В пятницу на Алтае задержали моего хорошего товарища, активиста «Другой России», недавно отколовшегося с группой товарищей от партии, Михаила Пулина. Вместе с Михаилом задержали его жену Марию и журналиста Максима Собесского. Формально Михаила обвинили в краже мобильного телефона, но на деле — как это уже не раз случалось, речь идёт о политическом процессе. Банальная уголовщина в данном случае используется как повод посадить человека в СИЗО, не обременяя себя теми сложностями, которые существуют с применением нового закона о пропаганде сепаратизма. Впрочем, Михаил сотоварищи знали, на что идут, и вполне рассчитывали на жёсткую реакцию властей.
Марш за федерализацию Сибири даже не состоявшись, вызвал сильный резонанс, и не в последнюю роль в разыгравшемся скандале сыграли некоторые сторонники федерализации Украины. Ведь именно к ним отчасти и был обращён смысл марша — если вы, такие хорошие, поддерживаете движение за федерализацию Украины, то почему вы не хотите поддержать ту же идею применительно к нашей стране. В конце концов, ведь — если отмести все стилистические особенности — в Кремле сидят такие же неолиберальные националисты, разве что с местной, полупериферийной спецификой. Да и по Конституции у нас предусмотрена федеративная форма государственного устройства — остающаяся, в немалой степени, только на бумаге. Требование последовательности — вот в чём Михаил сотоварищи были правы. На моё мнение не влияет даже тот факт, что у того же Собесского совершенно людоедская позиция по Украине, которая ему явно не делает чести.
В субботу мне удалось связаться с Михаилом, и я узнал, что в тех краях даже некому ходатайствовать о том, чтобы Михаилу, чьё здоровье уже основательно подорвано тюрьмой, не назначили меру пресечения в виде пребывания в СИЗО. Тем более, что сейчас — как и в первый раз — органы с ним особо церемониться не будут. Если никто не вступится за Михаила, то его с большой вероятностью ждут и изнурительные допросы, и периодическая отправка в карцер, и прочие «прелести» жизни за решёткой.
При этом, мало кто понимает абсурдность сложившейся ситуации — за сепаратизм на словах преследует человека режим, на чьей совести постепенный и неумолимый процесс распада страны на маленькие, ненавидящие друг друга феодальные княжества. Давайте разберёмся. Дело в том, что практическое проведение в жизнь неолиберальной политики, в которой активное участие, наравне с собственно либералами, принимают и наши охранители, приводит к разрушению всех действительных связей, которые объединяют страну. Связи эти, как я писал уже не раз, подменяются эфемерными духовными скрепами, воспроизводящимися тем успешнее, чем больше разлада и отчуждения в обществе. Тем не менее, ни церковь, ни полицейщина, ни казенный патриотизм не способны выполнять большую часть функций, которые выполняет разрушаемые неолиберальной политикой институты.
В первую очередь, вследствие огромных перегрузок и всё более жёсткой экономии, страдает система коммуникаций, в первую очередь транспортных. Чтобы выколотить побольше прибыли, дороги перегружают, а чтобы эту прибыль не потерять — всемерно экономят на обслуживании и ремонте. Один из наглядных результатов такой политики — участившиеся происшествия в Московском метро, включая и недавнюю трагедию на Арбатско-Покровской линии.
Российские Железные Дороги, вотчина пламенного охранителя Олега Якунина, тоже являют собой весьма показательный пример. Будучи поборником мощной, единой и неделимой России на словах, на деле Якунин показывает себя вредителем, подрывающим, ни много ни мало, обороноспособность нашей страны. Постоянное сокращение маршрутов сообщения, резкое удорожание стоимости проезда и прочие сугубо неолиберальные меры экономии не освобождают средства для поддержания железнодорожной инфраструктуры. Более того, постоянная экономия на ремонте путей и подвижного состава, и, самое главное, на оплате труда работников — машинистов, ремонтных рабочих и т. д., порождает кумулятивный эффект — страна оказывается разорвана на мелкие феодальные княжества, а её единство становится всё более номинальным.
Казалось бы — разве должен по обыденной логике весь наш режим отдуваться за Якунина и недавно уволенного Беседина? Разве должен Кремль отвечать за некоторых губернаторов, которые играют — как, например, президент Бурятии Вячеслав Наговицын, на стравливании населяющих регион национальных общин? Да, должен, причём по целому ряду причин. Во-первых, масштаб ущерба, причиняемого действиями указанных лиц, несовместим с таким понятием, как неосторожность. Повторюсь, что нельзя «случайно» довести систему транспорта до коллапса или низвести свой регион до состояния практически средневековой дикости. Такая «случайность» не может называться иначе, как косвенным умыслом. Переводя с юридического на русский — лицо знало о возможности наступления тех или иных опасных последствий, но из соображений личной заинтересованности ими пренебрегла. То есть Кремль ничего не сделал для того, чтобы остановить «самодеятельность» ни Якунина, ни Наговицына, ни до определённого момента Беседина, так как интересы этих лиц и им подобных для него существенно важнее интересов большинства.
