В российском сегменте Интернета ведет свою работу сайт Lenin crew, редакция которого стоит на позициях «научного централизма». Авторы издания поясняют читателям существо своих принципов следующим образом:
«Научный централизм настаивает на том, что принимать решения необходимо руководствуясь наукой. Следовательно, ядро партии должно состоять из компетентных людей. Тут же наши любители демократии и борцы за всё хорошее воскликнут: «А кто же определять будет компетентность?» Во-первых, партия, как последний этап революционного движения, будет состоять из тех, кто составлял костяк кружков. Во-вторых, для того, чтобы определять компетентность в сфере общественной науки, необходимо самому иметь достаточные знания в этой области. Так что компетентность будет определяться самим партийным руководством. И, наконец, в-третьих, компетентность определяется через успешную практическую и теоретическую работу, через завоевание авторитета у рабочих масс и революционной интеллигенции. В конце концов, даже в «широколевые» организации, несмотря на всю их демократичность, принимают далеко не всех подряд, откровенных вредителей и идиотов выгоняют взашей без лишних разговоров. При этом риторический вопрос: «А судьи кто?», которым так любят размахивать в качестве убойного аргумента против НЦ наши оппоненты, сами они как-то стесняются обратить против себя. Ну, а принимать в партийное ядро ПНЦ (партии научного централизма) стоит путём кооптации и собеседования, учитывая вклад (будь то теоретический, организационный или пропагандистский), который человек внёс в революционное движение, и в соответствии с уровнем компетенции ставить на ту или иную должность в партийном ядре».
Тут, правда, встает вопрос, могут ли авторы журнала сами соответствовать критерию элементарной теоретической грамотности, но и под «компетентностью» в указанных вопросах подразумевают не столько действительные знания, сколько соответствие собственным догматическим представлениям. Такая организация, созданная указанными людьми на известных им принципах, – будет представлять собой настоящую тоталитарную секту, где должности будут распределять на основании только лишь соответствия взглядов потенциального кандидата представлениям руководства.
К каким практическим выводам приходят люди, руководствующиеся подобными принципами, мы можем судить на примере их недавней публикации «Фашизм вчера и сегодня».
В начале статьи следуют фразы о том, как необходимо разбираться в фашизме, почему это важно и нужно, а также сетования на то, что «положительного результата в этом деле добиваются далеко не все». За этими общими словами следует определение, которым руководствуется журнал «Lenin crew»: «фашизм есть открытая террористическая диктатура финансового капитала, наиболее реакционных и шовинистических его кругов, направленная на уничтожение приближающейся социалистической революции и на разгром коммунистического рабочего движения в целом и его авангарда – коммунистической партии». Этот пассаж, выдержанный в лучших стилистических традициях сталинистской риторики, для которой столь характерно злоупотребление значком тире и яростные восклицания, направленные против своих врагов, – заключает тот главный тезис, доказательству которого посвящена вся статья. Развитие исходного тезиса превращается в своеобразный упрек защитникам Новороссии, что они, мол, гибнут зря, «в действительности участвуя в империалистических разборках, отдавая жизни за одну из потенциально фашистских группировок, не важно – за российско-донбасскую или американо-украинскую». Столь пренебрежительное отношение к героям, борющимся за независимость своего народа от транснациональных корпораций, олигархов, а также уголовно-националистических банд, – является изначальной установкой авторов журнала «Lenin crew». В их программной статье «Партия научного централизма или новый “хор псаломщиков”» имеются и слова о «сепаратистах «Новороссии» – агентах российского империализма. По мнению редакции, никакого классового содержания в событиях, которые развернулись на Украине в 2014-15 гг., не было. Вернее они находят данное противостояние «неправильным», поскольку оно не соответствует их представлениям о том, как такой конфликт должен выглядеть. Авторы «Lenin crew», видимо, искренне полагают, что современные классовые сражения должны проходить в той же форме, в какой они имели место быть в XIX веке.
Человек, считающий себя марксистом, обязан проводить классовый анализ событий, из которого и рождается точка зрения на каждый конкретный вопрос. В проблеме оценки событий в Новороссии тоже необходим классовый анализ, который мы никак не можем наблюдать в догматических представлениях авторов обсуждаемого нами журнала. Они называют войну в Донбассе «империалистической», при этом повторяя очень старые ошибки, свойственные нашим левым. Ошибки эти, столь усердно тиражируемые самыми различными представителями левого движения России, были подробно описаны Александром Тарасовым на примере Войны в Осетии еще десять лет назад. Поскольку многие сейчас уже не помнят о столь давних событиях, то я напомню им, что в то время наши «левые» учредили группу «Новый Циммервальд». Война в Осетии рассматривалась ими как «империалистическая» и даже была удостоена сравнения с Первой мировой. С этим спорили тогда и Борис Кагарлицкий и Александр Тарасов. После начала военных действий на Донбассе часть левых снова учредила комитет антивоенной направленности, который опять назвали «Новым Циммервальдом».
