Россия может в этом году попасть не на ту волну цикла. © Сергей Шахиджанян/Коммерсантъ
Кризис за 2008-2013 годы сформировал новую цикличность, в которую, похоже, поверили либеральные экономисты. В чем она состоит и придет ли ей конец? Насколько естественна она и справедливы ли надежды, что связывают с нею либеральные экономисты из правительства?
Почти 118 долларов за баррель, столько стоила нефть марки Brent в разгар последних «больших ожиданий» этой зимы. Затем она упала до 98 долларов, и мало кто был этому удивлен. Даже неповоротливые умом либеральные чиновники привыкли к подобным колебаниям. Они были сравнительно спокойны, зная — цены все равно немного подрастут. И они поднялись почти до 105 долларов в начале мая.
Власти делают ставку на инвестиционный рост российской экономики.
Но в ней продолжается спад, и банки нуждаются в притоке средств. Они рассчитывают получить их, усилив свой контроль над розничной торговлей. Проблемы есть и у денежных властей. Поэтому они вряд ли значительно увеличат сумму страхования вкладов. Скорее, они негласно гарантируют крупнейшим банкам оказание помощи на льготных условиях, не снижая при этом ставку рефинансирования. Ссудного процента кабинет Дмитрия Медведева не хочет снижать, и промышленникам (включая сырьевой бизнес) приходится надеяться лишь на новый ценовой подъем.
За 2010-2013 годы на биржах чередовались периоды роста и падения цен, оживления и застоя. Всякий спад заканчивался не долгой всеобщей депрессией, а паузой в несколько месяцев. Первые сложности для такой цикличности появились в 2010 году. Государственная денежная подпитка финансовой сферы начала терять эффективность. В еврозоне спад в реальном секторе распространился с юга на север, что начало задевать российский капитал. Банковский кризис на Кипре показал: ему угрожают не только колебания рынков, но и более серьезные неполадки в системе мирового капитализма. Повторяемость периодов ценового роста стала в этой ситуации чем-то вроде последней надежды.
Недавно министр экономического развития России Андрей Белоусов сделал резкое заявление. На заседании правительства он сообщил, что в экономике практически год продолжается рецессия. Однако эта «новость» давно известна министрам. Они просто не обращают на нее внимания, ожидая, что биржевая кривая снова выведет отечественный сырьевой бизнес на прежний уровень рентабельности, а бюджету будет обеспечен рост доходов. По мере того как интерес инвесторов к России падает, правительство Медведева все более надеется именно на них. Его враги в Кремле между собой замечают, что до назначения Медведева премьером никакого спада в экономике не наблюдалось.
Возобновление промышленного и торгового спада подтолкнуло власти Москвы к речам о необходимости ограничения доступа иностранных рабочих на свою территорию.
В России прошли националистические акции с призывом отменить безвизовый режим со странами СНГ. В этом отчего-то никто не увидел «коварную руку Запада», хотя националистами были озвучены стандартные требования Евросоюза к России. Высшие чиновники со своей стороны высказались за более строгие нормы паспортно-регистрационного режима. Возможно, Дума через некоторое время выдаст закон по этому поводу. И он, без сомнения, осложнит жизнь рабочим как с российскими, так и с иностранными паспортами. План ограничения свободы передвижения и проживания строится на стремлении запереть трудящихся по месту прописки и снизить социальное давление на власть в условиях обострения кризиса. Но экономику это не оздоровит.
В российских верхах продолжает развиваться конфликт. Оппозиционные либеральные аналитики изображают его как противоборство либеральной (манипулятивной) и репрессивной (силовой) группировок. На деле линия фронта внутри слоя правящей бюрократии пролегает совсем не там. Есть либеральный лагерь Дмитрия Медведева и Аркадия Дворковича, не желающий замечать развития кризиса в экономике (как и своей вины в происходящем) и те, кто пытается добиться сохранения экономической стабильности. Неслучайно вокруг вопроса о цене кредита развернулась в конце 2012 года — начале 2013 года настоящая борьба. Основание её — это слабость спроса и денежные проблемы должников.
S&P прогнозирует уже происходящее ухудшение качества кредитных портфелей банков, особенно по потребительским кредитам.
Агентство выявило стремительный рост потерь у банков от кредитов населению. По корпоративным кредитам, как сообщают «Ведомости», они за 2012 год увеличились на 60% (до 210 млрд рублей), по розничным — в 3,5 раза (до 159 млрд рублей). Возможности перекредитоваться и уменьшить давление долга на свои кошельки россиянам не дали. Под влиянием медленного спада проблема с долгами будет возрастать и набирать остроту. И банкам, самое малое, потребуется больше живых денег. Такая монетарная жажда может дорого стоить бюджету. Однако все эти сложности пока правительство не волнуют.
Падения на биржах остановилось. Но для нового роста сырьевых цен не видно основания. В прежние годы в качестве него выступала помощь банкам со стороны ФРС и ЕЦБ, а также разгон экономики Китая. Но даже с китайским ростом имеются проблемы. Он выдыхается. ФРС и ЕЦБ боятся резко наращивать эмиссию, и нынешний застой на торговых площадках может затянуться. Ко всему прочему есть еще один «пустяк»: в реальной экономике многих стран дела обстоят нехорошо и ожидаются новые ухудшения.
Россия может в этом году попасть не на ту волну цикла. Да и настоящий ли, естественный ли то цикл? Очевидно, что нет. Стоит также помнить о европейском уроке, состоящем в простом факте: спад может происходить в реальной экономике, даже если на биржевом фронте идет временный рост. Для России это важный штрих к картине, потому что спад в нашей экономике был официально отмечен в разгар недавнего биржевого роста.