Во-вторых, неолиберальные меры, прямо или косвенно ведущие к распаду страны — это не вынужденная необходимость или случайность, это элемент государственной политики. Здесь уже надо обратиться к системе образования и социального обеспечения, которые тоже играют немалую роль в обеспечении единства страны. Единая, нормально функционирующая система образования не только цементирует между собой населяющие Россию народы, но и делает возможным создание вооружённых сил мирового уровня. Страна, в которой система общедоступного образования разрушена на корню, может иметь только колониальную жандармерию, вооружённую допотопными карамультуками. Система социального обеспечения и, что ещё важнее, работающие социальные лифты — то, что позволяет постепенно интегрировать различные этносы в единую гражданскую нацию.
Разрушая «социалку», блокируя путь наверх для представителей широких слоёв населения — в частности с помощью разного рода «указов о кухаркиных детях», наши власти дают почву питательную почву для национального шовинизма и, в числе прочего, для регионального сепаратизма. Заменяющие же разрушаемые общественные институты «духовные скрепы» создают лишь ещё больше условий для межэтнических, межконфессиональных и прочих социальных конфликтах, никак не компенсируя собой утраченного.
В-третьих, даже если наши власть предержащие и понимают губительность проводимой ими политики, они не смягчают её в тех пределах, в которых они могут себе это позволить. Да, нам навязали — наши кредиторы, ВТО, МВФ, ну или мы вот по-другому не умеем, но простите нас. Нет, надо упираться и изображать, что всё мы делаем правильно, а те, кто несогласен — национальные предатели и всё такое.
И, наконец, если уж совсем просто и цинично — означенные лица, которых можно прямо обвинить в сепаратизме — то есть в стремлении к нарушению территориальной целостности России — крепко-накрепко связаны с другими представителями правящей элиты. Собственно, только так можно в условиях отсутствия настоящей политической жизни построить вертикаль власти, которая сейчас рушится буквально на глазах. Процесс этот носит объективный характер, но коллективные интересы и сформированная ими коллективная воля правящего класса в немалой степени обусловили его течение и последствия.
Что же до бедного Михаила Пулина, то единственная, хоть и фатальная ошибка, которую он совершил, заключается в том, что он воспринял всерьёз охранительную пропаганду идеологов Кремля. А после всех приведённых мной аргументов видеть в казенном патриотизме Кремля что-то большее, чем натужную пародию, очень сложно. Ведь только пародией на патриотизм может выглядеть желание превратить некогда мощное и развитое индустриальное государство в «энергетическую империю» — а на деле полуколонию, — в которой царит темнота и средневековье.
Желая насолить российским властям, искалечивших его судьбу, Михаил выбрал неправильную мишень для атаки, которую провёл со всей свойственной нацболам лихостью. И было бы очень неприятно, если из-за этой ошибки он выпал бы из борьбы, как минимум, на два года. Именно поэтому, при всех расхождениях во взглядах на некоторые вопросы, я считаю делом чести помочь товарищу Пулину. Что же касается той истерии с «национальными предателями», которую развели власти, то все мы прекрасно понимаем, кто громче всех кричит «караул». И кто у нас тут настоящий сепаратист, растаскивающий страну по кусочкам.
Именно поэтому бывшему моему товарищу по Левому Фронту Юрию Малиновскому и его новым приятелям из Евразийского Союза Молодёжи, участвовавших в травле Михаила, не могут быть прощены ни развёрнутая в сети охота на ведьм, ни кляузы в Роскомнадзор. И это было бы так, даже если бы я не считал Михаила Пулина своим другом, и даже если бы Михаила не начали преследовать. При всём отвращении к позиции Красно-Чёрного Блока по Украине, призывы к физическому истреблению анархистов, произнесённые Юрием со сцены, явно перевешивают. Видите ли, есть вещи, которые делать категорически нельзя. Есть такие поступки, которые оставляют на человеке уродливый след даже если тот трижды раскаялся и четырежды исправился. Вопрос здесь не в каком-то идейном чистоплюйстве — для меня как сотрудника ИГСО, получающего, в числе прочего, правительственные гранты, такой подход был бы чистым ханжеством.
Проблема в другом — деньги, полученные даже от врага, могут сослужить пользу делу, а вот предательство товарища, какими бы мотивами оно бы не было обосновано, делу вредит всегда. В первую очередь потому, что в нашей борьбе за лучшее будущее человеческое доверие — самый важный ресурс. А как можно доверять человеку, который пишет заявления в компетентные органы на своих — какими бы они ни были — товарищей по движению. Если резюмировать, то при всех своих ошибках Михаил Пулин — это наш товарищ, за которого нужно стоять горой. Что же до Юрия, то, как мне ни больно это признавать, своим поступком он противопоставил себя всему российскому левому движению.