Ту же самую позицию копирует журнал «Lenin crew», пытаясь выставить защитников Донбасса агентами российского империализма. Однако такая трактовка происходящего опирается не на анализ конкретных событий, а не некую исходную аксиому, согласно которой люди, стремившиеся к воссоединению своей территории с Россией, по опредедлению являются агентами Кремля. Вопрос о том, почему, при каких обстоятельствах возникло такое стримление, просто не заслуживает внимание. На эту тему неплохо писал Александр Тарасов в своей работе «Уже (еще) не фонтан»:
«На самом деле вооруженное восстание в Донбассе началось не со Стрелкова. Пример, что надо делать, был показан в Луганске 6 апреля, когда огромной толпой под руководством местного «Союза ветеранов ВДВ» во главе с Болотовым было захвачено здание СБУ с арсеналом оружия. В тот же день толпа взяла штурмом ОГА в Донецке – и на сторону восставших перешли с оружием в руках часть милиции и местный «Беркут». 7 апреля повстанцы заняли здание СБУ в Донецке и захватили там оружие. 12 апреля местные жители захватили в Славянске горотдел милиции с его арсеналом, а затем и здание СБУ, в то время как отряд Стрелкова появился в Славянске не раньше 13 апреля (и к 14-му относится первый радиоперехват разговора Стрелкова, сделанный СБУ – если это был разговор действительно Стрелкова). Кстати, в тот же день, 12 апреля – в первый нерабочий день (субботу) после 7-го – были заняты горотделы УВД в Краматорске и Красном Лимане и здание Донецкого областного управления МВД, а также предприняты попытки захвата горотделов МВД в Горловке и Красноармейске. Как видим, дело не в Стрелкове.»
События на Донбассе разворачивались стихийно, не имея на первых порах целенаправленной поддержки со стороны России. Об этом также свидетельствует и тот факт, что на протяжении всей первой половины 2014 года российские власти не только не оказывали никакой помощи ополченцам, но действовали прямо наоборот. Многие бойцы, приехавшие воевать на Донбасс в самом начале разворачивавшихся там событий, вспоминали, как они были вынуждены пробираться на войну всевозможными нелегальными и полулегальными способами, используя методы конспирации. Не менее интересными смотрятся на этом фоне судебные процессы, проходящие в России над ополченцами Новороссии. В том случае, если бы защитники Донецка оказались настоящими агентами кремлевской политики, то российское правосудие не посмело их преследовать, но фактически положение дел выглядит иначе: десятки вернувшихся с войны инвалидов рискуют сейчас оказаться в тюрьмах.
Следует помнить, что Донбасс использовался украинскими властями как внутренняя колония, статус которой обеспечивался за счет несправедливой системы налогового распределения. Так, на Донбассе находилась большая часть украинской промышленности, но все налоговые поступления, получаемые от нее, направлялись в Киев, после чего распределялись оттуда по регионам, в результате чего жители Юго-Востока страны намного больше теряли, нежели приобретали. Это вовсе не значит, будто мы должны рассматривать восстание в Донецке как однозначно прогрессивное: такое можно было бы говорить лишь в случае, если бы его руководство оказалось в руках прогрессивных и левых сил. Чего, как мы знаем, не произошло. Но точно также мы доджны признать, что протест востояных регионов против власти Киева был обоснованным, справедливым и опирался на социальное недовольство.
Тут опять же придется процитировать Александра Тарасова, писавшего: «Массовое закрытие шахт и заводов в Донбассе, ввергшее в нищету население моногородов и монопоселков (нищету, сильно превосходящую все, что было в Центральной и Западной Украине, что признают даже «усмирители» Донбасса), заставило многих задуматься о роли капитализма и западного империализма. Тем более что в другой – российской – части Донбасса точно так же закрывали шахты, и про Россию было известно, что это делается по плану МВФ. Поэтому в Донбассе антиамериканскую и антиимпериалистическую пропаганду встречали на ура. Она могла быть окрашена в конспирологические тона рассказов о «мировой закулисе» или даже принимать характер фэнтези Дугина, но, во всяком случае, никто, кроме местных грантоедов, не выражал сомнение в том, что американский и вообще западный империализм реально существует. В Одессе, которая привыкла кичиться своей «антисоветскостью», большинство встречало объяснения насчет западного империализма со скепсисом и отвечало на них со смехом фразой «Америка заметает следы», принадлежащей известной всему городу полусумасшедшей бабушке».
