Парламентские выборы в Казахстане: цифры не должны вводить в заблуждение

Избирательная урна. © theoutlook.com.ua

В Казахстане завершились выборы в нижнюю палату парламента – Мажилис. 26 марта 2016 года Центральная Избирательная Комиссия объявила окончательные итоги избирательной кампании. Прохождение в высший законодательный орган страны трех партий, прежде имевших статус парламентских, было закономерно.

Еще до начала избирательной кампании подавляющее большинство казахстанских экспертов подчеркивало большой отрыв «Нур Отана», «Ак Жола» и Коммунистической Народной партии Казахстана от политических конкурентов. Гегемония «Нур Отана» также не удивляет, если учесть специфические особенности существующей в Казахстане политической системы. Дело в том, что выборы в Мажилис проводятся по пропорциональной системе, в которой избиратели голосуют не за отдельного кандидата, а за конкретную партию, и партии, которым удается набрать 7 и более процентов голосов избирателей, выдвигают своих депутатов в парламент. Количество депутатов также зависит от процентного соотношения поданных голосов. Так, например, по итогам парламентских выборов партия власти набрала больше 82% голосов и выдвинула 84 депутата, «Ак Жол» и КНПК, соответственно, 7,4% и 7,1%, что дало им право создать партийные депутатские фракции из 7 человек. Еще 9 депутатов, являющихся представителями различных этносов, избирает Ассамблея народа Казахстана. Официальные итоги выборов следующие:

Система государственного управления в Казахстане устроена так, что парламент не обладает сколько-нибудь серьёзными полномочиями. Даже конституционное право депутатской инициативы в разработке законопроектов на практике ущемляется межведомственной комиссией, состоящей из чиновников и дающей заключение какому-либо проекту закона, т.е. нужно данный законопроект принимать для работы рабочих комиссий парламента или нет.

Единственным оружием казахстанского парламентария являются депутатские запросы. Казахстанские партии рассматривают парламент, прежде всего как республиканскую трибуну для озвучивания своих идей и предложений обществу и власти.

Немаловажным является то, что парламентские партии получают государственное финансирование своей деятельности. В условиях, когда существующий политический режим абсолютно не приветствует спонсорскую помощь партиям со стороны олигархов и просто состоятельных людей, статус парламентской партии позволяет худо-бедно, но содержать небольшой профессиональный штат партийных работников, а так же вести организационную и агитационно-пропагандистскую работу среди населения.

Прошедшие выборы показали очередной рекорд явки избирателей, что, впрочем, объясняется, во-первых совмещением выборов в парламент и местные представительные органы власти (маслихаты), а во-вторых, типично бюрократическими традициями «социалистического соревнования»: цифры и проценты любой ценой должны быть выше, нежели в прошлый раз. Конечно же, без использования административного ресурса в пользу президентской партии, процентное соотношение было бы совершенно другим.

Выборочный анализ протоколов отдельных участковых избирательных комиссий и данных независимых наблюдателей о степени явки избирателей показывает, что имеет место существенное расхождение от 15 до 22% от числа реально проголосовавших.

Разумеется, мое мнение является не исследованием, а просто субъективным выводом на основе всего лишь нескольких протоколов. Однако потрясающе высокий уровень явки в сельских районах – от 90% до 98%, резко контрастирующий с относительно низкой активностью в городах, где оппозиция и независимые наблюдатели могли проконтролировать реальное количество проголосовавших избирателей, подводят к определенным критическим размышлениям. Особое внимание привлекло количество испорченных бюллетеней.

Например, если четыре года назад на аналогичных парламентско-маслихатовских выборах количество испорченных бюллетеней в Западно-Казахстанской области чуть превышало тысячу, то, по итогам прошедшей избирательной кампании, это количество достигло 4453 бюллетеней. Если традиционное «голосование ногами», когда граждане просто не приходят на избирательные участки, можно назвать пассивной формой выражения протестного настроения, то порча бюллетеней – это уже переходная форма к формированию активной протестной позиции. Человек тратит свое время, приходит на участок, стоит в очереди, заходит в кабинку и портит бюллетень, тем самым выражая свой индивидуальный протест.

В выборах участвовало шесть политических партий, каждая из которых предложила гражданам страны свои предвыборные платформы, которые, кстати, достаточно сильно отличались друг от друга, так как каждая партия выбрала, скажем так, свою «фишку», на которую и делала ставку в избирательной кампании. «Нур Отан» традиционно делала акцент на межнациональном мире и личности президента; «Ак Жол» апеллировал к развитию бизнеса; народные коммунисты вновь подняли вопросы социальной справедливости, усиления роли государства в социальной защите населения, поддержке интернационализма и евразийской интеграции, а так же использовали резкую антизападную риторику; партия «Ауыл» в своей предвыборной платформе основной акцент сделала на идеях поддержки и развития сельской местности; Общенациональная социал-демократическая партия озаботилась в первую очередь проблемой укрепления демократии, прав и свобод человека, а так же попыталась завлечь электорат националистической риторикой отдельных кандидатов партийного списка; партия «Бирлик» во главу угла поставила вопросы экологии и нравственных ценностей.

Надо особо отметить, что какие-либо далеко идущие выводы о подлинных политических настроениях казахстанцев по официальным результатам выборов делать было бы опрометчиво. Ибо они настолько же далеки от реальности, как Земля от Юпитера, а Путин от Махатмы Ганди.

Проведение выборов, на мой взгляд, в существующей политической системе не более чем соблюдение политической формальной традиции, своего рода дань мировому общественному мнению. Общество же просто устало. Устало от равнодушия исполнительной власти, от произвола правоохранительных органов, от безнаказанности так называемой «золотой молодежи», от несправедливости судов. Общество в политическом плане молчит, но это именно та ситуация, когда молчание многозначительнее воплей. Ситуация мне напоминает кипящую воду в плотно накрытом крышкой чайнике. Конечно же, существует определенный сегмент населения, который можно назвать протестным электоратом, и ситуация с резко возросшим количеством испорченных бюллетеней наглядно указывает на его увеличение.

Но подавляющее большинство казахстанцев можно пока отнести к разряду «недовольных» – они ругают власть в социальных сетях и на домашних кухнях, но к активному проявлению протестной гражданской позиции психологически пока не готовы. Тем не менее отдельные всплески народного недовольства в виде забастовок на предприятиях МСБ, конфликтов между работодателями и работниками, ставших достоянием общественности, имеют место, и с ухудшением социально-экономической ситуации таких случаев будет всё больше.

Проблемой протестного движения является отсутствие политических сил, способных организовать и возглавить его. Политические партии в данном вопросе пассивны, так как полностью зависят от правящих кругов, независимые профсоюзы лишены легитимности и выведены за рамки правового поля, неправительственные организации подвергаются медленному удушению после принятия Закона «Об НПО», независимые СМИ практически уничтожены.

Единственной отдушиной общества пока остаются социальные сети, но власть, проведя показательные судебные процессы над отдельными блогерами, уже продемонстрировала свою решимость взять под жесткий контроль и интернет.

Ближайшие два года в Казахстане пройдут под знаком дальнейшего «закручивания гаек», которое диктуется как устойчивыми тенденциями ухудшения ситуации в социальной и экономической сферах, так и необходимостью обеспечения комфортного перехода политической власти от стареющего президента к преемнику.

Султанбек Султангалиев