Акция протеста в Париже, ноябрь 2015. © rollingstone.com
Прошло два месяца после парижского саммита по вопросам климата – COP21. Можно было ожидать какого-нибудь брожения, которое мы так часто наблюдаем в народных движениях. Можно было ожидать, что интерес к вопросам климата (которым и был посвящен саммит) будет угасать, а эта тема станет отходить на задний план общественного дискурса, пока какие-нибудь новые события снова не сделают ее популярной.
Тем не менее проблема климатических изменений кардинально отличается от других вопросов, так как ситуация будет только ухудшаться и даже при наилучшем сценарии происходящие сейчас изменения климата продолжат негативно воздействовать на нас еще долгое время.
Всего лишь через несколько недель после парижского саммита наш мир пережил серию наводнений и экстремальных погодных условий, вызванных глобальным потеплением. В США наблюдались рекордные наводнения вдоль всего течения реки Миссисипи. В Южной Америке из-за наводнений пришлось эвакуировать 180 000 человек. В Шотландии наводнения, игнорируя классовое разделение общества, угрожают историческому замку возле королевской резиденции Балморал – разлившаяся река Ди подмывает его фундамент. Тем временем войны за нефть и засуха усиливают миграцию, выталкивая все больше людей из Сирии и прочих стран – в особенности Ближнего Востока и Северной Африки. Вопрос климатических изменений – не «кратковременная проблема», он станет нашей основной проблемой на долгое время.
Увы, широкое «мейнстримное» движение против климатических изменений в так называемом «развитом» мире не в состоянии адекватно заняться решением этой проблемы.
Нынешние условия требуют выработки реальной стратегии, анализа и тактики сопротивления, а климатическое движение сделать это не в состоянии. Господствующие в этом движении тенденции лишь сдерживают нас и никак не позволяют продвинуться вперед. Это движение постоянно трубит о (весьма неоднозначном) стремлении к устойчивому развитию, однако замолкает, как только речь заходит о серьезных требованиях.
Пиррова победа
Каковы результаты Парижского саммита? Заключено соглашение, устанавливающее неадекватные и невыполнимые нормы по ограничению максимальных выбросов углерода. Не удалось заключить соглашение, которое гарантировало бы компенсации или поддержку беднейшим и наиболее эксплуатируемым странам, чтобы они смогли развивать альтернативные технологии. В основу соглашений были заложены ориентированные на рынок схемы, которые лишь увековечивают неравенство на международном уровне.
Были проигнорированы требования коренных народов, как и проблема огромного негативного влияния на изменение климата, которое производит милитаризм США и войны за ресурсы. Конечно, никто особо не рассчитывал, что все необходимые меры будут приняты. Можно считать победой даже то, что вообще хоть какое-то соглашение было принято. Как некоторые справедливо отмечали, если бы это соглашение было выполнимо, Конгресс США (в котором господствуют республиканцы) отменил бы участие американской делегации. Однако победа все равно оказалась пирровой.
Хорошая новость – то, что протестные группы все-таки нарушили запрет на демонстрации и акции протеста, введенный в Париже после террористических атак 13 ноября.
29 ноября – в день открытия саммита полиция арестовала около 200 человек, когда они не ограничились проведением официально разрешенных мероприятий и вышли на улицы, несмотря на «превентивное» задержание многих активистов еще накануне саммита.
6 декабря флотилия каноэ коренных народов протестовала против исключения вопроса о правах коренных народов в тексте соглашения (если не считать краткого упоминания в преамбуле). Активисты на каноэ разоблачали махинации США, ЕС и Австралии, целью которых было исключение из текста соглашения пункта о правах коренных народов. Активисты заявили об отказе сотрудничать с теми, кто затыкает им рот.
По всему миру люди становятся более радикальными и предпринимают более смелые попытки спасти биосферу в том виде, в котором мы ее знаем и любим. В США кампания «Затопим систему» проводит разнообразные акции, требуя «климатической справедливости». Группа «Глобальная климатическая конвергенция» пытается организовать «климатическую забастовку народов». Группы «Сеть коренных народов за спасение окружающей среды» и «Альянс за климатическую справедливость» бросают вызов наследию колониализма и противостоят его попыткам погубить землю и водные ресурсы.
Активисты сети «Студенты за дивестиции против компаний, занимающихся добычей ископаемых видов топлива» организуют в университетах акции в поддержку практики дивестиций против нефтедобывающих и угледобывающих компаний. Тем не менее реальность такова, что широкое климатическое движение в «развитых» странах оказалось провальным и само стало препятствием на пути формирования эффективного и действительного нужного движения.
