Члены Союза демократических левых сил на первомайской демонстрации в Польше, 2014 © vosizneias.com
Начало каждого последующего года – не только хорошее время для подведения итогов свершений за предыдущий период, но и момент обозначения планов на будущее в свете перспектив грядущих годов. Естественно, это утверждение справедливо абсолютно для всех, начиная от отдельных личностей, групп, социальных движений, равно как и целых государств. Особенно это важно для левых, которых в некоторых государствах не только притесняют, но и ставят вне закона наравне с фашистами, нацистами и преступниками. Список из Украины, Молдавии и ряда балтийских государств может в очень скором будущем пополнить Польша.
По результатам прошедших в ноябре 2014 года выборов в органы местного самоуправления (признаваемых порой куда более значимыми, чем президентские), ассоциируемый с посткоммунистическим движением Союз Левых Демократов набрал буквально крохи — 8,8%, против 15,8% четырьмя годами ранее (собственно, падение популярности партии началось с известной в Польше аферы Льва Рывина, результатом которой стало обвинение левых, но, похоже, являвшейся «чисто подставой»). С учетом механизма распределения мандатов, а также трехуровневой системы самоуправления, это означает 28 мест на верхнем уровне (обладающим наименьшими компетенциями, но воспринимающимся в обществе как более значимый) среди 555 мандатов. На уровне же гмин и городов это означает двукратное падение поддержки левых идей населением.
2015 год должен пройти в бывшей славянско-братской Речи Посполитой под знаком парламентских и президентских выборов.
Ситуация для левых вырисовывается еще более плачевной — в народе уже пошли толки: «А сможет ли Миллер (председатель СЛД) пройти пятипроцентный порог в Сейм?» О президентском кресле мечтать в контексте настроений польского общества вообще не приходится.
Удивительного в этом ничего нет, ведь по большей части молодежь, лишенная возможности достойной работы, а, следовательно, и социального обеспечения, получила перспективный выбор: удариться в крайний радикализм, католический фанатизм или право-идейный традиционализм. В некоторых случаях можно даже выбрать «любые два» направления. Маргиналы зарегистрируются на бирже труда в качестве «безработных», чтобы получить медицинское обеспечение, и будут либо перебиваться с хлеба на пиво, либо поедут «на заработки» в Европу.
В бытовом плане тоже есть несколько тенденций. Дрожащие за рабочие места счастливчики, которые не могут позволить себе отлежаться в постели с температурой под сорок в виду того, что гражданско-правовой договор, на который они согласились вместо трудового, лишь бы получить заветное место, не защищает их от увольнения. Поэтому после отработки своих восьми-двенадцати часов для них остается единственное развлечение: напиться в близлежащем кабаке. Стоит к этому добавить ипотечный кредит на квартиру, ставки по которому одни из самых либеральных в Европе, и можно зациклить данную ситуацию на 10—15 лет. О создании полноценной семьи здесь не приходится думать — некогда.
Крестьяне, тяготеющие в Польше к идеалам аграризма и христианской демократии, вместе с мелкими предпринимателями, по своей сущности стремящимися к супер-либерализму, являются наиболее устойчивой в политическом плане группой, вот только не левой, а центристской.
«Быдло-бизнесмены» (понимая, насколько данное понятие может ущемить достоинство некоторых предприимчивых лиц, автор сознательно использует такое оскорбительное слово), гордо провозглашающие себя деятельными людьми, получают безвозвратные деньги от Евросоюза, действуя самым безответственным образом, стараясь заработать две копейки на мелких спекуляциях, в совокупности с льготным налогообложением и без обязанности создания рабочих мест. Естественно, их устраивает такое положение вещей, и они либо голосуют за правящую партию, благодаря которой, конечно же, жизнь прекрасна, либо в страхе перед возможными грядущими переменами не ходят на выборы.
Радикалы, которые должны обеспечивать «Польшу полякам», конкуренцию которым во многих регионах никто не составляет, стремительно сближаются с «гопниками», обычно прохлаждающимися на улицах, создавая криминогенную атмосферу, готовые пойти за кем угодно, кто не просто крикнет «бей кого-нибудь», а возьмет в руки палку. Этим, собственно, и пользуется «Народное Движение», провозглашающее идеалы народничества — польской разновидности национал-социалистической идеи.
