Участник первомайской правительственной демонстрации, Москва, 2013. © РБК
На первое мая, в отличие от Нового года, подарки дарить не обязательно. Но на сей раз правительственные чиновники явно озаботились тем, чтобы одарить население по полной программе.
Исторически три столпа социального государства — образование, здравоохранение и пенсионная система. Похоже, в правительстве это очень хорошо осознают, а потому решили подпилить все три одновременно.
Аккурат за неделю до 1 мая чиновники подготовили очередной план оптимизации здравоохранения и образования.
К чему привели предыдущие оптимизации, мы уже видели — резко выросла больничная смертность, а отличники из старших классов уже не могут без ошибок написать диктант, который поколение назад казался очень простым для троечников на два-три года моложе. Однако в плане, который предложили правительственной комиссии под председательством Игоря Шувалова, указывается, что бюджетная сфера стоит непомерно дорого, штаты раздуты и требуется новое радикальное сокращение. Авторы документа очень удивлены, что несмотря на постоянные оптимизации и резкое сокращение числа работников (при столь же резком увеличении численности надзирающих за ними бюрократов), «качество предоставляемых услуг» почему-то «недостаточно повышается». Для того чтобы исправить это плачевное положение дел, предлагают провести новые, ещё более масштабные сокращения. И своя логика в подобном подходе, несомненно, есть. Если удастся вообще ликвидировать здравоохранение, то вместе с ним исчезнет и кризис здравоохранения. Нет медицины — нет проблемы.
Центральная идея доклада — постепенная приватизация самого государства.
Согласно их планам, в России пора перейти к оказанию «госуслуг» на конкурентной основе, фактически отдав часть их в частные руки.
Конкретные планы предусматривают стандартный рецепт — отъем и продажу имущества бюджетных учреждений. По мнению чиновников, это должно резко повысить качество «медицинских услуг». Чем теснее окажется пространство, находящееся в распоряжении врачей и чем меньше коек будет в больницах, тем лучше будут лечить.
Медицинским учреждениям сначала присылают совершенно нереальные нормативы, а потом, убедившись, что по этим нормативам некоторые из них оказываются «недозагруженными», их предлагают сливать с более крупными (мысль о том, что некоторый резерв койко-мест надо держать на случай стихийных бедствий, эпидемий и прочих несчастий, помимо тех, что уже запланированы Минфином, чиновникам в голову не приходит). Зато после укрупнения появится «излишнее имущество», которое можно распродавать. Вот тут-то и наступит счастье.
Как обычно, чиновники не забыли и про образование. Авторы плана со школами предлагают поступить так же, как и с больницами — сливать, укрупнять, здания приватизировать. Эту практику уже великолепно опробовали в Москве: за последние два года количество учебных заведений сократилось почти в четыре раза. Впечатляющий успех, не правда ли?
Однако главная идея доклада состоит как всегда в том, что медицинскую помощь и образование надо подчинить законам рынка, окончательно превратив в коммерческие отрасли «сферы услуг».
Тогда у людей появится, наконец, выбор: хочешь платить деньги за лечение — лечись, а не хочешь — помирай.
Пока в комиссии Шувалова работали над «оптимизацией» здравоохранения и образования, вице-премьер Ольга Голодец преподнесла населению ещё один удивительный подарок, сообщив, что не собирается возвращать «замороженные» средства пенсионных накоплений граждан. Вообще-то решение о том, чтобы восстановить в первоначальном виде систему пенсионных накоплений, приняло само же правительство всего за несколько дней до этого, 22 апреля. Эти накопления граждан заморозили в связи с кризисом Пенсионного Фонда РФ, но в конце концов под давлением общественного мнения правительство всё же решилось замороженные средства вернуть. И вот, уже после того, как решение официально озвучено, вице-премьер простодушно сообщает публике, что выполнять его не собирается:
«Это невозможно сделать, эти все средства учтены на счетах граждан, — подчеркнула Голодец. — Это не на наш взгляд невозможно, а это просто экономически невозможно».
Не правда ли, странно? Всего несколько дней назад, когда эксперты ИГСО и руководители Конфедерации Труда России говорили об угрозе конфискации пенсионных накоплений граждан, чиновники их вежливо поправляли: никакой конфискации нет, средства заморожены, ничего с ними не случилось. Однако если средства «заморожены», то, следовательно, тратить и перераспределять их нельзя. Никому. В том числе даже вице-премьеру по социальным вопросам Ольге Голодец.
Увы, у вице-премьера и у обычных граждан, видимо, разное понимание смысла слов в русском языке. С арифметикой и физикой тут тоже явно возникают проблемы. Анатолий Несмиян, известный в сети по прозвищу «Эль-Мюрид», ехидно заметил по этому поводу, что вице-премьер, похоже, не в ладах с законами природы. Ведь не может такого быть, чтобы нечто одновременно имелось в наличии и отсутствовало. «Так не бывает, чтобы деньги одновременно были заморожены и их нет. Как говорится — или трусы, или крестик, но не все одновременно. Заморожены — это означает, что они есть, но их нельзя тратить. А раз их нет и не будет — то их как раз очень даже хорошо потратили. Причем так, что уже и не вернуть». Короче говоря, средства накопительных пенсионных фондов были заморожены, но, увы, сами собой растаяли… «А раз они там должны были быть, но их уже нет — значит, их попросту растранжирили. Украли, по-простому говоря. Ибо в государстве сложно что-то куда-то не довести, если его положено довести. Значит, были соответствующие решения, по которым эти потоки рулились в каком-то другом направлении, чем положенная им накопительная пенсионная система».