Усиление сопротивления
Я регулярно езжу в Латинскую Америку и на острова Карибского бассейна и вижу там множество примеров борьбы более дальновидной, прогрессивной и актуальной, чем та, которую я наблюдаю по возвращении домой. Я вижу, как колумбийские фермеры борются против захватов земли корпорациями; вижу, как активисты движений против добычи полезных ископаемых в Перу отстаивают свои общины. Я вижу, как венесуэльская молодежь противостоит американскому вмешательству, которое может свести на нет все их завоевания.
Именно эти движения акцентируют внимание на том факте, что борьба за планету, борьба за людей – это, по сути, борьба против Империи.
К сожалению, корпорации и заинтересованные круги из числа политических деятелей сделали все возможное, чтобы повлиять на эти движения, внедрить в них своих людей, купить или разрушить движения в «развивающихся» странах. В некоторые движения легко внедрить своих людей. Некоторыми легко манипулировать так, чтобы они служили интересам Империи. Для этого ведь не так уж много нужно: тихонько финансировать тех, кто будет, сидя за столом, выслуживаться и продвигать те движения, которые действуют в интересах преимущественно белых, либеральных экологических организаций и государственных органов промышленно развитых стран.
Однако наша проблема не столько в присутствии «волков в овечьих шкурах», сколько в «овцах в волчьих шкурах». Лидеры наших организаций громко разглагольствуют о борьбе и намерении всерьез заняться вопросом климатических изменений, что производит видимость наличия силы и хитрого плана, хотя если вы ознакомитесь с ситуацией внутри этих организаций, вы увидите там лишь пассивность и безобидно-беззубое стадо.
Единый фронт политики и без требований
Легко, конечно, сфокусировать свой гнев и насмешки на тех, кто отрицает изменение климата. Однако большинство из них отнюдь не отрицает сам факт проблемы, а лишь отказывается бороться с основными ее источниками и причинами. Они стараются маргинализовать и заглушить тех, кто продвигает радикальные решения. Они считают, что еще пока не настало время для решительных действий. Они отвергают требования стран Глобального Юга, утверждая, что между ними нет единства. Они возлагают надежды на новые технологии, а не пытаются бороться с самой системой. Они отказываются говорить о разрушительной природе капитализма и утверждают, что нам нужно движение, объединяющее разные классы. Они считают тех, кто говорит об Империи, пережитками прошлой эпохи.
Иными словами, они не в состоянии понять, что именно радикалы и антиимпериалисты лучше всего понимают суть проблемы и предлагают наилучшие решения проблем климатической несправедливости и экологической катастрофы. Они занимаются самоцензурой и пытаются заставить замолчать и нас – в обмен на сомнительное «место за столом».
У нас есть целая армия борцов за окружающую среду, фетишизирующих и считающих приоритетным стремление сформировать широкое движение. Конечно, мы должны постоянно работать над привлечением масс людей и максимально расти и расширяться, однако без конкретных требований и целей у такого движения нет направленности. Широкое движение борьбы за гражданские права, движение за прекращение войны во Вьетнаме или Ираке, движение, требующее прекратить полицейское насилие и остановить расизм, движение, требующее положить конец практике массового заключения людей в тюрьмы, движение за права мигрантов – у всех этих движений были четкие и конкретные требования, объединявшие разные группы ради достижения фундаментальных побед.
А в климатическом движении мы видим широкую коалицию, «объединенную» не вокруг какого-либо требования, а вокруг определенного «ощущения», что мы «против глобального потепления» или «за Землю-Мать». Движение даже не может договориться о том, чтобы назваться движением «за климатическую справедливость». Это просто «климатическое движение» — и думайте что хотите. Я хочу сказать, что если мне, например, нужно увидеть «климатическое движение», то я могу просто взглянуть на небо или на пыль, поднимающуюся из пересохшего русла реки, которая когда-то протекала в квартале от моего дома.
Кооптация низовых движений
На беду широким климатическим движением заправляют хорошо финансируемые и крепко связанные между собой организации. Эти институции зачастую получают гранты от тех самых корпораций, на которых и лежит большая часть ответственности за выбросы парниковых газов. Они связаны и с политическими лидерами, которые постоянно пытаются разорвать связь между климатической несправедливостью и глобальным капитализмом.
Одним из наиболее одиозных примеров является организация Avaaz – интернет-инициатива, у которой более 40 миллионов подписчиков. Avaaz была одним основных партнеров коалиции «Климат21» — «официальной альтернативы» климатическому саммиту COP21.
