О копирайте, корпоративной тайне, искусственном интеллекте и капитализме
Я никогда не сомневался, что обсуждать вред копирайта в 21 веке – это как обсуждать, что от солнца на Меркурии жарковато. Но стрим «Антикопирайт в эпоху ИИ / Михаил Вербицкий, Кали Новская» заставил задуматься, насколько всё плохо. На стриме товарищи рассказывали о проблемах, которые создает копирайт для разработчиков искусственного интеллекта (ИИ).
Дело в том, что разработка ИИ немного отличается от классического программирования, в котором есть классические алгоритмы, знакомые любому школьнику.
Например, Пете надо одеться. На входе у нас Петя в трусах и шкаф с одеждой. На выходе нужно получить Петю в пальто. А дальше действуем по шагам: открыть шкаф, взять носки, надеть один носок, надеть второй носок, взять майку, натянуть через голову, взять штаны, натянуть штаны на ноги, застегнуть, взять свитер, натянуть, взять пальто, надеть, застегнуть пальто.
Понятно, что пример шуточный. Я тут опустил, как брать, как именно перевернуть одежду, каким краем натягивать на себя, указал не везде, с какой стороны натягивать. Нужно добавить исключения, что будет, если, например, порвался носок или заело молнию на штанах.
Для ИИ описанное выше – только половина того, что нужно сделать команде разработки. Сам алгоритм сложен и способен изменять сам себя. К примеру, как работают самые простые рекомендательные системы на сайтах магазинов: они заполняют хитрую табличку, в которой записывают «Клиент купил товар А, Б, В, Г, Д», затем сравнивают на выборке из тысяч клиентов, какие товары были куплены до товара Д у большей части пользователей, и расставляют веса: покупка товаров А, Б, В незначительно влияет на продажи Д, а вот после Г покупают Д всегда. Табличка весов будет 0, 0, 0, 100 %. Значит, после продажи товара Г станут всем предлагать товар Д. Могут быть и более сложные варианты, когда покупка десятка никак не связанных друг с другом товаров имеет самое важное значение для рекомендации именно товара Д.
Я описал один из самых простых предиктивных алгоритмов в очень грубом приближении, но даже они требуют миллионы записей для расчёта таблицы весов. А сложной нейронной сети необходим весь интернет – весь корпус изображений, или текстов, или все записи человеческого голоса. Если когда-то интернет поддерживали энтузиасты и был он представлен кучкой сайтов, то сейчас почти весь контент генерируется на платформах вроде «ВКонтакте» или «Телеграм». И как только нейронки вышли из научных лабораторий в коммерческую эксплуатацию, платформы сообразили, что тут пахнет не просто деньгами, а колоссальными деньгами. Они закрыли доступ для сбора информации и затребовали какие-то неприличные суммы с учёных за использование их данных для обучения нейронок. Понятно, что технически то, что читаемо, нельзя спрятать от сбора и индексации. Энтузиасты поначалу качали всё с платформ, резали текст на мелкие куски, перемешивали их и так обходили копирайт. Но со временем корпорации научились выискивать даже мелкие куски и выставлять иски ребятам, собирающим данные. В итоге все новые научные статьи выходят без ссылки на данные, по которым были обучены нейронки, а значит, нельзя воспроизвести результат. Возникает противоречие между общественным процессом производства информации и частным её присвоением, тормозящее развитие научно-технического прогресса. Разработка ИИ начинает буксовать из-за жажды наживы корпораций.
Борис Юльевич Кагарлицкий (признан иноагентом) в «Долгом отступлении» раскрывает проблему несколько шире: не только копирайт мешает обществу, но и закрытость любой корпоративной информации, пресловутая коммерческая тайна.
Для сохранения коммерческой тайны приходится держать штат специально обученных ИТ-специалистов по информационной безопасности. Часть талантливых инженеров отвлекается от решения насущных проблем на то, чтобы скрыть внутрикорпоративную информацию от общественности и конкурентов. Но специалисты по информационной безопасности не просто трутни, это очень инициативные господа, которые безмерно усложняют работу коллегам: тратят ресурсы компании на закупку технических спецсредств, таких как файерволы, анализаторы трафика, системы слежения за сотрудниками, усложняют рабочие процессы в ИТ-компаниях. Сотрудники компании вынуждены работать с устаревшими технологиями, проходить многократные проверки, выполнять многочисленные ритуалы. Особенно эта проблема обострилась за последние два года, когда российские господа стали бояться использовать программное обеспечение своих заокеанских коллег по опасному бизнесу. Цель всей этой суеты – не дать конкурентам воспользоваться своими наработками и скрыть свои планы, что, в свою очередь, необходимо для увеличения прибыли компании.
Закрывая информацию, технологии, исследования, компания максимизирует свою прибыль, но замедляет научно-технический прогресс. Аналогичные исследования вынуждены будут провести все конкуренты на рынке, технологию придётся изобрести заново, потратив время высококвалифицированных специалистов, а общество получит позже новые технологии. Здесь возникает противоречие между общественными потребностями и частными интересами корпораций.
