Железный трон – символ верховной власти в мире, описываемым Джорджем Мартином
Мне нравится «Игра престолов», но с некоторыми оговорками. Эта сверхпопулярная постановка в жанре меча-и-магии от телеканала HBO является, по сути, изысканным шведским столом, полным сексуальных сцен, изнасилований и смертоубийств. Центральные сюжетные линии фильма основываются на серии романов Джорджа Р.Р. Мартина «Песнь Льда и Пламени», но упрощены они до такой степени, что больше напоминают детский рисунок карандашом на замысловатых обоях литературно-телевизионной традиции. Хорошие герои — грубые, благородные северяне из рода Старков, не имеющие никаких изъянов в характере, и злодеи — рыжеволосые южане Ланнистеры, описать которых помогут такие эпитеты как, порочные, развращенные, коварные, смертоносные и тому подобные слова оканчивающиеся на «-ые». А еще где-то бродят Белые ходоки и шлюхи, случаются кровавые распри, рождаются драконы и шлюхи, шпионят евнухи и шлюхи, бороздят моря пираты и шлюхи, колдуют ведьмы и шлюхи, и еще есть один похотливый карлик, мучимый вопросами к отцу. Целиком это все смотрится так же утонченно, как зияющая рана в груди — таковых, кстати, в сериале не так уж и мало.
Короче говоря, «Игра престолов» — это кровавый, возбуждающий и забавляющий артефакт поп-культуры, какой только может возникнуть в пост-фордистском, пост-кризисном обществе спектакля, каковое еще не успело санкционировать гладиаторские бои между социальными изгоями и голодными цирковыми животными. Хотя, учитывая тот факт, что премьер-министр Дэвид Кэмерон пока не представил вариант своей программы решения жилищного кризиса в Великобритании, все еще возможно. Неудивительно, что все смотрят этот сериал.
Под «все», я имею в виду почти четыре миллиона человек, посмотревших премьеру фильма только в Америке, и еще несколько миллионов, смотревших его онлайн или за счет повторов за пределами англоговорящего мира. Ужас этого всеобщего помешательства заключается в том, что всем нам нужен как минимум час в неделю для того, чтобы оказаться в псевдо-средневековой саге о мифических чудовищах, вздымающихся грудях, придворных интригах и декалитрах пролитой крови. Вот почему, вероятно, многие либеральные зрители, придирчивые к другим типам фильмов, в данном случае спокойно восприняли показанные в «Игре престолов» с ошеломляющей прямотой расовые и гендерные проблемы и самым непотребным образом продолжают шоу наслаждаться.
«Игра престолов» — не только образец мощного развлекательного продукта, но и яркий пример расистской культуры насилия, своеобразного Диснейленда с драконами. Но просто сказать, что этот сериал содержит много спорных моментов в своем обращении к вопросам расы и пола, это все равно, что сказать: «Митт Ромни — богат». Де-юре это будет верно, но де-факто скроет больше, чем продемонстрирует. Возьмем, к примеру, один из подсюжетов сериала: светловолосая и прекрасная тринадцатилетняя принцесса-девственница, чье запоминающееся своей честностью лицо является одной из визитных карточек фильма, оказывается продана в качестве невесты собственным недобросовестным братом, который любит говорить о драконах во время секса в ванной.
Темнокожий муж несчастной девушки является свирепым военноначальником орды с Мистического Востока. Он настолько необуздан, что не знает никаких сексуальных отношений, кроме насильственных и подвергает маленькую принцессу изнасилованию каждую ночь. Но не все так плохо, потому что рабыня-наложница обучает тринадцатилетнюю принцессу всем премудростям и навыкам секси-секса; в итоге последняя охмуряет степного владыку так сильно, что они влюбляются. Несколькими сериями позже, принцесса использует свою волшебную блондинистость и вылупившихся маленьких драконов, чтобы освободить всех рабов этого Мистического Востока. Если это нагромождение неимоверного количества плохо подогнанных стереотипов незаметно с первого взгляда, мы встретимся с вами после занятий и разберем их один за другим.
Причем ни один из стереотипов не делает историю менее захватывающей. В этом-то и дело. Фабула не обязана быть уютной, реалистичной или великодушной по отношению к угнетенным, чтобы оставаться захватывающей. Произведение искусства не должно быть в обязательном порядке политкорректным, чтобы быть увлекательным, или важным. Мы допускаем использование проблематичных тем до тех пор, пока честны перед собой по поводу их проблематичности. Было бы неплохо, если бы те из нас, кто любит этот сериал несмотря ни на что, смогли бы прекратить придумывать себе глупые оправдания. Самым худшим из таких оправданий является следующее: «Игра Престолов» опирается на средневековый мир, а средневековый мир был сексистским и расистским. Ну да, Европа 14-го века была бы не самым веселым местом для вас, если бы вы были женщиной, но не было там и драконов, и ведьм-убийц, волшебным образом меняющих внешность, вы бы там тоже не встретили. В Вестеросе все это возможно, потому что Вестерос является вымышленным миром. Но если создатель фэнтезийного эпоса может придумать армию самовозрождающихся бессмертных зомби, то он также может чертовски убедительно пофантазировать и на тему равных прав в браке. Если же он решит не делать этого, то это уже о многом говорит, говорит так же, как и наше допущение, что для любого легендарного приключенческого сериала по умолчанию общим будет наличие большого количества сцен изнасилований.
На этом для большинства из нас споры вокруг «Игры престолов» прекращаются. Все эти дискуссионные моменты настолько очевидны и сразу же бросаются в глаза, что легче всего принять их как должное и получить удовольствие от просмотра. Чего не скажешь о другом продукте от HBO — новый сезон сериала «Девушки», в котором каждая смена сцен или поворот сюжета были подвергнуты скрупулёзной вивисекции культурного соответствия готовым стандартам популярной интернет-критики.
