Конец прошлого месяца ознаменовался крупным событием в жизни Латвии – второй этап компании за признание русского языка вторым государственным увенчался полным успехом.
В начале текущего года компания за родную речь была начата русскоязычной общиной в качестве средства самозащиты. Это случилось после того, как крайние латышские националисты (представляемые достаточно крупной фракцией в парламенте), при полном непротивлении правящих партий, громогласно пообещали искоренить в учебных заведениях даже последние остатки образования на «негосударственных языках». Когда они объявили о своих намерениях, это вызвало массу возмущения у русскоязычной общины – являющейся, совокупно, одним из крупнейших налогоплательщиков Латвии. Термин «русскоязычные» применяется не случайно: нелатышское население Латвии представлено русскими, евреями, белорусами, украинцами, поляками и представителями прочих национальностей. Всех их объединяет родной русский язык. И, вполне естественно, что люди вознегодовали: почему вместо решения огромнейших экономических проблем страны их опять хотят подвергнуть унижению на национальной почве? Но на сей раз русская община не пожелала сидеть сложа руки. Как выяснилось, у нас уже начало формироваться полноценное гражданское общество, способное за себя постоять. Нашлась группа людей, пожелавших остановить этнический беспредел законными методами. А сделать такое было можно лишь совершив очень сильный ответный ход – но в рамках правового поля страны. Именно этим занялась стихийно организованная общественная организация «Родной язык». Ее руководители предприняли дерзкий шаг: они объявили о начале компании по сбору подписей за признание русского языка вторым государственным!
Во главе «Родного языка» встали разные люди.Высланный из России политический активист Владимир Линдерман (в свое время он был вторым лицом в НБП после Эдуарда Лимонова). Видный деятель русской общины в городе Лиепая Евгений Осипов. Авторитетный ученый-экономист Александр Гапоненко. Кстати, все трое – обладатели паспортов неграждан, «негров». Поскольку политическая карьера им, в силу данного обстоятельства, в любом случае не грозит, то даже самые отъявленные враги не могут упрекнуть их в том, что они включились в борьбу за родной язык ради самопиара. Вообще, в основание «Родного языка» не закладывались политические спекуляции, махинации и какая-либо ангажированность. То есть организация не обслуживает интересы каких-либо политических группировок или отдельных политиков. Создание «Родного языка» стало результатом насущной необходимости – на фоне многочисленных высказываний латышских буржуазных идеологов о том, что от «инородцев», «потомков оккупантов» в этом государстве требуют безусловной ассимиляции. Получается, что «инородцам», если они желают сохранить свое культурное своеобразие, надо уезжать – чего делать многим уже не особо хочется. В конце концов, Латвия – наш дом, и мы здесь привыкли. Но, согласитесь, если человек испытывает серьезные неудобства в своей среде обитания, то он стремится устранить все проблемы и недостатки, мешающие жить нормальной жизнью. Кажется, именно такое и называется гражданским самосознанием, не правда ли?
У троих «отцов-основателей» «Родного языка» оказалось множество добровольных помощников, с успехом развернувших агитационную кампанию за русскую речь в латвийских регионах. Согласно латвийскому законодательству, если инициативная группа желает выдвинуть какую-либо проблему на референдум, она должна предварительно собрать за свой счет у населения десять тысяч подписей «за» и заверить их у нотариусов. Когда это сделано, государство проводит второй тур сбора подписей на избирательных участках – на сей раз в месячный срок необходимо получить уже 154 тысячи подписей. Если и данный этап прошел успешно, объявляется референдум.
Первый этап сбора подписей за русский успешно прошел в марте-апреле 2011 года. Люди, у которых «накипело», буквально осаждали нотариальные конторы, желая поставить свою подпись. Многие русскоязычные бизнесмены жертвовали немалые суммы для того, чтобы оплатить подписи тем, кто не мог сделать этого самостоятельно (зарегистрировать подпись у нотариуса стоит два лата). Некоторые предприниматели приводили целиком весь наличный состав своих фирм, чтобы дать людям подписаться. И все это – несмотря на сопротивление некоторых латышских нотариусов, намеренно сокращавших приемное время для подписантов.