Ясно, что социальный конфликт не тождественен классовому. Лишь когда советское наследство будет окончательно проедено, или его остатки захватят крупные собственники и передадут своим наследникам – только тогда процесс классового расслоения приобретет окончательные и ярко выраженные формы.
Сремительное сокращение производства способствовало не только пролетаризации, но даже люмпенизации населения региона, а равно с тем стремительному росту оппозиционных и притом стихийно левых антиимпериалистических настроений.
Благодаря этому многие наши левые готовы признать восстание на Донбассе осознанным деянием народа, отбросив ненаучную точку зрения о «российской агрессии», но в то же время значительная часть из них продолжает сетовать на некоммунистический характер восстания. Увы, правильное сознание не зарождается у пролетариата стихийно, но привносится в его среду агитаторами, а обвинять простых шахтеров Донбасса в том, что их восстание не приобрело характера социальной революции, мягко говоря, неприлично. К тому же едва ли не главной причиной некоммунистического характера восстания на Донбассе и господства в рядах ополчения ультраправых элементов – было полное бездействие наших левых. Немногочисленные донецкие левые даже не задумывались о возможности ведения агитации среди широких масс рабочего класса этого промышленного региона, предпочитая не обращать на него внимания. Тот факт, что единственная левая сила, принявшая участие в подготовке и осуществлении восстания, – это реформистская Коммунистическая партия Украины, – ближайший аналог нашей КПРФ, оппортунизм которой давно стал притчей во языцех, говорит сам за себя.
Возможно авторы «Lenin crew» испугались того, что публика будет ошибочно считать их одними из тех «красных патриотов», «левых националистов» или «просоветских левых», кто поддерживая Новороссию, одновременно готовы подпевать и кремлевской пропаганде. Желая не иметь ничего общества ни с правой, ни с левой патриотической общественностью, редакция приняла решение заклеймить ополченцев как «агентов российского империализма». Однако по факту они тем самым выступили в роли «левой» группы поддержки для самой прозападной части наших либералов.
Авторы «Lenin crew» пытаются указать нам на то, что в начале 1930-х годов «СССР был эпицентром мировой революции, что делало его главным врагом мировой империалистической буржуазии, несмотря на внутренние противоречия в самом буржуазном лагере». Между тем ни Советский Союз, ни Коминтерн не представляли угрозы для мирового империализма уже на конец 1920-х годов. К тому времени уже произошло бюрократическое перерождение советского государства. Далее в статье говорится о том, что «выборы в европейских странах показывали, что рабочие с каждым годом всё более перестают поддерживать социал-демократов и переходят на сторону коммунистов». Этот миф был создан сталинской пропагандой еще в 1930-е годы. Совершенно иначе видел ситуацию Лев Троцкий. В работе «Поворот Коминтерна и положение в Германии» он пишет:
«Сейчас официальная печать Коминтерна изображает результаты германских выборов, как грандиозную победу коммунизма, которая лозунг Советская Германия ставит в порядок дня. Бюрократические оптимисты не хотят вдумываться в смысл того соотношения сил, которое проявилось в избирательной статистике. Цифру прироста коммунистических голосов они рассматривают совершенно независимо от революционных задач, создаваемых обстановкой, и от ею же выдвигаемых препятствий.
Компартия получила около 4.600.000 голосов против 3.300.000 в 1928 г. Приращение в 1.300.000, с точки зрения «нормальной» парламентской механики представляется огромным, даже если учесть повышение общего числа избирателей. Но выигрыш компартии совершенно бледнеет перед скачком фашизма от 800.000 голосов к 6.400.000. Не менее важное значение для оценки выборов имеет тот факт, что социал-демократия, несмотря на значительные потери, сохранила свои основные кадры и все еще собрала значительно больше рабочих голосов, чем компартия».
Коммунистическая партия Германии с конца 1920-х годов превратилась в полностью зависимую от советского руководства организацию
. Она не только не сумела расширить свою социальную базу, увлекая в революционном направлении представителей рабочей аристократии и мелкой буржуазии, но и с 1931 года постоянно теряла поддержку пролетариата.
Авторы журнала «Lenin crew» здесь демонстрируют свое глубоко идеалистическое отношение к фашизму, полагая его результатом сознательной и злонамеренной деятельности («эксперимента») небольшой группы крупных буржуа. Но ни одна из политических партий не могла бы существовать и оказывать влияние на политику без наличия у нее поддержки в массах. Это подводит нас к прямому выводу о том, что и фашисты в Италии и Германии пользовались немалым одобрением среди простых трудящихся, которое и позволило им не только захватить власть, но и удерживать ее на протяжении долгого времени. Конечно, это не означает того, что фашисты были совершенно независимы в своих действиях от крупного капитала, который тоже оказывал на них влияние, но при этом квалифицировать их как прямых его агентов, лишенных собственной воли и способных только исполнять команды «хозяина», – оказалось бы великой нелепостью.