Но самое интересное, вы обнаружите в «Игре престолов» тогда, когда вы продеретесь сквозь кровь и сиськи к скелету всего повествования, покрытому всем этим непристойным мясом. Я говорю об основной идее всей саги. Я говорю об одной из старейших историй в мире, истории, которая в силах собрать миллионы из нас у телеэкранов так же, как наших далеких предков собирал очаг. Я говорю о поисках хорошего царя.
Ключ к разгадке находится в названии. «Игра престолов» целиком посвящена королям, королевам и тому, как они достигли власти, стали ответственными, как они победили и сохранили за собой трон при помощи насилия, силой воли или волей случая. Обязательным допущением этой знакомой всем истории является следующее: верховная власть и лидерство по сути своей прекрасны, простым рабочим необходимы достойные короли и королевы, чтобы сделать их счастливыми и процветающими, и, даже если претендующие на лидерство плохи, кровожадны или попросту спятили, вам надо просто найти верного короля, правдивого, мудрого и знатного, который, несомненно, заслуживает престола, — и тогда все будет в полном порядке.
Другим необходимым элементом этой старой и всем известной истории является обучение будущего доброго царя. Вопрос о том, кто будет повелевать Вестеросом, когда весь этот перегруженный подробностями суперсюжет подойдет к концу, еще не решен ни в книге, ни в сериале. К концу второго сезона можно вычленить нескольких кандидатов, каждый со своим субъективными трудностями на пути к финальной коронации. Это и Дейенерис Таргариен, Ее Вышеупомянутая Блондинистость. Это и Робб Старк — юноша-воин, который не получил достаточно экранного времени, необходимого для сюжетного и личного долголетия, и его брат Бран, который, несмотря на свои десять лет, уже прошел срочные курсы Владык, в силу того, что в округе остались только женщины и мертвецы. И, конечно, Джон Сноу, незаконнорожденный сын Эддарда Старка (или не сын??!?!), главный красавец-мужчина, проводящий свое время в заснеженных Северных землях в борьбе с чудовищами. Все эти персонажи являются Вестеросской версией того самого одного процента, и любой из них, кто дотянет до конца сериала, в конечном итоге безусловно будет обладать властью над жизнью и смертью массы обычных и безымянных аграрных рабочих.
Поиск хорошего царя является центральной фабулой «Игры Престолов». Одна из причин убедительности этого сюжета — тема хорошего правителя в разных вариациях занимает умы большинства жителей стран, в которых демонстрируется этот сериал. Основополагающий принцип заключается в том, что, если мы будем достаточно удачливы, чтобы получить хорошего царя, который по праву закона или силы, или вследствие того, что он богатый ублюдок, или просто потому, что его немецкой прапрабабушке повезло выйти замуж за наследственного представителя семьи душегубов из Саксонии, — но если мы все-таки найдем этого самого правильного, то в конце концов все будет в полном порядке. Это именно та надежда, за которую мы продолжаем держаться. Хороший царь. И она все еще работает.
Поэтому весьма занимательно, что своей кульминации «Игра Престолов» достигает в момент Бриллиантового юбилея королевской семьи в Великобритании. Новостные ленты моих любимых сайтов и лента в Twitter в одно и тоже время переполнены болтовней и сплетнями о жизни фэнтезийных королей и королев и трепотней и чушью о жизни реальных монархов до такой степени, что сложно понять, кто из них более реален. Когда я пытаюсь объяснить людям в Америке, почему для британцев важно наличие королевы, а не президента, я рассуждаю не только как сторонница республики в буквальном смысле этого слова, но и как человек, любящий истории и верящий в их политическую важность.
Истории, которые мы выбираем, чтобы говорить о власти, несомненно, важны. И не имеет значения тот факт, что на самом деле королева тратит всю свою власть и энергию не на что иное, как на приобретение и сохранение самой большой коллекции уродливых шляпок*. Важно то, что народ Британии по-прежнему составляют подданные, а не граждане, и что остальной мир, — особенно Соединенные Штаты, которые, как считается, покончили с королевским подданством два века назад, — все еще верят в хорошего правителя. Невозможно отрицать то, что все наши рассуждения о власти вертятся вокруг идеи доброго царя, королей и королев, хороших властителей и верноподданных, со всеми вытекающими отсюда оправданиями иерархии и неравенства.
В этом свете празднование королевского юбилея выглядело бы еще более интересным, будь оно эстетически оформлено так же как «Игра Престолов»: с богатым пиршеством и поножовщиной, с полуголыми проститутками, прогуливающимися вдоль Темзы под флагами и гниющей головой королевского слуги Пола Баррелла на шпиле Вестминстера. Что до меня, то я считаю, что нам здесь и сейчас нужна совсем другая история, без всей этой помпезности и церемониальности, без жестокой социальной иерархии, укутанной в золотую парчу, и я бы даже сказала, история совсем без королей и королев. Но если мне придется смотреть очередную игру престолов, я, пожалуй, выберу ту, в которой есть сексуальный карлик.
__________
*Я говорю совершенно серьезно, писаки от мира моды, можете вы уже наконец прекратить притворяться, что Элизабет Уиндзор — икона стиля? Это самая тошнотворная и безнадежная ложь, выпущенная индустрией, которая работает на стимуляторах и самообмане больше, чем кто бы то ни было в желтой прессе, и это точно о чем-то да говорит. Королева не является иконой стиля. Она никогда ей не была и никогда не будет. Все дело в том, что никто не получил разрешения, чтобы сказать ей, что она выглядит отвратительно в ярком квадратном костюме из набора для близнецов на протяжении уже более шестидесяти лет.
Лори Пенни
Источник: NewStatesman
