О возвышенном ортодоксе и об опущенных леваках, о клоунаде последних дней и о решительной позиции новгородских метамарксистов

О возвышенном ортодоксе и об опущенных леваках, о клоунаде последних дней и о решительной позиции новгородских метамарксистов

В последнее время среди наиболее ортодоксальных марксистов (уважаемого обладателя ткацкого станка, представителей некоей “Парадигмы”, некоего “Штурма” с его товарищем “Штормом”, фанатов товарища Пол Пота, а также оказавшиеся под их влиянием) распространилось новое и очень модное оскорбление. Теперь возвышенный ортодокс, увидев недостаточно возвышенного ортодокса, ставит ему неизлечимый диагноз – “левак”. Если ещё недавно, под влиянием то ли товарища Рудого (признан «иноагентом»), подвергнутого ныне в этой среде “леваческой” анафеме, то ли по инерции от теории политических координат, коммунисты гордо объявляли себя частью “левого движа”, то теперь они объявляют себя “марксистским движем”, который совершенно отделяется от “левого”. Абстрактные “леваки” же со стороны ортодоксальных марксистов обвиняются во всех смертных грехах, совершенно приравниваются к либералам. Такая риторика распространилась настолько, что стала маркером, по которому можно отличить гордого наследника “пути Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина-[Вставьте любимого вождя]” от молодого коммуниста, который наверняка проявляет теоретические колебания, а поэтому не избавился от ассоциации с “левыми”.

Самые известные на данный момент, достаточно полные критические материалы – это схоластическая статья наукамарксистевцев и свежее видео Олега Ткача.

Скажу страшную вещь – во многом их критика верна, но недостаточна. В этой заметке я попытаюсь продолжить дело продолжателей дела Маркса и разберу этот вопрос с ещё одной стороны.

Критика

Итак, в конце своего видео Олег Ткач верно замечает, что наверняка существуют леваки, которые называют себя марксистами и уничтожителями частной собственности, но всё равно остаются леваками. Это очень точное замечание, которое, на мой взгляд, он немного не развил. Сделаем это за него.

Одним из существенных моментов критики по отношению к левым является то, что они, по сути, воспроизводят “борьбу за вчерашний день, а не за завтрашний”[1]. Левые действительно часто пытаются, на самом деле, не идти по пути прогресса, а вернутся к какому-то историческому “прогрессивному” статусу КВО, который их устраивает. У тех левых, которые критиковались, этот статус КВО – буржуазная демократия, процесс фашизации в которой находится лишь в зачаточном состоянии, Олег Ткач называет “Европу 70-ых годов”[2].

Углубим эту критику. Марксисты, в массе своей, не поддерживают прогрессивные моменты в обществе. Вместо того, чтобы увидеть “розу на кресте современности”, приняв посильное участие в таких событиях как, например, Январские протесты в Башкортостане, которые являются действительно массовым народным выступлением, марксисты предпочитают отмалчиваться. Используя свои силы марксистские организации могли бы обучить кадровый состав, подготовить его к действительному социальному возмущению, но вместо этого они или растерялись, не зная, что сказать в этой ситуации (ведь во времена Маркса никакие башкиры не бунтовали), или отмолчались, понимая, что полностью бессильны. Их анализ СССР, социалистических стран прошлого действительно заслуживает внимания. Их анализ современности отстаёт от передовых мыслей современности, но тоже иногда подкидывает интересные идеи. Но в попытке развивать современность, идти по пути решительного прогресса и искомой “классовой борьбы”, короче говоря, смотреть в будущее, марксисты абсолютно всегда проваливаются. В глубине души они, на самом деле, думают о том, как бы хорошо было, если бы Сталин прожил бы чуть дольше, Ходжа переиграл бы Мао или “Ленин вместе с Троцким выступили бы против Сталина”. Для них очень часто есть светлое время диктатуры пролетариата (хотя это светлое время и различается от организации к организации – от Ленина до Пол Пота) и тёмные силы, разрушающие эту диктатуру. Никогда не рассматривается, что провал подобных проектов, если существовал в действительности, значит был отчасти изначально в них заложен.