И Avaaz поддержал идею о вторжении США и НАТО в Сирию и Ливию.
Одной из последних инициатив этой организации (накануне Парижского саммита) была кампания давления на крупные, но менее «развитые» страны – Индию, Бразилию, ЮАР и Китай – с требованием перестать быть «препятствием» и подписать соглашение (что те в конце концов и сделали). Среди возражений, высказанных этими странами, были и такие: недостаточная поддержка «развивающихся» стран и акцент на тех «решениях» проблемы, которые увековечивают неравенство – в частности, такие как схемы торговли квотами углеродных выбросов, позволяющие странам, производящим наибольшее количество выбросов, производить их и дальше, откупаясь от «развивающихся» стран и не позволяя им самим развиваться. В такой ситуации правильно было бы организовать давление на США и Европу – страны, на которых лежит большая часть ответственности за происходящее последние 200 лет увеличение парниковых газов. Следовало бы принять меры, которые помогли бы беднейшим странам и не позволяли бы богатым странам сваливать на них все последствия.
В интервью Эмми Гудмен на Democracy Now глава никарагуанской делегации на климатическом саммите Пол Оквист объяснял сложившуюся ситуацию:
«Никарагуа производит в год 4,8 миллионов тонн выбросов. Это 0,03% от их общей массы. Ответственны ли мы за климатические изменения? Нет. Предприняли ли мы какие-либо меры? Да, если в 2007-м у нас было 25% возобновляемых источников энергии, то сейчас – 52%, а к 2020-му будет 90%. Тем временем всего десять стран производят 72% всех выбросов. Десять стран мира. Двадцать крупнейших стран производят 78% выбросов СО2. Стало быть, вопрос вот в чем: нужно сокращать количество выбросов тех 100 стран, которые производят 0,3% выбросов или тех 20 стран, которые производят 78% выбросов или, может быть, тех десяти стран, которые производят 72%?»
Однако когда такие организации, как Avaaz, имеют неоправданно высокое влияние на «климатическое движение», не удивительно, что этому движению не хватает реальных вариантов решения проблем. Как пишет независимый журналист Кори Морнингстар:
«Avaaz был основан Res Publica, которая называет себя глобальной гражданской пропагандистской группой, и Moveon.org – «одним из первых активистских интернет-сообществ». Avaaz, основанный в 2007-м, стал одним из наиболее быстро растущих в истории онлайн-движений. За сообществом Avaaz (и Res Publica) фактически негласно стоят три ключевых фигуры: Том Перйелло, бывший депутат палаты представителей Конгресса США, активно выступавший за войну и называющий себя «социальным предпринимателем», Рикен Пэйтел, давний приятель Перйелло, советник многих влиятельных организаций по всему миру (например, International Crisis Group, финансируемой как западными правительствами, так и такими частными компаниями, как British Petroleum, Chevron и Shell) и Том Правда, сотрудник Дипломатической службы Великобритании и советник госдепартамента США».
Таким образом, Avaaz это отнюдь не организация активистов, сумевшая найти себе место за столом власть предержащих – она уже там была с момента своего основания и начала деятельности, которая сводилась к тому, чтобы уводить в сторону или разрушать низовые движения. И это лишь один из примеров такого рода организаций, которые были внедрены в низовое «климатическое движение». В итоге движение способно вывести на улицы сотни тысяч человек, но лишь для того, чтобы ничего не требовать, а только чувствовать, что они якобы что-то делают, хотя на деле эффект этих действий в лучшем случае спорный и не приводит к устойчивости и прочности самого движения.
Необходимость радикального анализа и радикальных решений
Журналист Крис Хеджес говорит, что то же самое случилось и в сентябре 2014-го во время «Климатического марша народа» в Нью-Йорке:
«Из-за неопределенности требований каждый мог присоединиться к маршу. И такая неопределенность была намеренной. Как отмечала активистка Энн Питерман, это означало и то, что некоторые из поддерживавших марш групп были практически представителями корпораций. «Климатическая Группа», например, поддержавшая марш, включает (в качестве членов или спонсоров) компании British Petroleum, China Mobile, Dow Chemical Co., Duke Energy, HSBC, Goldman Sachs, JP Morgan Chase и Greenstone.
«Фонд защиты окружающей среды» (который заявляет, что «работает с корпорациями, а не противостоит им» и призывавший своих активистов присоединиться к маршу) финансируется нефтегазовыми компаниями и поддерживает фрэкинг в качестве формы «альтернативных источников энергии». Такие псевдоэкологические организации созданы специально, чтобы нейтрализовать сопротивление. И само их присутствие свидетельствует о провале марша – о том, что его организаторы неспособны выдвинуть существенные требования и не представляют никакой угрозы для властей».