Эту странную ситуацию объяснил министр труда Максим Топилин, сообщив изумленной публике, что и решение, принятое правительством, это вообще даже не решение. Просто так, общие слова, исполнять там нечего, нужно посмотреть, что предложат в рамках поручения, которое дано правительством, Минфин и Минэкономразвития». И выразительно добавил:
«Мы тоже будем принимать участие в этом».
Иными словами, переводя с языка бюрократической туманности на человеческий, это надо понимать так, что инструкции для себя напишем сами, а если мы кому-то что-то и должны, то отдавать всё равно не собираемся.
Такой вот подарок от министра труда людям труда в день труда…
Первое мая отмечает и Федерация независимых профсоюзов России, которая по-прежнему остается самой массовой организацией трудящихся в нашей стране. Она на сей раз решила проявить оригинальность, выдвинув потрясающий по радикализму лозунг: «Росту цен – удвоение зарплаты». Кому адресовано это требование — государству или частному бизнесу, как собираются его выполнять, какие действия готовятся предпринимать, чтобы на практике реализовать этот требование, всё это остается совершенно непонятным. Хотя, по правде сказать, загадки особой тут нет. Поскольку аппарат ФНПР всё равно ничего делать не собирается, то и задумываться о подобных мелочах смысла нет. Плакаты и лозунги уберут на склад, авось пригодятся к следующему первомайскому шествию — цены-то расти не перестанут!
Про разгром медицины и образования в стране лидеры ФНПР не проронили ни слова. Зато во время предпраздничной пресс-конференции заместитель председателя Госдумы и по совместительству идеолог официальных профсоюзов Андрей Исаев высказался по проблеме пенсионного фонда. Взволновало его вовсе не то, что куда-то пропали накопления граждан, а то, что у них всё ещё остаются некоторые не освоенные министерством финансов накопления:
«на что действительно следует обратить внимание, так это на накопительную часть пенсии, которая в случае возвращения гарантированно будет «уводить» из бюджета около 350 млрд рублей в негосударственные пенсионные фонды».
Вообще-то накопительные пенсионные фонды могут быть и вполне государственными, достаточно вспомнить, что средства передали в управление госкорпорации ВЭБ. Но дело тут не даже не в оговорке или в искажении фактов. Пикантность ситуации придает то, что именно Андрей Исаев в начале 2000-х годов яростно отстаивал ту самую пенсионную реформу, демонтировать которую сейчас призывает. Уже тогда многие, включая автора этой статьи, предсказывали, что кончится всё это неминуемым кризисом той самой системы, которую обещали спасти и реформировать. И никто иной, как депутат Исаев в те годы выходил от имени власти убеждать граждан, что беспокоиться им нечего, с их пенсиями ничего плохого не случится. В те годы ещё можно было выбирать варианты и просчитывать оптимальные стратегии, но этого не сделали. А сегодня, когда будущее миллионов людей уже зависит от накопительной системы, нам предлагают просто взять и забрать эти средства. И предлагает это не чиновник Министерства финансов, обеспокоенный дефицитом бюджета, а профсоюзный деятель, вышедший поговорить о празднике трудящихся.
Легко догадаться, что такие подарки не всем приходятся по вкусу. И первомайский праздник оказывается неплохим поводом, чтобы это недовольство высказать. В том числе протестуя против нападок чиновников на социальное государство во всех его ипостасях.
На протяжении уже полугода входящие в Конфедерацию труда России свободные профсоюзы в сфере образования и здравоохранения добиваются прекращения погромной оптимизации своих отраслей.
В Уфе голодали работники скорой помощи, учителя и учащиеся московских школ проводили митинги и демонстрации против принудительного слияния. Число протестных акций в стране неуклонно растет, причем требования выдвигаются совершенно конкретные, выполнимые и обоснованные. Однако эти выступления трудящихся не производят никакого впечатления не только на чиновников правительства, но и на деятелей официальных профсоюзов, не говоря уже о депутатах.
Однако было бы неправильно винить во всех наших бедах чиновников и официальные структуры. Они делают с нами лишь то, что мы сами позволяем с собой делать. Удивительная самоуверенность и граничащее с наглостью простодушие официальных лиц — результат той же самой ситуации. И пока большая часть общества с равнодушием взирает на разгром собственной социальной сферы, мы получаем то, что сами заслуживаем. Главная проблема сегодняшней России – это именно дефицит солидарности.
Этот дефицит для нас куда опаснее, чем дефицит средств в государственном бюджете и пенсионном фонде. И если мы сможем с этой проблемой справиться, то появится и шанс остановить разгром социального государства.