По сути, такие ортодоксальные марксистские организации под соусом “уничтожения частной собственности” дают нам несбыточные мечты о возвращении к государству, выражающему интересы фабрично-заводского пролетариата, которого в последнее время становится всё меньше. Мировым трендом сейчас является рост работников вообще в других секторах, а откат к индустриализму, к догоняющей индустриализации (которая была объявлена из-за конкретной исторической необходимости [3]) – это возвращение, пусть к подвижному, но статусу КВО. Это попытка снова пойти по пути “от сохи”, по которому шли с разным успехом СССР, КНР, КНДР и Кампучия.

Кроме того, сам Олег Ткач очень правильно говорит, что “без силы всякие политические выступления являются самообманом”[4]. И я в этом с ним абсолютно согласен. Согласен настолько, что хочу задать вопрос всем ортодоксам мира – собираетесь ли вы вообще когда-нибудь набирать политическую силу? Согласитесь, если смотреть на печальное внутреннее и внешнее строение этих организаций, невозможно представить, как они будут выглядеть, когда будут сильными. У марксистов просто нет перспектив роста, нет возможности набрать политический вес. Они не пытаются развить в себе всё это, лишь повторяя раз за разом о бесполезности той или иной акции, совершенно не понимая, что только так способны набрать опыт и оказаться в поле дискурса.

По сути, в логике марксистов, сами же марксисты являются леваками, просто особой разновидности. В то время как леваки, называющие себя леваками, занимаются совершенно слепой борьбой во второстепенных сферах общества, и на самом деле никак не спасают буржуазную демократию от фашизации, леваки, называющие себя марксистами, вообще капитулируют перед сложностью современного мира и классовой борьбы в нём, и на самом деле не способны в нужный момент перехватить у фашизирующийся буржуазной демократии государственную власть.

Частой претензией к левакам от марксистов является “мелкобуржуазность”. В этом сходится и наукамарксистовцы[5], и Олег Ткач[6].

Этот момент, конечно, совершенно не осознаётся. Часто леваки совершенно разных пошивов просто обвиняют весь народ в “мещанстве” или “мелкобуржуазности”. По сути, эти обвинения верны, ведь при сравнении современного рабочего класса и рабочего класса домонополистического капитализма сразу становится заметно – современный рабочий живёт гораздо лучше. Почти у всех есть сейчас достаточно простая возможность уйти в ряды мелкой буржуазии, к этой возможности естественным образом современные трудящиеся массы стремятся. Кроме того, современные рабочие не могут просто создать совет, ведь они разобщены в мелких коллективах, которые порой состоят из 1 или 2 человек. Они эксплуатируются даже больше, но вот чувства единства между собой у них меньше. Поэтому, например, забастовку на Wildberries называли мелкобуржуазной. В ней бастовал такой рабочий класс, который абсолютно не подпадает под критерии нужного ортодоксу пролетария. Из-за этой тенденции в рабочем классе (а особенно она проявлена в развитом рабочем классе Европы) “еврокоммунисты” и съезжают на мелкобуржуазные позиции. Они ориентируются на взгляды и устремления масс, а не на классовые потребности и интересы изменившегося рабочего класса.