Моя организация, «Альянс за глобальную справедливость», тоже принимала участие в «Климатическом марше народа» и в его подготовке. Мы также привезли самую крупную делегацию из США на «Климатический марш народов» в Лиме во время климатического саммита в декабре 2014. И, к чести организаторов, должен признать, что в Лиме критику капитализма и империализма не пытались заглушить. Мы регулярно участвовали и в других, не столь крупных мероприятиях, а также принимали участие в подготовке «альтернативных» мероприятий в Париже. Однако у нас пропал всяческий энтузиазм, когда мы увидели, что требования стран развивающегося мира (в частности, их протесты по поводу схем торговли квотами на выбросы и программы сокращения выбросов от обезлесения и деградации лесов, их поддержка программ репараций и финансирования развития альтернативных технологий, их выступления против войн за ресурсы и соглашений о свободной торговле) одно за другим были отвергнуты – и отвергнуты организаторами акций, которые, возможно, и не отрицают факт климатических изменений, но отвергают радикальные методы анализа и радикальные решения. Они прекрасно знают о «болезни», но предлагают лишь шарлатанские снадобья в качестве лекарства. Хуже всего то, что они не выносят даже разговоров об империализме из-за своей инфантильной убежденности, что сам этот термин уже устарел, несмотря на то, что ежедневные события говорят нам как раз о его актуальности.
Связь между климатической несправедливостью и империализмом
Террористические атаки в Париже (13 ноября) лишний раз подчеркнули факт отсутствия у климатического движения четкого видения ситуации и дальновидности. Климатическое движение, которое сознавало бы угрозу империализма, выдвинуло бы ключевое требование – прекратить нефтяные войны в Сирии и других странах. Однако нынешнее движение либо не желает, либо просто не в состоянии связать между собой элементарные вещи. Кроме того, оно согласилось следовать навязанным правилам и отказаться от публичных акций протеста. А если они какие-то санкционированные властями акции и проводили, то не упоминали ни Сирию, ни «глобальную войну с террором», несмотря на то, что сама эта война с террором — лишь прикрытие для грабежа нефти и прочих ресурсов ради развития частного предпринимательства и стимулирования потребительства населения богатых стран.
Правильной реакцией на террористические атаки в Париже и Парижский саммит была бы как раз демонстрация взаимосвязи этих явлений. Однако широкое «мейнстримное» климатическое движение не смогло договориться даже о выдвижении какого-либо умеренного требования. Именно эксплуатация и войны за ресурсы, которые ведет Империя, посеяли семена терроризма и таковы же причины создания условий, вызвавших глобальное потепление. Движение, которое не в состоянии этого понять, деградирует и служит лишь для отвлечения внимания, подавая неоправданные надежды. А планета тем временем на всех парах несется к катастрофе.
Интервенции США/НАТО в Ливии и Сирии, осуществляемые при поддержке Avaaz, как и война в Ираке, являются войнами за нефть.
И хотя жажда нефти — не единственная их причина, ее роль нельзя отрицать или недооценивать. Тем не менее об этом практически не упоминают корпоративные СМИ. В Сирии имеются крупные нефтяные залежи, кроме того, через Сирию проходит трубопровод, соединяющий северный Ирак с сирийским побережьем. Этот трубопровод трижды перекрывали с момента вторжения в Ирак в 2003, а в первую очередь это отразилось на прибылях таких компаний как ExxonMobil, Occidental Petroleum и Haliburton. И это основная причина, по которой США и НАТО настойчиво требовали смены режима в Сирии и заключили союз с весьма нелицеприятными партнерами, включая «Аль-Каиду».
Политика США и НАТО никогда не была направлена на уничтожение ИГИЛ – она была прежде всего направлена на получение прибыльных концессий от крупных нефтяных компаний, а также утверждение и продвижение геополитических целей США и НАТО в регионе. И то, что широкое климатическое движение молчит об этом – очередное доказательство тому, что движение утратило ориентиры и стало бесполезным.
Организаторы «официально разрешенного альтернативного саммита», не сказав ни слова о войнах за нефть в Сирии, организовали альтернативу своей же альтернативе – так, чтобы она соответствовала принципам замалчивания проблем, навязанных французским правительством. Вместо того чтобы пройтись маршем по улицам, они просто выстроили на тротуаре цепочку людей, взявшихся за руки. Вместо того чтобы самим собраться на протестную акцию, они выставили обувь в ряд, что должно было символизировать тех, кто мог бы выйти на реальную демонстрацию. Организаторы даже разослали сообщение, в котором просили участников не заходить слишком далеко и не привлекать больше людей, чтобы не злить полицию. Организаторы не только воздержались от какой-либо критики Империи и ее ресурсных войн, но они и игнорировали, маргинализовали и охладили пыл тех участников коалиции, которые пытались поднять эти вопросы.