Естественно, дерзкая затея вызвала крайнее возмущение государственной бюрократии, пришедшей к власти на волне национальной сегрегации. В то время, как простые «нацики» требовали арестовать руководство «Родного языка», высокопоставленные лица выступали с высокопарными разглагольствованиями о том, что, дескать, компания за русский язык «раскалывает общество» – как будто оно и без того не было необратимо расколото еще двадцать лет назад!
В начале осени борцы за лингвистическую справедливость передали Центральной избирательной комиссии Латвии собранные ими 12 400 подписей. После того, как закончилась проверка их подлинности, комиссия объявила общенациональный опрос за проведение референдума – который и начался в ноябре. С самого начала он протекал в условиях постоянно нагнетаемой националистами истерии. Власть сделала все возможное, чтобы русские не собрали необходимого кворума. Всем, кто проголосовал за родной язык, ставили в паспорт особый «штампик» – ходили толки, что всем обладателям «штампиков» впоследствии максимально осложнят жизнь. Усиленно распространялись слухи, что всякого, кто придет подписаться за родной язык, «сфотографируют», «внесут в секретные списки неблагонадежных», «уволят с работы» – и многих действительно удалось запугать. В «Родной язык» пришло несколько сотен жалоб: на то, что пункты сбора подписей (зачастую, специально открытые в самых труднодоступных местах) позже открывались и раньше закрывались, учетные листы подписей не нумеровались и не заносились в журнал. Естественно, ЦИК не позаботилась и о том, чтобы граждане были в достаточной мере проинформированы о готовящемся референдуме. Более того, на некоторых участках велась прямая агитация против сбора подписей. Граждане Латвии, находящиеся за ее пределами, могли проголосовать за русский язык в посольствах – но посольские работники намеренно отказались принимать подписи по выходным.
После того, как активисты «Родного языка» провели ряд проверок, подтвердивших обоснованность этих жалоб, они потребовали, чтобы им разрешили присутствовать на участках сбора подписей в качестве наблюдателей. Руководство ЦИК немедленно им в этом отказало. На одну из активисток в Риге вообще было совершено нападение – ее избили и отняли фотоаппарат. Однако, несмотря на все запугивания, увещевания и помехи, люди шли и шли подписываться за родной язык.
В общем-то, успех второго этапа компании за русский язык был гарантирован после того, как свою подпись на одном из участков оставил мэр Риги Нил Ушаков – заявив, что делает это, дабы поддержать людей, «борющихся за собственное достоинство». Чуть позже он сказал: «Я специально провоцирую латышей – идите к русским и договаривайтесь, как мы будем нормально жить дальше». Примеру Ушакова последовал и ряд других политиков из партии «Центр Согласия» – депутат парламента Николай Кабанов, мэр города Резекне Александр Барташевич, некоторые депутаты самоуправлений Риги и Даугавпилса. Это очень ободрило многих из тех, кого запугали, подтолкнуло сомневающихся.
И вот, наконец, победа! Да, еще неокончательная, но все же – победа. На исходе последнего дня сбора подписей, 30 ноября, представители государства с неохотой признали, что собранных голосов хватит для проведения референдума по языковым поправкам к конституции. В общей сложности проголосовало 160 тысяч человек. Теперь впереди референдум, который должен состояться в 6-7 месячный срок. Но, как говорят сами организаторы этого небывалого мероприятия, всколыхнувшего Латвию: не беда, даже если референдум окажется проигран. Ведь языковая компания уже послужила средством для консолидации, мобилизации русскоязычной общины, позволила ей едва ли не впервые громко заявить о себе, показать, что она чего-то хочет. Таким образом, местные «инородцы» продемонстрировали, что эта страна в той же степени принадлежит им, что и латышам, и что они желают уважения к себе.
Даже независимо от исхода будущего референдума, уже сейчас можно гарантировать крупный успех языковой компании. Можно ли было обсуждать вопрос официального признания русского языка в Латвии еще хотя бы год назад? А сейчас в обществе кипят дискуссии по данному вопросу. Одни «за», другие «против» – но сама проблема больше не выглядит маргинальным вбросом, она переместилась в сферу политического мейнстрима.