Остальные, которых, естественно, больше всего, погрязшие в рутине обыденности и дрожащие над не бог весть каким материальным и социальным скарбом, распределены практически по кривой Гаусса между правящей и оппозиционной партиями, официально провозглашающими правоцентристские лозунги.
В польском обществе бытует мнение, что все партии, стоявшие у государственного руля в последние пятнадцать лет, это продукт перемен конца 80-х и ничем друг от друга не отличаются.
За исключением, конечно, официально провозглашаемых взглядов и, в последнее время, позиции по отношению к России. Правые вслед за западной олигархией наперебой ее ругают, тогда как «системные» левые отмалчиваются.
В беседе с автором доктор социологии и левый активист, в прошлом член городского совета от партии СЛД Адам Бобрык, заявил, что тенденция к антироссийской риторике стала в последнее время проявлением не только борьбы за национальный интерес, но и за установление демократических идеалов во всем мире, в частности посредством поддержки территориальной целостности соседней Украины и помощи в преодолении ею трудного пути преобразований, который Польша прошла четверть века назад. Правда, в отличие от польской модели и стремления к западным идеалам, на Украине польские элиты и СМИ рисуют картину сближения с Западом как альтернативу отказа от влияния с Востока. Тем временем наконец-то состоявшийся визит украинского президента Порошенко в Польшу, неоднократно выполнявшей функцию рубежа между «хорошим Западом» и «плохим Востоком», вместе с отказом от закупок польского угля, якобы недостаточно хорошего качества, свидетельствует о начале отрицания украинскими партнерами взаимного экономического сотрудничества с Польшей.
Кроме того, не может не беспокоить позиция несистемных левых, представленных в Польше главным образом «Политической Критикой», которые в свете всего вышесказанного предлагают бороться именно за президентское кресло, причем посредством американской маркетинговой концепции, а не приемлемой для поляков политической программы, затрагивающей в основном ситуацию на рынке труда, предоставление общественных услуг, жилищную политику государства, а также «мировоззренческий пакет». К последнему относятся взаимные отношения государство — католическая церковь (вопросы финансирования), партнерские союзы, а также репродуктивные права женщин (в частности вопрос абортов, запрещенных в Польше).
И хотя все данные вопросы являются немаловажными, а в первых трех официальная позиция и у правящей «Гражданской платформы», и ее оппозиционного гомолога, и даже у СЛД практически отсутствует, «несистемные» левые также не вырабатывают своей политико-экономической модели. В вопросах внешней политики, осуждая Россию, они встали на сторону правящих правых, видимо, в надежде получить некоторую поддержку за счет системы традиционных, а потому антироссийских ценностей. Одновременно с их стороны слышны только заявления по вопросам четвертого пункта, полностью противоречащие традиционному польскому подходу, где церковь, хотим мы того или нет, играет важную роль и ее использование могло бы способствовать завоеванию власти.
Всегда отмежевываясь от посткоммунистов из СЛД, сегодня они предлагают не входить с ними в коалицию, дабы увеличить процент голосующего за них объединенного электората, а договориться, чтобы они еще не выставляли своего кандидата на заведомо проигранных президентских выборах. Честно говоря, поражает степень разбрасывания кадрами и голосами избирателей. При этом кандидатом «внесистемщиков» мог бы стать кто-нибудь вроде Роберта Бедроня (Robert Biedroń), который стал благодаря супер-финансированию первым мэром одного польского города и является (якобы) открытым гомосексуалистом.
Порой создается впечатление, что каждый новый левоориентированный политический проект в Польше — это что-то типа ЛДПР и «Справедливой России»: если бы не такое изобилие, колеблющиеся проголосовали бы за КПРФ.
Польская специфика заключается в сомнительном восприятии СЛД обществом. Единственный выход в объединении всех известных мало-мальски левых течений, продуманная политико-экономическая концепция, учитывающая общественные уклады, и действия, направленные на улучшение жизни простых людей, как, например, разумные «зеленые» инициативы, НГО, создающие реальные малые производственные предприятия с рабочими местами, поддержка профсоюзов, вместо сверхинтеллектуальных размышлений на страницах интернет-блогов над гомофобными высказываниями персонажей третьего плана из бульварных романов и их значения для всего польского общества.
Владилен Северянов