В то же время марксисты, критикующие мелкобуржуазность, действительно дрейфующих леваков, сами становятся такими же леваками. Это подтверждает история недавнего раскола в РРП[7]. Из-за скандальной догматичности марксистких партийных и редакционных менеджеров, мы получаем совершенный отрыв “правильных” пролетарских организаций от масс и друг друга. Они занимаются только и исключительно теоретизированием, собираясь в компании или оставаясь в одиночестве. Это теоретизирование они и выставляют на публику (да-да, прямо как я сейчас!). Так получается, что в таком контенте оказываются заинтересованы вовсе не передовые рабочие, а лишь субкультура “марксистского движа”, который более чем наполовину состоит из деклассированных элементов. Массовый марксист сейчас – это чуждый интересам рабочего класса носитель прочитанных статей, которые он хранит в своей голове на правах личной тайны, точно так же, как рабочий тайно мечтает “замутить темку, уйдя на пассивный доход”. Такое собственническое поведение очень хорошо отметил, например, Александр Шубин [8]. И благодаря этому же марксисты даже в одной организации никогда не могут договориться, они разобщены по своим информационным пузырям точно так же, как рабочий класс разобщен каждый по своим “Пятёрочкам”. Критикующие мелкобуржуазность марксисты делают это так, что сами становятся мелкобуржуазной сектой почитателей классики. Внутри марксиста, оказывается, находится так рьяно критикуемый им же левак, вот уж ситуация по Фрейду.

И Олег Ткач, и “Наука Марксизм” обвиняют абстрактных “левых” в фактическом служении интересам финансового капитала [9][10]. Правда делается это чуть с разных сторон – Олег Ткач доказывает, что на западе левые поддерживают БРИКС, а в БРИКС левые поддерживают запад; “Наука Марксизм” делает совсем просто, доказывая, что, например, II Интернационал состоял из левых, а значит левые всегда служили интересам капитала.

Но на самом деле, если посмотреть за окно в той стране, где живу я и большинство моих читателей, обнаружится вовсе не использование тех, кого называют “леваками”, в господствующей идеологии, а как раз использование тех, кого можно назвать “марксистами”. На западе, например, “новые левые” действительно слились с либералами в Зелёных партиях, но в России случилось другое – марксисты слились с новым российским правящим классом в КПРФ/Коммунистах России/РКРП. Вы с лёгкостью услышите извращённую цитату Ленина или Сталина из уст высочайших государственных деятелей, но вот, чтобы Путин цитировал Бернштейна, такого я ещё не видел. Кроме того, именно Дугин, выступающий с марксистских позиций в начале своего пути [11], становится впоследствии великим идеологом империализма новой России. Формула же Олега Ткача не выдерживает никакой критики, ведь и на Западе, и в России, есть и левые, и правые, которые совершенно не встают на шовинистические позиции по отношению к одному из империалистических ястребов. Это не является даже близко общим моментом для левых, хотя эта проблема дрейфа и сползания в сторону противоположного империалиста характерна как для либертарианцев, так и для российских марксистов и западных социал-демократов, вроде словаков.

Кратко скажу по поводу тезиса “левые – это правые”, который часто повторяет “Наука Марксизм”[12]. На практике, как ни странно, часто оказывается, что достаточно радикальные правые течения оказываются поддержаны как раз марксистами, пока левые политики подвергаются жесточайшей критике. Так было и с ЛДПР в годы Болотных протестов[13], и с движением “МАГА-коммунистов” на последних выборах в США, и даже диалектическим единством марксистов и либертарианцев, которое можно заметить по их пониманию капитализма. На самом деле тезис “левые – это правые”, можно расширить и до “марксисты – это левые, а левые – это правые”, ведь марксисты точно так же, как и прочие левые, любят менять свои взгляды на 180 градусов, оставляя содержание, но изменяя форму (о чём я писал в другой своей заметке). В этом есть спекулятивный этап диалектического мышления, следующим этапом неизбежно приходит понимание, что, раз левые и правые противоположны друг другу и в то же время оказываются глубоко едины, истина находится в становлении, в борьбе левых и правых. Каждое действие есть более прогрессивное или более реакционное, каждое социально-значимое событие вызывает эффект возникновения или “прехождения” в этом диалектическом процессе. Тезис “левые – это правые”, на деле приводит к тому, что мы должны не отказаться от ярлыка “левых”, а даже наоборот, стать самыми левыми из левых, самыми прогрессивными из прогрессивных. Сама марксистская мысль расширяется до левой, оказывается ей в своих ошибках и победах.