Правда, корпорации используют обходной манёвр, чтобы заново не изобретать технологию или повторно не проводить исследования: информацию и технологии можно украсть, либо напрямую задействовав методики технологического шпионажа, либо более-менее законно перекупив разработчиков и инженеров. Вот тут в рыночные отношения вмешивается государство со своими законами об авторском праве, чтобы защитить интересы корпорации от конкурентов. А это приводит к ещё одной итерации перерасхода средств: конкуренты вынуждены изменить технологию и использовать неоптимальные инструменты для достижения цели.
Ещё одной проблемой для общества является сокрытие предприятиями планов от конкурентов. Это необходимо для того, чтобы конкуренты реагировали только на результаты выполнения планов, что опять же нужно для максимизации прибыли компании. Сокрытие планов не позволяет эффективно управлять отраслью, приводит к перерасходу ресурсов, кризисам перепроизводства. Если, сохраняя текущую систему, сделать всё планирование и бухгалтерию компаний общедоступными, нам откроется ряд замечательных возможностей: повышение эффективности планирования, борьба с коррупцией, злоупотреблениями и разгильдяйством, повышение эффективности труда за счёт использования новейших открытий и разработок, ускорение научного прогресса за счёт беспрепятственного обмена идеями и опытом, новый уровень общественного контроля, новые возможности для кооперации. В результате открытие планов и бухгалтерии предприятий, отмена частного права на интеллектуальную собственность разблокируют нам путь к новой социалистической экономике.
Попробуем помечтать о будущем. Начнём с базовых вещей – обобществления естественных монополий, ИТ-платформ и крупных промышленных предприятий. На первом этапе невозможно отказаться от рынка, за рыночной экономикой останутся мелкосерийное производство и сфера услуг. В управлении этими разношёрстными экономическими акторами нам помогут маркетплейсы «Озон», «Вайлдберриз», «Яндекс-доставка» и т. п. Путем объединения и обобществления маркетплейсов произойдет создание линии доставки, описанной в цикле «Мир Полудня» братьев Стругацких. Для упрощения планирования можно перейти от заказа остатков со складов на предзаказ товаров. После заказа товар станут производить и пересылать покупателям. Подобное изменение они воспримут как увеличение сроков поставки. Потребность в срочных заказах закроется хранением небольшого запаса товаров на складах. Анализ поведения покупателей позволит предприятиям планировать поставки на следующий отчётный период и через аналогичный маркетплейс заказывать себе станки, оборудование, материалы, запчасти. На таких же маркетплейсах крупные предприятия станут размещать заказы к частникам на оказание услуг и мелкосерийное производство. Современные технологии и развитая сеть доставки позволят покупателю и производителю найти друг друга.
Можно предположить, по аналогии с open source, что для участия в таком маркетплейсе нужна лицензия, похожая на GPL, которая будет требовать открывать всю документацию и «исходные коды» на производимую продукцию, публиковать бухгалтерские операции.
Скорее всего, личное потребление значительно упадёт за счёт перехода к системной социальной инфраструктуре. Зачем покупать себе отдельную бытовую технику, заниматься ремонтом в квартире, если предприятие предоставляет их как сервис? Прообраз нового жилья можно увидеть в дорогих арендных квартирах, где квартиросъёмщики просто живут, а всё обслуживание вплоть до уборки квартиры берёт на себя арендодатель. Вся домашняя утварь и быт обеспечиваются предприятием. Социальная жизнь, хобби, досуг уходят из квартир на общественные площадки, город превращается в кластеры из небольших райончиков, в которых расположены все необходимые социальные объекты. Да, придётся отказаться от человейников, гигантских школ, больниц и ФОКов в пользу небольшой инфраструктуры прямо внутри микрорайона. В итоге для личного потребления останутся личные вещи, экстравагантные хобби и нестандартные запросы на убранство жилища.
Поселив людей ближе к работе и переведя социальную инфраструктуру в микрорайон, мы разгрузим дорожно-транспортную инфраструктуру, что, вкупе с развитием общественного транспорта, позволит отдать часть магистралей под парки и аллеи и получить неожиданный эффект в улучшении экологической обстановки в городе. Продолжая тему экологии, мы уже описанными выше мерами сократили личное потребление, а значит, стало меньше упаковки. Упаковку, служащую сейчас, по сути, рекламой содержимого, можно убрать на демонстрационные стенды и на сайты маркетплейсов, товары же доставлять в многоразовых стандартных контейнерах, а для сбора упаковки использовать те же отделения маркетплейсов или их аналоги.
Увеличение срока службы товаров – ещё одно интересное следствие вышеописанных изменений. Ведь если та же бытовая техника устанавливается предприятием, она рассматривается как капитальные затраты на строительство жилья, а значит, можно технику сделать прочнее, долговечнее и ремонтопригоднее. Такая техника потребует меньше оперативных затрат и затрат на персонал со стороны предприятия, а мы получим меньше мусора и надёжные долговечные вещи.
Вот только одно меня беспокоит: эта идиллия требует избытка всех ресурсов. Но его не будет, и во главу угла ставится вопрос о согласовании интересов. Как выбрать, на что потратить очередную тонну алюминия: на корпуса для новых iPhone’ов или на космический корабль, летящий на Марс? Буду разбираться дальше, как работает экономика…
Секретёв Александр Сергеевич