Воспроизводство империализма, расизма и неравенства
Одно требование у движения все-таки возникло – общий призыв «оставить нефть в земле», но это на самом деле идеалистическое, нереалистичное и даже расистское и империалистическое требование, не учитывающее конкретных ситуаций. Во-первых, это «детское» требование, направленное на разрушение сообществ и лишение рабочих их рабочих мест, если оно не сопровождается активными действиями по внедрению реальных альтернатив. Без плана экономического преобразования мы не имеем права просить рабочих добывающей промышленности бросить свою работу (при том, что верхушка руководства компаний ничего от этого не потеряет).
Более того, требовать оставить нефть в земле – это проявление расизма и империализма со стороны активистов, если они одновременно не требуют репараций и финансовой поддержки развития альтернативных технологий и устойчивого сельского хозяйства «развивающихся» стран – именно этого долго не может понять широкое движение в странах «Глобального Севера». Если движение не ставит во главу угла такие требования, то не имеет и права требовать оставить нефть в земле. Противостоять добыче полезных ископаемых «развивающимися» странами в той же степени, как и добыче «развитых» стран – просто несправедливо (особенно если речь идет о добыче в странах народной демократии, а добывающие компании являются государственными, которые, по крайней мере, привлекают к управлению коренные народы и представителей сообществ, используя при этом полученные прибыли для финансирования социальных программ).
К сожалению, большая часть даже радикальных движений совершает ошибку — относясь ко всем странам одинаково и без учета контекста — когда просто противостоит любой добыче полезных ископаемых.
Те из нас, кто выступал против схем торговли квотами на выброс углерода и прочих рыночных схем (которые лишь увековечивают неравенство), должны признать, что требование, направленное против экономического развития, не учитывающее контекста и выдвигаемое «радикалами стран первого мира» против бедных стран, тоже усугубляет неравенство.
Выдвигать реальные требования
Нам давно пора уже серьезно относиться к вопросу о климатической справедливости. И если наше стремление связать климатическую несправедливость с империализмом и оттолкнет от нас некоторых, то пусть себе уходят. Пусть лучше движение будет меньше, но сможет развиться затем в нечто более существенное, чем то, что мы наблюдаем сейчас. А нынешнему движению просто нечего делать, некуда идти и нечего сказать.
Мы должны сформировать движение, признающее реальность и серьезность задач, какими бы они ни были трудными. Недавно международная сеть из 37 организаций из Северной и Южной Америки, оккупированной Страны Басков и Испании опубликовала документ под названием «Если мы хотим спасти мир. Интернационалистская декларация». Пусть это и скромное начало, но в нем содержатся анализ и принципы действий, которые и нам необходимо разработать, если мы действительно хотим выступить за климатическую справедливость. Однако нам нужны не просто декларации. Нам необходима солидарность между народами и движениями, которые смогут бросить вызов Империи, учитывая нужды нашей планеты и ее населения.
Нам нужны реальные требования, включающие как минимум следующие пункты:
- Прекращение войн за нефть и прочие ресурсы.
- Отмена договоров о свободной торговле, наносящих вред окружающей среде.
- Требование, чтобы промышленно развитые страны несли большую часть ответственности за глобальное потепление, поскольку производят львиную долю выбросов парниковых газов.
- Требование, чтобы развитые страны выплачивали репарации тем странам, которые по причине колониализма Империи больше всех страдают от последствий глобального потепления.
- Признание, что торговля квотами на выбросы, программа сотрудничества ООН по сокращению выбросов в результате обезлесения и деградации лесов и прочие рыночные схемы лишь усиливают международное неравенство и потому должны быть отвергнуты.
- Требование к богатейшим странам инвестировать крупные средства в развитие технологий альтернативной энергетики в сотню беднейших стран.
- А также признание того факта, что бедные слои населения в богатых странах потеряли работу вследствие глобализации и их бедность является следствием перераспределения ресурсов в пользу одного процента богатых в их странах.
Мы должны вновь и вновь выходить на улицы с требованиями, касающимися самой сути проблемы. Среди нас все еще есть те, кто верит, что «новый мир зарождается». Мы должны стать для него «повитухами», иначе новый мир, которого все мы с таким нетерпением ждем, окажется мертворожденным.
