1 июля 2009 года на Домостроительном комбинате № 3 в Автово (Санкт-Петербург) началась бессрочная забастовка. Рабочие требуют погашения долгов по зарплате. Они собираются бастовать до тех пор пока деньги не будут выплачены.
Вечером 3 июля 2009 года в Подмосковье начал работу Форум «Новые левые». Он призван начать традицию проведения общероссийских форумов современных левых сил и представить общественности собственную антикризисную программу. Инициаторами Форума выступили Институт глобализации и социальных движений (ИГСО), журнал «Левая политика», книготорговая сеть «Фаланстер», Социалистическое движение «Вперед», группа «Освобождение труда», РКСМ(б) и другие структуры.
Молодежные движения 1960-х сейчас - и легенда, и объект острой критики левых авторов. Публикации первоисточников дают возможность объективно оценить деятельность групп, которые своими теоретическими поисками, политической и художественной практикой символизируют дух антикапиталистического освободительного движения 1960-х. К таким группам относится и группа «Black Mask», впоследствии реорганизованная в ячейку «Студентов за демократическое общество» (СДО) под названием «Motherfuckers».
«Сезон» ЕГЭ закончился, но дискуссии по его поводу по-прежнему не утихают. Учителя рассуждают об оглупляющем влиянии тестов, а многие родители видят в ЕГЭ еще одну площадку для коррупции, от которой Единый госэкзамен вроде бы должен спасти образование. И конечно же, все эти дискуссии выплескиваются во всемирную сеть, делая атмосферу в блогах не менее жаркими, чем летняя погода за окном.
Культовые герои левых, появившиеся во второй половине ХХ века – как правило, бунтари и радикалы, а не ученые и партийные функционеры: это Че, Дебор, Хоффман, Майнхоф, но уж никак не Альтюссер или Джеймисон (хотя тот же Маркузе был одно время невероятно популярен). С кем ассоциировать себя левому: с активистом, предпочитающим словам действия, или с занудой, сочиняющим очередной том про кризис капитализма в пыльном кабинете?
23 июля 2009 года состоялись президентские выборы в Киргизии. Официальные итоги этих выборов, объявленные на следующий день, не стали неожиданностью. По предварительным данным, уверенную победу одержал действующий президент Курманбек Бакиев, набравший около 86 % голосов. Второе место и около 7,5 % голосов получил кандидат объединенной оппозиции экс-премьер Алмазбек Атамбаев, который накануне объявил, что отказывается от участия в выборах. Однако сделал он это слишком поздно, чтобы его фамилию вычеркнули из бюллетеня. Третье место занял отколовшийся от оппозиции лидер партии «Ак Шумкар» Темир Сариев (2,59 %). Врач Женишбек Назаралиев, правозащитница Токтайым Уметалиева и «угольный король» Нурлан Мотуев набрали менее 1 % голосов.
Contemporary art и за границей, и у нас прежде всего является рынком эпохи развитого потребления. Берем произведение искусства, назначаем ему цену – и дальше оно живет по рыночным законам. В последние месяцы на русском языке вышли три книги на эту тему. Это «Искусство в собственность» Луизы Бак, «Цена искусства» Жюдит Бенаму-Юэ, а также написанная с совершенно противоположных позиций «Как продать за $12 миллионов чучело акулы» Дональда Томпсона. Первая книга – это такое полуанекдотическое пособие для коллекционеров и собственников («вы не только вкладываете деньги, но и получаете от этого удовольствие»). Вышла бы она хотя бы на год раньше, было бы, пожалуй, не так смешно. Вторая поумнее, в ней больше аналитики. А вот последняя представляет собой классическое «интеллектуальное расследование», которые столь популярны в США.
Президент РФ Дмитрий Медведев пообещал учесть опыт Михаила Горбачева по борьбе с алкоголизмом в России. Медведев признал, что «опыт антиалкогольной кампании 80-х очень разный», но в то же время именно с ее проведением он связал «беспрецедентный демографический рост» в те годы.
Музыку последних лет отличает бурное смешение стилей (порой прямо противоположных) и упрямое нежелание оставаться в каких-либо рамках – музыка в классическом понимании, похоже, исчезает навсегда. Впрочем, это верно и для литературы – и вообще для любого другого вида искусства. Причин можно найти сколько угодно: от обнищания музыкального языка, занятого бесконечным самокопированием и пережевыванием прошлого, до масштабных процессов глобализации, которые, похоже, кардинально меняют культурную карту планеты.
21 июля 2009 года возле центральной проходной вагоноремонтного завода в Алматы, где проходит забастовка рабочих, выступающих за национализацию предприятия, прошел брифинг стачкома.
17 июля 2009 года открылось заседание российского Госсовета, посвященное молодежной политике. Выступивший на Госсовете президент России Дмитрий Медведев призвал губернаторов «не забывать о кадровом резерве» и обратился к находившимся в зале Светлане Хоркиной и Марине Задемидьковой: «Может быть, назначить вас на должности губернаторов?»
Смутные 90-е стали благодатной почвой для самых экзотических политических идей. В том числе и для идеи восстановлении монархии в России. И хотя в России тогда принято было больше оглядываться на Запад, некоторым и восточный пример казался вполне подходящим. Вот, например, в Камбодже восстановили монархию, вернули короля – чем мы хуже? Однако «смута царя Бориса» сменилась путинской стабильностью, и политические перспективы российской императорской фамилии перешли в ведение не просто фантастики, но фантастики ненаучной. Тем не менее, это не значит, что сами представители «императорского дома» о себе забыли.
Может быть, подействовал призыв левых к главе РЖД Владимиру Якунину «переименовать самого себя». Или власти сочли идеи главного железнодорожника несвоевременными. Только инициатива о переименовании Ленинградского вокзала в Николаевский оказалась отложена до лучших времен. Или наоборот, до пресловутого «обострения кризиса», когда население нужно будет хоть немного отвлечь от насущных забот. «Вечные темы» (например, «похороним Ленина по какой-нибудь традиции» или «переименуем Киров в Хлынов») обычно легко появляются в те моменты, когда СМИ писать больше не о чем. И так же легко забываются. Вроде бы принцип «поговорили и разошлись» и в случае с «вокзал-гейтом» сработал как обычно. Или все-таки в этот раз все по-другому?