Из сводок последних новостей поступило известие о том, что в Западной Европе закончилась рецессия. Меж тем, в то же самое время мы можем наблюдать падение курсов национальных валют в России, Китае и целом ряде других стран. Означает ли подъем в одних странах ухудшение ситуации в других?
Сегодняшний кризис можно назвать кризисом глобальной экономики. И выход из него должен быть связан с пересмотром деятельности международных экономических институтов, а также структурной зависимости развивающихся стран от стран передовых.
«Действующие международные экономические организации и соглашения — МВФ, Всемирный Банк, ГАТТ и другие — были заняты преимущественно разработкой общих правил регулирования мировой торговли и финансовой системы, мониторингом ситуации в сферах своего ведения, предупреждением и борьбой с периодически возникающими кризисами. В целом, система регулирования мировой экономики получила крен в сторону развитых государств, проблемы же экономического роста новых национальных образований оставлялись без должного внимания»[1].
По утверждению Дж. Стиглица, возникла глобальная асимметрия: когда, с одной стороны, государства являются равнозначными участниками мировых политических отношений, с другой же стороны, больше половины из них не имеют действительного суверенитета и твердой опоры на собственную экономику[2].
Экономический кризис заставил правительства многих стран искать выход из сложившейся ситуации. И далеко не всегда это происходило мирным путем. Ведь помимо внешних факторов, существуют еще и внутренние: обедневшее население, рост безработицы и как следствие — рост антиправительственных настроений. Стоит задуматься над дальнейшими перспективами спада. Ведь прошедшие годы ознаменовались большим количеством протестов, одним из главных мотивов которых стало желание населения зависимых стран иметь такой же достойный уровень жизни, как и у их западных соседей. Конечно, все выступления имели разные формальные причины, но их контекст сводился, в конечном счете, к несоответствию реально наблюдаемых институтов заявленным европейским стандартам. Под всем этим угадывалось желание перейти из статуса объекта глобализации в её субъекта.
Несмотря на то, что глобализация является общепризнанным явлениям, некоторые исследователи высказывают следующую точку зрения: «Глобальной экономики сегодня не существует, имеет место хозяйственная система, в которой экономическое и социальное развитие большей части человечества жестко обусловлено прогрессом постиндустриального мира и его способностью влиять на ход событий в остальных регионах планеты»[3]. Между тем, строительство «национальной экономики» сегодня является рискованной затеей, поскольку это требует определенных затрат, а также некоторых ограничений в области внешних связей (налаживание таможенной и налоговой политики и т. д.). Меж тем, благодаря выстроенной системе институтов и мирового хозяйственного регулирования, ни одно государство мира уже не может существовать и развиваться безотносительно мировых экономических связей.
Капитализм не просто открывает новые рынки, он может их создавать. Так, к примеру, количество прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в страны Африки в 2007 году достигло рекордного уровня — 53 млрд. долл., что было связано, в первую очередь, с расширением разведки и эксплуатации месторождений полезных ископаемых[4]. Однако в период кризиса поток помощи (ОПР — официальная помощь развитию) странам Африки снизился. Аналитики утверждали, что «воздействие мирового кризиса на Африку может быть смягчено или отсрочено <…> Большинство аналитиков сходятся во мнении, что Африка недостаточно глубоко интегрирована в глобальную финансовую систему, чтобы в полной мере испытывать на себе последствия её краха <…> В ситуации обвала финансовых рынков развитых государств многие страны Африки смогут диверсифицировать свой экспорт, активизировав торговые связи с незападным миром»[5]. Но сегодня кризис коснулся и стран Африканского континента. Речь идет, в первую очередь, о череде революций в Египте, Тунисе, Ливии. Экономическая нестабильность привела к серьезным политическим последствиям для этих стран.
Разработка тех или иных экономических стратегий больше не может осуществляться без сопоставления региональных особенностей и учета интересов развивающихся стран. Игнорирование этого факта может лишь продлить и усугубить кризисные последствия. Необходимо прекратить учитывать количественные показатели и переключится на анализ качественных. Кроме того, логика глобализации, идущая в направлении единства декларативно-правовых стандартов, рано или поздно должна прийти к единству жизненных стандартов. Страны «Юга» имеют огромный потенциал развития, каждая из них — собственный потребительский рынок. Однако низкий уровень жизни населения, плохая социальная защищенность, недостаток образования и медицины не позволяют развивать его в должной мере. Как уже было сказано, это является системной проблемой включения стран «третьего мира» в глобальный рынок в качестве неравноправных игроков. Однако корень проблемы представляется гораздо более глубоким и даже неустранимым.