Далее, пример марксизма как направления левой мысли показывает Олег Ткач в своём же видео, критикующем леваков. Я считаю это досадной ошибкой, моментом, где стоило бы уточнить, договорить, а не оставлять как есть. Всё-таки хронометраж Олег явно не ограничивает. В своём видео он пренебрежительно отзывается о “синдикалистах” в руководстве Полюса Коммунистического Возрождения во Франции [14], а также обвиняет авторов манифеста в самом деле не самой удачной коалиции “Справедливый Мир” в “стремлении улучшить капитализм за счёт профсоюзов, не меняя положение наёмных рабочих «как наёмных рабочих». У зрителя видео может сложиться ощущение, что только левак выступает за профсоюзы, только несознательный элемент может ориентироваться на них. Я лично знаю многих марксистов, которые без иронии так думают, уж не знаю, относится ли к этому числу Олег.

В ответ на это могу привести исторический пример. В Англии (фабианское общество в которой часто вспоминается, как пример левачества) был один очень интересный левак, близкий к марксизму – Гайдман. Он был основателем СДФ, ставшей потом соц.партией, а впоследствии ком.партией. Правда, стоит отметить, что в Первой мировой войне Гайдман поддержал своё правительство, потому вышел из соц.партии, заново основал СДФ. Его статья «Социализм, тред-юнионизм и политическая борьба», которую Ленин обещал опубликовать в своей «Искре», так и не была напечатана. В своей статье Гайндман, опираясь на критику Энгельсом отрицательного отношения профсоюзов квалифицированных рабочих в Великобритании к политике, выступил с нападками на тред-юнионы, как таковые, утверждая, что они «чересчур опираются на забастовки», «преграждают путь революционного прогресса», «значат очень мало или вовсе ничего не значат в великом классовом движении против капитализма» и т.п. Гайндман полностью игнорировал тот факт, что за десятилетие до его статьи возникли активные профсоюзы неквалифицированных рабочих, в которых руководящая роль принадлежала социал-демократам. Гайндман, очевидно, был не в состоянии понять, что в исторических условиях Англии, когда на протяжении более столетия существовали сначала нелегальные, а потом легальные профсоюзы, рабочий класс должен был прийти к пониманию социализма через свой собственный опыт, который включал в первую очередь и главным образом борьбу тред-юнионов. Именно поэтому Ленин, отзывающийся о Гайдамане того периода умеренно положительно, не опубликовал его статью.

Т.е. левакам (а Гайдман был бы леваком в понятии ортодокса) свойственен вовсе не только синдикалистский подход, но и подход, совершенно отрицающий профсоюзы. А значит марксисты, критикующие профсоюзы по той же самой причине, опять оказываются больными той же заразой, что и леваки – непониманием роли профсоюзов для современного рабочего класса.

Так же скажу, что и с самим Лениным есть интересная ситуация. Наука Марксизм возмущается эклектичностью слова “левый”, ведь так Ленин кидается в один котёл с Каутским, Энгельс – с Дюрингом, Маркс – с Прудоном, диалектика – с метафизикой [15].

Тут наукамарксистовцы признаются честно, что абсолютно не понимают единство всех этих направлений. Про Дюринга и Энгельса я уже однажды коротко обмолвился, например. Тот факт, что какие-то два автора находятся в непримиримой борьбе друг с другом значит не то, что их нельзя рассмотреть как моменты в одном и том же процессе развития левой мысли, а как раз значит, что они являются такими моментами. Без критики Каутского не было бы многих действительно важных нововведений Ленина в марксизм, а без критики Прудона, возможно, и не было бы самого марксизма. Отнести всех их к единой мысли позволяет единство их основания – все они искали перспективы освобождения рабочего класса. Маркс видел освобождение в уничтожении всех классов общества [16], в то время как Прудон – в уничтожении государственного вмешательства. Энгельс видел освобождение в гармонии рабочего класса с собой и природой [17][18], в то время как Дюринг – в очищении рабочего класса от лишних элементов [19]. Наконец, величайшая заслуга Ленина состоит вовсе не в том, что он лучше всех писал книги, лучше всех строил партию и т.п. А в том, что, в отличие от людей, которых он критиковал – от Каутского до Троцкого, он увидел нужные перспективы освобождения в нужный момент. Именно он понял, что именно “вчера было рано, а завтра будет поздно”, пока остальные это увидеть не смогли.

