Протестующие в Нью-Йорке на Wall Street © cryptome.org
Декабрь в Москве оказался месяцем богатым на выставки так или иначе связанные с тематикой коллективистского общежития. Открывшись фотовыставкой, посвященной российскому коммунитарному движению конца XIX века, в Библиотеке иностранной литературы, он завершается «Баухаузом в Москве» во ВХУТЕМАСе. Герои первой – Чернышевский, чайковцы, Толстой и Неплюев – как и их немецкие единомышленники уже от художественного цеха (Гропиус, Майер, Файнингер), представленные на второй, в своё время обсуждали, творили, пропагандировали, воплощали на практике идею совместного проживания трудящихся. Однако, могли ли они представить как поменяет свой облик предвосхищенный во многом ими самими общественный феномен? Что они должны были бы подумать о выставке, посвященной им и их проектам, и проходящей в Москве начала XXI века?
Как ни грустно это признавать, но история, в данном случае, развивается «по Марксу» в плохом смысле слова. Авангардные и конструктивистские проекты начала ХХ века ныне переработаны и эксплуатируются абсурдистской либеральной урбанистикой, а социально цельная коммунитарная утопия превратилась сегодня в мелкую, но от того не менее болезненную бытовую драму. Иначе сложно истолковать то, что творится с рынком аренды жилья в Москве. Как ни странно именно он вынуждает «москвичей и гостей столицы» возрождать практику трудового общежития. Но что же привело нас к такому итогу?
Итак, в своё время, вдоволь поглумившись над советскими «коммуналками», либералы уверили бывших советских граждан в преимуществах принципов свободного рынка, в том числе и в квартирном вопросе. В соответствие с представлениями этих «демократов» образца 91-го года, каждый гражданин должен был стать частным собственником, обладающим (естественно), своим собственным жилищем. Так, может быть, все и получилось бы, если бы не мелкая деталь – для частного собственника важно получить как можно больший доход при как можно меньшем количестве издержек.
Минуя несложные, но объёмные социально-экономические выкладки, заметим – теперь, не в последнюю очередь благодаря развитию отношений частной собственности, квартиру в Москве практически невозможно снять дешевле, чем за 20000 рублей (и квартиросъёмщику еще очень повезет, найди он однокомнатную квартиру по такой цене). Сопоставим эту сумму с месячным заработком нормального москвича (а не со средней «температурой по больнице», даваемой Росстатом и равной 41,6 тыс. рублей за период первого полугодия 2011 года). Выходит, что этот последний не ест, не носит одежду, и даже не пользуется услугами общественного транспорта, ибо все его 20000 рублей в месяц, уходят на оплату жилья. Правда, откуда он берет эту сумму, не осуществляя вложений в поездки на работу – не ясно. Если же говорить серьезно, то в реальности он относительно успешно решает эту задачу, снимая жильё вскладчину с точно такими же собратьями по несчастью.
Не стоит думать, что наш герой – перебивающийся случайными заработками люмпен. Не стоит также думать, что это типичный студент, лишившийся каким-то образом права на общежитие. Часто это как раз заслуженный специалист своего дела, или с впечатляющим послужным списком, или с дипломом МГУ/ МВТУ/СПбГУ (нужное подчеркнуть). Он может учиться заочно или на вечернем отделении, но вполне может быть и преподавателем вуза, или частным репетитором, разменивающим 5-й десяток. Много среди жильцов таких общежитий нянь, домработниц и других категорий работников, вынужденных вливаться в миграционный поток. Итак, именно трудовой характер сближает две сравниваемые нами практики. Мотивы, конечно, разнятся. Современные «коммунары» зачастую не обременены багажом высоких идей, зато им нужно обеспечить свои повседневные потребности, расплатиться по долгам, собрать деньги на постоянное жильё или помощь тяжело больному родственнику.
Именно такие люди поневоле создают общежития, о которых мы ведем речь. Оказавшись жильцом одного из них, человек автоматически вырывается из того, что принято называть «частным существованием», которое отныне становится для него сугубо эпизодическим. В самом деле – живя вшестером в трёх-, а то и в двухкомнатной квартире, трудно не соглашаться с идеей о невозможности «жить в обществе и не зависеть от общества». Совершенно неожиданным образом либеральная жилищная политика, проводимая по принципу «laissez faire» оборачивается своей противоположностью. Не порождая, с одной стороны, зажиточного среднего класса, обеспеченного собственным жильём, а с другой стороны, не добиваясь полного социального уничтожения «неэффективных» с экономической точки зрения граждан, она способствует подспудному стихийному (как это любят рыночники) развитию нового коллективизма. Революция, как всегда, приходит оттуда, откуда ее не ждут. Причем первым всё возможное для ее совершения делает именно господствующий класс. Это утверждение звучит особенно убедительно на фоне событий, связанных с конфликтами вокруг общежития на Бауманской и иных фактов того же рода.
Можно с уверенностью сказать, что описанный здесь далеко еще не полностью феномен квартиры-экономической общины, вполне достоин того, чтобы занять место в одном ряду с другими историческими типами жилищ бедняков. Квартиры рабочих Ливерпуля начала XIX века (см. «Положение рабочего класса в Англии» Энгельса), доходные дома и каморки Петербурга времен Достоевского, жилище русского рабочего начала ХХ века и грузовые контейнеры в промзонах Нью-Йорка, что арендуются и даже относительно сносно благоустраиваются американскими малоимущими семьями – все это проявления одной тенденции. О размахах этого явления на нашей почве можно только догадываться, но в принципе, несомненно, что счет жильцам описанных нами здесь квартир в Москве может идти на сотни тысяч. Не стоит удивляться, если их счёт пойдёт на миллионы в масштабах всей России.
Но будучи раз созданным людьми, социальное явление начинает беспрестанно создавать и воссоздавать их самих. Как эти люди будут реагировать на обстановку постоянной, пусть и относительной, неустроенности, нервозности, мелких бытовых конфликтов, удесятеряющихся при проживании с часто не самыми близкими людьми, и всякого отсутствие социального обеспечения? Какой выход даст эта форма социальной напряженности? Общая нервозность уже предшествовала в своё время декабрьским протестам 2011 года, проявляясь в виде вала циничной сатиры, заполнившей рунет и обращенной против язв современного российского общества. Вырастет ли из обстановки этой идущей ныне «коммунитарной революции сверху» нечто большее – новое поколение, или новый отряд внутри класса наемных работников со своей характерной стратегией разрешения пресловутого «квартирного вопроса»? Вопрос остается открытым, но именно от его разрешения зависит то, останется ли все по-прежнему, или нет – как в сфере жилищной политики, так и в обществе в целом.