Об этом также писал Лев Троцкий:
«Гигантский рост национал-социализма является выражением двух фактов: глубокого социального кризиса, выбивающего мелкобуржуазные массы из равновесия, и отсутствия такой революционной партии, которая уже сегодня являлась бы в глазах народных масс признанным революционным руководителем. Если коммунистическая партия есть партия революционной надежды, то фашизм, как массовое движение, есть партия контрреволюционного отчаяния. Когда революционная надежда охватывает весь пролетарский массив, то он неизбежно увлекает за собой на путь революции значительные и возрастающие слои мелкой буржуазии. Как раз в этой области выборы вскрывают противоположную картину: контрреволюционное отчаяние охватило мелкобуржуазный массив с такой силой, что он увлек за собой значительные слои пролетариата.»
Схожей точки зрения придерживается и Александр Галкин в известном исследовании «Германский фашизм», где указывается, что «передача власти такому массовому движению, как фашистское, не может быть осуществлено без «издержек», т.е. без уступок разнородной, преимущественно мелкобуржуазной массе, составляющей политическую пехоту фашизма».
Все приведенные выше пояснения однозначно указывают на мелкобуржуазный характер фашизма, на его стихийное и самопроизвольное зарождение, что, конечно, не исключает и не затемняет его связей с представителями монополистического капитала, тоже имевшими место быть.
Почти вся заключительная часть статьи «Lenin crew» о фашизме на самом деле посвящена Донбассу. Тут можно встретить упреки нынешним левым, заключающиеся в том, что «коммунистическое движение [мировое] сегодня находится на стадии создания кружков». Подобные претензии, предъявляемые сравнительно малоизвестным и не имеющим заметного влияния даже на небольшое российское левое движение журналом по отношению ко всему мировому коммунистическому сообществу, – выглядят, как минимум, несколько самонадеянными.
Имеются там и своеобразные указания украинским коммунистам, направляемые в предельно жесткой и почти ультимативной форме:
«Украинским товарищам, учитывая, что атакам подвергаются в первую очередь пророссийские организации, за свою поддержку сепаратизма, следует максимально отмежевываться от всяческих «борцов за русский мир». Запрещена советская символика, опасно проводить уличные акции, однако символика не может играть решающего значения, а уличные акции на кружковом этапе неактуальны. На Украине не запрещено читать классиков марксизма-ленинизма и пропагандировать их идейное наследие. Да, товарищам приходится соблюдать большую осторожность в высказываниях, нежели раньше, чтобы не подпасть под пресловутое «оправдание преступлений тоталитарного режима». Однако это не значит, что нужно попадать в тюрьму или умирать в конкурентной борьбе буржуазных группировок. Четкая позиция по дистанцированию от обеих противоборствующих сил – наиболее целесообразный способ сохранить имеющиеся в наличии марксистские кадры для дальнейшей работы».
Не можем не отметь того, что данные положения, представляющие собой некое среднее состояние между упреками и наставлениями, – остается столь же неуместным, как и гневные филиппики в адрес мирового коммунистического движения
Увы, авторы журнала «Lenin crew», свысока дающие советы коммунистам и левым всего мира, сами не сумели совершить и сотой доли того, что сделали те, кого они собираются поучать.
В заключительных выводах, знаменующих долгожданное окончание своей программной статьи, авторы «Lenin crew» приводят своего читателя к выводу о том, что «на сегодняшнем этапе первоочередной задачей марксистов является построение теоретически и организационно сильной коммунистической партии, и в этом направлении нужно активизировать свою работу».
Однако такие же призывы звучат и из других концов левого спекта, а в итоге возникают лишь новые политические секты. Одной из главных ошибок, допускаемых журналом «Lenin crew», – является их ошибочное понимание того, что сами они называют «изучением теории», которое в их собственном представлении превращается (пусть даже и невольно) в обыкновенное заучивание суммы догматических положений. Причины этого лежат в самом характере такой деятельности. Поскольку известные кружки, в последние годы организующиеся повсеместно, – не занимаются никакой практической работой, будучи по самой своей природе неспособными к этому, то и в теоретическом отношении их деятельность напоминает схоластику. Если в непосредственно ведущих войну с капитализмом организациях любые теоретические измышления проходят немедленную апробацию в практической плоскости, безжалостно отсекающую все ошибочные мнения, то в тех объединениях, где никакой действительной работой люди не занимаются, – всевозможные ревизионистские, сектантские и догматические концепции легко укореняются, поскольку не имеют возможности обнаружить свою ложность. Иными словами, только активная практическая деятельность может привести к появлению верной теории.
