Несколько слов о нашем положении
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ КАГАРЛИЦКИМ БОРИСОМ ЮЛЬЕВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА КАГАРЛИЦКОГО БОРИСА ЮЛЬЕВИЧА.
Есть ли смысл говорить о положении левых в России как отдельной проблеме? На первый взгляд, особого повода нет: ведь сейчас на первом плане вопросы, связанные с политической демократизацией и прекращением военного конфликта. В тюрьмах и лагерях мы сидим вместе с представителями других демократических идеологий, сталкиваемся с теми же проблемами, едим ту же баланду и также мечтаем о свободе. И всё же говорить о собственной роли и собственных задачах левых необходимо. И ради политической перспективы, и, как ни парадоксально, именно ради текущего момента.
Да, у нас очень мало возможностей повлиять на ситуацию. Но у нас есть мощный ресурс, которого нет у других: мы понимаем социально-политические и структурные причины, приведшие к возникновению текущей ситуации.
Скажем честно, большинство российского общества – и сверху, и снизу – хотели бы вернуться в блаженные времена 2010-х годов, закончившиеся с эпидемией ковида и началом широкомасштабного военного конфликта между Россией и Украиной. Ведь даже в политическом плане возврат к тому (весьма ограниченному) уровню свободы, что мы имели тогда, был бы сегодня огромным шагом вперёд. Увы, просто вернуться в прошлое не получится. Фарш невозможно провернуть назад. А изменения, произошедшие в российском обществе, являются гораздо более масштабными, чем принято думать. Даже на экономическом уровне мы видим совершенно новые тенденции – оживление промышленности (пусть и в духе “военного кейнсианства”), дефицит рабочей силы, меняющий обстановку на рынке труда, ослабление зависимости от Запада при одновременном росте зависимости по отношению к Китаю. Тут невольно вспоминаются события Первой мировой войны, когда вынужденные меры царского режима и временного правительства создавали предпосылки для радикальной политики большевиков или Второй мировой войны, когда в Британии меры военного времени подготовили реформы социал-демократов. В данном случае неважно, как мы относимся к большевикам к Ленину или Клементу Эттли, что и тот, и другой не только и не столько реализовывали свою идеологию, сколько реагировали на сложившуюся ситуацию и объективные общественные потребности. Но не менее важно и то, что идеология левых и в том, и в другом случае способствовала осознанию этих потребностей и их осуществлению (насколько успешно и глубоко – другой вопрос).
Россия нуждается сегодня не только в демократизации, но и в преодолении олигархического и сырьевого характера экономики. Именно такая экономика породила соответствующую структуру интересов, которая привела нас к авторитаризму и военному авантюрам. Демократия без социальных и экономических преобразований просто не будет работать. И если нам на голову вдруг свалится некая новая оттепель, она не превратится в Весну Свободы, если мы сохраним неизменными политическими и экономические институты. Назад к управляемой демократии времён раннего Путина дороги нет. Надо идти вперёд.
Потенциально – в силу идеологической традиции, благодаря ранее проделанной и по-прежнему делаемой работы критического сознания, да и по многим другим причинам, левые потенциально способны ответить на возникающий исторический запрос более, чем какие-либо иные силы, не способные даже вообразить решение за пределами правил рынка, капитализма и буржуазной благопристойности. Но то – потенциальная возможность, а на деле готовы ли мы? Нет, конечно. Совершенно не готовы. И скажу больше, никогда не будем готовы заранее. В истории так не бывает. Готовность эмоциональная – это максимум, на что мы можем уповать и с чем можем работать.
Тем не менее, потребность в переменах является не только объективно. Она остро чувствуется обществом, даже если не артикулируется в конкретных требованиях. Поверьте мне на слово, проведя месяцы в самых разных тюрьмах, с самыми разными людьми, я всё это мог наблюдать своими глазами. И вот парадокс: стремление к переменам сочетается со страхом перед ними. Прямо как в знаменитой песне Виктора Цоя. Видимо, такое настроение в России не впервые. Эмоциональная готовность состоит в том, что нам не страшно. Мало не бояться репрессий. Надо не бояться и самих себя, не бояться принимать самостоятельные решения. Но принимать их не абы как, а на основе своих знаний и своих принципов.
Люди, осознающие назревающие потребности, стихийно будут становиться нашими союзниками, даже не разделяя наших идеологических формулировок. Я наблюдаю это наглядно, общаясь с другими политзаключёнными. Чтобы привлекать людей, нужно не размахивать красными флагами и сыпать красивыми лозунгами, а говорить по делу, конкретно и внятно, заботиться о своём авторитете и быть на своём месте.
Кто-то много лет назад сравнил политические установки левых со сломанными часами, которые два раза в сутки показывают точное время. К сожалению, в такой шутке есть немалая доля правды. Однако мой давний друг Павел Кудюкин, повторив данную формулировку, добавил: но ведь два раза в сутки именно эти часы показывают астрономически точное время! Главное – не упустить такой момент.
Ссылка на материал на английском: https://links.org.au/boris-kagarlitsky-letter-prison-situation-russian-left