У всех левых мыслителей задача была одна, в том числе и у марксиста Ленина. Тот факт, что по поводу этой своей задачи они спорили, лишь подтверждает их приверженностей этой самой единой в своём основании идее.

Именно поэтому вместе с деградацией левых деградировали и марксисты, правда, как обычно, очень особенным образом. Левые действительно стали чужды интересам прогресса, а марксисты – чуждые своему же революционному субъекту, что, в общем-то, одно и то же.

Выводы

В этой своей заметке, достаточно малой по размерам, я лишь хотел обратить внимание на то, что, если марксисты действительно хотят быть марксистами, им нужно вместе с критикой обязательно практиковать самокритику. В обстановке изменения рабочего класса, в обстановке, когда старые формулы оказываются ошибочны, объявить всех ошибающихся “леваками” – значит обречь себя стать таким же “леваком”, ведь в этот момент ошибаешься и ты.

Я согласен с большей частью пунктов, по которым можно критиковать левых всего мира. Я не согласен с тем, что возвышенные ортодоксы, воспроизводящие эту критику, от левых себя отрывают. Они несут в себе все те же изъяны, всё то же, из-за чего и левые, и марксисты, становятся сейчас в позицию арьергарда мирового антикапиталистического движения. Этих изъянов много и их нужно вскрывать, но борьба с ними – дело всего левого движения, а не марксистов, в частности.

Левые и правые, как наиболее абстрактные группы интересов, действительно лишены конкретного классового значения априори. Однако они имеют другое значение – левые есть прогрессивные, и наоборот, правые – есть реакционные. В каждом новом случае понятие прогресс и реакция меняются, порой даже до своей противоположности. Но в конкретных исторических условиях сегодняшнего момента прогресс есть действие в интересах наиболее передовой части рабочего класса, а не какого-либо иного. В других конкретных исторических условиях, к примеру, левыми были буржуа или троцкисты.

Поэтому верна, в целом, марксистская критика теории политических координат, в том смысле, что не существует раз и навсегда определенного лево-правого дискурса, ведь с прогрессом истории сам этот прогресс принимает каждый раз новые и противоположные друг другу формы. Большевики, течение по-настоящему левое, после обеспечения захвата власти советами сами стали в центр, образовав вокруг себя новых “левых” и новых “правых”. Республиканцы в годы французской революции, так же бывшие левыми, после победы капитализма во всех странах мира тоже стали “центром”, образовав вокруг себя новых “левых” и новых “правых”. Каждый раз лево-правое деление оказывается не раз и навсегда определенным, а относительным к конкретной ситуации.

Я считаю, что сейчас как никогда важно быть левым, быть на стороне прогресса, на стороне освобождения рабочего класса. Только правдой личного примера, только решительной борьбой с несознательностью, теоретическим шатанием и старыми заблуждениями внутри левого движения можно исправить ту ситуацию, в которой оказались и марксисты тоже. Нам необходимо объединить рабочий класс в союзе разных движений, бросив глупые попытки объединится в одну организацию.

Кроме того, важно сейчас быть настоящим марксистом, не допускать сползания до простого потакания мещанству масс. Марксистам необходимо выйти к людям, необходимо “пойти к нашим страждущим братьям”, пересмотреть свои мечтания о господстве фабричных рабочих. Нам необходимо адаптироваться к окружающему миру и тут же начать решительную деятельность по изменению этого самого мира, хотя бы для того, чтобы уметь сделать это, когда созреют те самые заветные “объективные условия”.

Автор: Николай Бауман

Если вам интересна моя позиция, Я – марксист, и поэтому я – левый.