Если попытаться составить список тех стран, для которых будущее Афганистана после ухода оттуда войск международной коалиции имеет едва ли не жизненно важное значение, то к таковым, без сомнения, можно будет отнести государства центрально-азиатского региона. Особенно это касается таких республик, как Киргизия и Таджикистан. Для этих стран вопрос того, что ждет Исламскую республику Афганистан в 2014 году, обладает особой актуальностью ввиду их очевидной неспособности обеспечить самостоятельную защиту собственных рубежей, если зараза исламского экстремизма начнет расползаться за пределы Афганистана.
Доказательством тому может послужить событие, взбудоражившее в этом году киргизскую общественность, а именно проникновение на территорию КР 11 уйгурских сепаратистов, на ликвидацию которых у военных КР ушло несколько дней, при том, что нарушители границы были вооружены лишь одним ружьем, которое они отобрали у местного охотника и бытовым холодным оружием — ножами и топорами. Случившееся продемонстрировало полную неготовность киргизских пограничников адекватно реагировать в случае попытки проникновения на их территорию тех или иных экстремистов.
Если сказать еще конкретнее — погранвойска Киргизии, для которых даже 11 уйгуров с ножами и одним ружьем стали проблемой, естественно, не сумеют защитить свою страну от вторжения закаленных в боях афганских экстремистов, будь они талибами, «идушниками» (ИДУ — Исламское движение Узбекистана — прим. авт.) или даже сравнительно мирными «хизбутчиками» (радикальная религиозно-экстремистская партия Хизб-ут Тахрир — прим. авт.)
Подобные выводы, разумеется, вынуждают и экспертное сообщество Киргизии, и военных, и журналистов, занятых отслеживанием таких тем, внимательно приглядываться к тому, что сегодня происходит в Афганистане — потенциальном источнике нестабильности для всего региона.
Некоторые местные аналитики, например, Леонид Бондарец, впрочем, склонны считать, что проблема Афганистана сильно преувеличена, ибо даже если после ухода американцев из ИРА там начнется война между талибами, с одной стороны и узбекско-таджиской частью населения, с другой, то странам Центральной Азии это ничем не грозит, так как для начала экспансии у экстремистов, занятых борьбой за власть, не будет свободного человеческого ресурса.
До поры до времени такие успокоительные умозаключения давали нужный результат, но всё учащающиеся попытки прорыва талибами, например, афгано-туркменской границы, заставляют задуматься о несколько менее оптимистичном сценарии.
Краеугольным же камнем в данном вопросе являются выборы президента ИРА, причем дилемма состоит даже не в том, как они повлияют на ситуацию в Афганистане, а в том, имеют ли они вообще хоть какое-то значение или же являются очередной американской «демократической» бутафорией.
К примеру, президент Таджикистана Эмомали Рахмон явно ждет будущего с серьезной тревогой и не так давно даже призывал страны региона сплотиться против неких угроз и вызовов, что многие эксперты расценили как попытку начать формирование единого фронта против возможной агрессии Талибана. Естественно, те 9800 служащих ВС США, которые, по последим данным, останутся в Афганистане и после 2014 года, вряд ли смогут предотвратить это.
Кстати, любопытно, зачем они вообще оставляют там пусть и небольшой контингент? Киргизский политолог Марс Сариев убежден, что, находясь в Афганистане, американцы смогут влиять как на Центральную Азию, так и на КНР. Этого можно достигнуть разными путями. Через экономические или деструктивные проекты. К последним можно отнести возможность активизации тех или иных радикальных сил, как, например, Исламское Движение Туркменистана, с целью оказать давление на те страны, в отношении которых экстремизм, выпестованный Западом, начнет вести свою подрывную деятельность.
Впрочем, эта тема заслуживает отдельного разговора, хотя практически при любом раскладе Афганистан останется под американским контролем. В этом, например, убежден глава Центра перспективных исследований Киргизии Сергей Масаулов.
— Война там уже идет, — заявил он в беседе с автором этих строк. — Более того, 70 процентов территории ИРА контролируется талибами разных типов. Что касается нового президента, то здесь американцы разрабатывают несколько вариантов. Первый — это Ашраф Гани, пуштун, возглавлявший Министерство финансов, выпускник американского вуза, либеральный экономист. К нему в поддержку планируется подключить генерала Рашида Дустума. Второй вариант — это доктор Абдулла Абдулла, таджик, на которого намедни, кстати, было совершено покушение. Третий — Абдул Расул Сайяф, бывший моджахед, воевавший в свое время и с советскими войсками, а ныне де-факто являющийся хозяином Герата. Если исходить из того, какая ситуация выгодна внешним игрокам, то почти все они заинтересованы в стабильности для Афганистана. Россия опасается потока беженцев и настроена поддерживать ровные отношения со всеми. Китай смотрит только на экономический аспект, связанный с разработкой афганских месторождений, он тоже не хочет дестабилизации. Пакистан настроен аналогичным образом, равно как и Индия с Ираном.
Сказано это было еще до того, как завершился первый этап президентских выборов. Сегодня ситуация стала немного яснее, но все же далекой от того, чтобы можно было сделать хоть какой-то однозначный вывод.
Изначально планировалось, что второй тур, если он состоится вообще, пройдет 28 мая. Впоследствии эту дату перенесли на 14 июня. Для победы кандидату необходимо набрать более 50 процентов голосов. Сейчас этого показателя более-менее достиг доктор Абдулла Абдулла. Его главный конкурент — Ашраф Гани Ахмадзай, по предварительным данным, получивший чуть более 30 процентов.
Как передает афганский канал «Толо», сейчас Афганистан ожидает объявления итогов первого тура, которое планируется провести по окончании расследования заявлений о нарушениях на выборах. Последние могут повлечь за собой аннулирование части голосов.
— Дело в том, что доктор Абдулло Абдулло рассматривается многими как представитель таджикского электората, хотя в его роду есть и пуштуны, — замечает здесь Масаулов. — Главный его конкурент — Ашраф Гани — пуштун. В реальности победа Абдулло может означать сохранение в известном смысле целостности Афганистана, что очень важно для всех стран региона. Вряд ли стоит ожидать распада страны на север и юг. Кроме того, есть высокая вероятность, что Абдулло Абдулло вытянет на переговорный процесс талибов, а точнее их наиболее умеренное крыло, что в случае успеха позволит прекратить их ожесточенную борьбу против кабульского правительства. При этом кто бы ни победил, он подпишет соглашение с американцами о сохранении в ИРА их войск. Численность такого контингента оценивается в пределах 10 тысяч человек, распределенных по военным базам. Победа Гани скорее означает сохранение той обстановки неопределенности, что сложилась к настоящему времени в Афганистане.
Что ж, поживем — увидим.
[1] * Рашид Дустум, — афганский военный и политический деятель; генерал. В период существования Демократической Республики Афганистан сражался на стороне правительства Наджибуллы против моджахеддов, но позднее перешёл на их сторону. В ходе продолжающейся гражданской войны вступал в альянсы с различными противоборствующими группировками, и успев повоевать практически с каждой из них. Он вступал в альянсы с Гульбеддином Хекматияром против Ахмад Шаха Масуда, с талибами против Хекматияра и с Масудом против талибов. Ныне он занимает пост начальника штаба верховного командования вооружёнными силами Афганистана.
