Dire Straits Марк Нопфлер. И есть все основания опасаться, что у него найдутся последователи.
А пока, как в своё время знаком конца перестройки стала гибель Виктора Цоя, так и трагическим символом нынешнего времени стали последовавшие одна за другой смерти Михаила «Горшка» Горшенева и ударника «Кино» Георгия «Густава» Гурьянова. Когда-то наши кумиры отвоевали своё «право на рок», как пел Майк Науменко. Вернём ли мы это право себе?