Капиталистическая экономика сама по себе базируется на неустойчивом равновесии рынка. Поэтому, с одной стороны, развивающиеся страны могут пытаться нарушить существующее «равновесие». Самой адекватной стратегией для них в период кризиса является переориентация на внутренний рынок и усиление роли государства. Но с другой стороны, процессы глобализации уже невозможно повернуть вспять, и большинство государств, хотят они того или нет, вынуждены взаимодействовать в мировых масштабах.
Мировая экономика воспроизводит механизмы неравенства в глобальных категориях: это всегда соблюдение баланса между предельно допустимым уровнем эксплуатации и максимально возможным получением прибыли. Деятельность ТНК, к примеру, была бы невозможна в мире с едиными жизненными стандартами, ибо тогда не существовало бы никакой выгоды от размещения производства на другом конце континента. Мир поделился на хозяйственные области, каждая из которых занимает определенное место в мировом распределении труда. Только это не сообщество равных конкурентов, а иерархия, отдельные низшие части которой постоянно рискуют быть исключенными из торговых связей и вынуждены конкурировать за них на самых плохих условиях. Иначе невозможно было бы существование мирового рынка.
При текущем уровне производства и производственных возможностях нет большой необходимости в таком объеме товаров. Между тем, экономика каждой страны стремится выйти за национальные рамки, при условии ограниченной вместимости рынка. Поэтому каждое государство находит свою нишу в мировой производственной системе совершенно естественным образом соотношения спроса и предложения. При этом более развитым государствам достаются более вакантные позиции. Так, Ноам Хомски подчеркивает, что к моменту начала английской колонизации у Индии было свое текстильное производство, по масштабам превосходившее мощности метрополии, однако оно было разрушено, поскольку Британии необходим был рынок сбыта собственного текстиля[6].
К нынешней же ситуации это положение имеет прямое отношение. В условиях кризиса, противоречия и диспропорции системного характера еще более обнажились. Так, бросается в глаза тот факт, что развитые страны не могут самостоятельно выбраться из кризиса и слишком чувствительны к колебаниям мировой конъюнктуры. Это объясняется зависимым от внешних рынков характером их экономик. Наиболее слабые государства зависят и от иностранных вливаний, не имея сил самостоятельно налаживать производство (речь идет, в первую очередь, о беднейших странах Африканского континента, нуждающихся в субсидиях, кредитах и другой помощи развитых стран[7]).
Кроме всего прочего, далеко не каждая страна «Юга» могла бы последовать по пути развития собственной инфраструктуры и промышленности, поскольку, в реальности, все они не имеют достаточно развитой государственной системы для проведения подобной политики. По этому пути в период нынешнего мирового кризиса пошли лишь государства с наиболее крепкой институциональной основой: Китай, Индия.
Таким образом, большинство развивающихся стран вынуждены лишь реагировать на текущую ситуацию и стараться держаться на плаву в ожидании общего подъема и повышения спроса на их продукцию. Но кризис, начавшийся в 2008 году, не думает отступать и в 2013-м. Не было предпринято существенных шагов, предохраняющих от раздувания финансовых пузырей в будущем и сейчас. Правительства развитых стран пытаются стимулировать потребление с помощью тех же кредитов и вливаний в финансовую сферу. Пока мы видим, что антикризисные стратегии всех стран больше похожи на спасение банков и крупных фирм. Что же касается облегчения ситуации для простого населения, то Россия явилась показательным примером, когда в 2010 году ее правительство решило принять закон № 83, касающийся иного порядка финансирования бюджетных организаций. В рамках данной реформы в нашей стране по сей день проводятся меры по внедрению платной медицины и образования. Таким образом, государство решило переложить расходы на социальные нужны населения на плечи самих же граждан и подготавливает к этому почву.
Развитые финансовые институты и вливания создают иллюзию антикризисной деятельности, но на деле лишь помогают продлить агонию экономики, наполняя её новыми кредитными обязательствами и ища поверхностные решения. Однако для выхода из кризиса необходим качественный перелом в ситуации: повышение уровня потребления в развивающихся регионах, для чего потребовалось бы увеличение доходов и социальной защиты.
Но подобный сценарий вряд ли может быть осуществим в системе всеобщего неравенства. Для этого бы пришлось пошатнуть устои мировой капиталистической системы.
[1] Зевин Л. Глобализм и регионализм в контексте экономического роста//Мировая экономика и международные отношения, 2009, №6, с. 44
[2] См: Stiglitz Joseph E. Globalization and its Discontents. L., 2002
[3] Моисейкин Ю. Н. Неолиберальный глобальный проект//Журнал экономической теории, 2009 №2. С. 201.
[4] Абрамова И. Глобальный экономический кризис и страны африки//Мировая экономика и международные отношения, 2009, №9, с. 91
[5] Там же. С. 93
[6] Хомски Н. Прибыль на людях.
[7] См. Абрамова И. Глобальный экономический кризис и страны африки//Мировая экономика и международные отношения, 2009, №9.