Храм на Драме
Сначала историческая загадка. Как думаете, как бы сейчас действовал Владимир Ильич Ленин?
а) Вписался бы в тему под тем или иным предлогом;
б) Объявил бы протест проплаченным Госдепом Майданом и напоказ остался бы дома пить чай;
в) Встал бы на защиту Россиюшки от транснационального капитала, представленного бойцами-навальнятами;
г) Иное.
А теперь размышления.
На самом деле, есть два важных вопроса, оба серьёзные, представляющие самостоятельную ценность. Именно их подсветил этот протест. Кроме того, есть некоторые соображения тактического характера.
Первый вопрос – это отсутствие какого бы то ни было согласования интересов власти, бизнеса и общества. Здесь имеются в виду как механизмы такого согласования, так, собственно, и заказ на подобные действия со стороны верхов. Иными словами, главенствующая парадигма сейчас – это: “Мы тут решили, не мешать, отойти в сторону!”
Естественно, во всех случаях несогласия с политикой государства и крепко сросшейся с ним вопреки Конституции Церкви и бизнеса низами сначала используются легальные механизмы, как то обращения, прошения, официальные письма, заявления некоторых местных депутатов, разговоры с чиновниками. С заведомо отрицательным результатом. На деле все легальные механизмы, вроде т.н. “общественных слушаний” и “экспертных оценок”, являются просто издевательским прикрытием проведения интересов Кого Надо. Так, жители Москвы вдруг стали сами постоянно ужесточать себе наказания за неправильную парковку, жители Подмосковья каждый раз “одобряют” варварскую уплотнительную застройку, и так далее. Смех.
В случае с Екатеринбургом местные жители вряд ли испытывают серьёзные трудности с местами для молитв. Судя по карте, поблизости от Драмтеатра расположено несколько других церквей. Россию вообще в целом нельзя назвать особо религиозной страной: по некоторым исследованиям, регулярно соблюдают обряды христианской веры не более 3-5% россиян. Даже на главный христианский праздник, следуя статистике МВД, церкви посещает не так много народу — 4,4 млн человек из 145 миллионов населения (в прошлом году), то есть 3%. Что даёт несколько другую картину, чем рисуемые официальной пропагандой картины.
Однако, таков стиль принятия решений, характерный сейчас для всей России: решения принимаются эмоционально, без серьёзной проработки, сбора мнений, либо просто преследуют конкретные коммерческие цели. Людям в современной России обычно что-то запрещают, наказание ужесточают, либо навязывают то, что им не очень нужно.
Поэтому в последнее время жители России всё чаще берут смелость заявлять о своих требованиях через уличные протесты. Так, у нас в подмосковном Пушкино местные жители несколько лет назад тоже протестовали против хищничества РПЦ, пожелавшей отнять у мужчин их любимый футбольный стадион ради строительства очередного храма. Протест тогда закончился компромиссом. Вообще, опыт взаимодействия с властями говорит нам прямо: чем сильнее уличный протест, тем больше шансов быть услышанным.
Но в целом можно сказать, что даже в отличие от европейских буржуазных демократий, где участие жителей в управлении на местном уровне худо-бедно обеспечивается, российская власть, похоже, взяла курс на полную изоляцию граждан от какого бы то ни было участия в жизни своего же общества, кроме дозволенных песочниц под присмотром старших товарищей, реализуя стратагему “Не пущать!” Гражданину дозволено пройтись в Бессмертном полку, принять участие в городском субботнике, может быть, ещё в каких-то официальных мероприятиях. Ну, собственно, и всё. Именно поэтому бизнес и региональные власти с таким напором ломают об колено любые попытки граждан заставить учитывать свои интересы. Никаких “посторонних” интересов попросту не было в изначальном бизнес-плане, а бабки требуют бабки-штрих, и ждать не будут.
Слово “политика” в современном обществе, кажется, всё ещё остаётся не самым популярным. К местным протестам редко подключаются легальные политические партии (ау, партии из дозволенной оппозиции! где ваши представители, возглавляющие народный протест в третьем городе России?). Сами жители, стихийно организуясь в советы и комитеты, не желают превращать свои команды в устойчивые общественные объединения, в перспективе претендующие на власть хотя бы в родном городе. Сама природа власти всё ещё кажется потусторонней, спущенной сверху, недостижимой. Но объективная ситуация всё более будет подвигать народ расставаться с иллюзиями и брать дело в свои руки, и прежде всего, заниматься самой настоящей политикой.
Второй вопрос не менее важен.
Давайте заявим прямо и открыто: да, этот протест в заметной своей части именно против РПЦ. Парки важны, но ещё важнее самоощущение, так называемая “атмосфера в обществе”.
В народе уже давно бродит скрытое недовольство наглыми притязаниями церкви на чуть ли не все стороны жизни. Так, родители возмущаются засильем церковной пропаганды в школах. Жители городов – программами массового возведения церквей под окнами, часто ещё за счёт отъёма помещений планетариев, библиотек, корпусов вузов. Церковники требуют запретить аборты, терпеть женщинам всё что угодно ради сохранения брака. В некоторых регионах представители другой авраамической религии и вовсе указывают, кому и во что одеваться.
Наконец, многие современники, жители XXI века, искренне не понимают, почему такое значительное влияние на общество и государство имеют люди, заявляющие, что материальный мир был сотворён за 6 дней, а хорошая жизнь может быть только на том свете. Современный городской житель – это пользователь всевозможных гаджетов, онлайн-услуг, потребитель контента со всего мира. Он умеет говорить и читать на других языках, ему доступна любая информация из внешнего мира. Претензия церкви на господство в общественной морали, на государственную идеологию искренне противна многим людям. Тем более, когда она служит отсталым экономическим и управленческим практикам, загоняющим российскую действительность во всю большую архаику, неэффективность.
Наконец, по заветам самой же церкви, люди судят о ней по делам. И видят в последнее время вместо несения божьего слова и примера смирения – неуёмную тягу этой организации к девелоперским проектам, а отдельных её представителей – к показной роскоши. Раннеперестроечный флёр возрождения религии и поиска пресловутой “дороги к храму” давно прошёл. Скорее люди теперь вспоминают пушкинскую “Сказку о попе и его работнике Балде”.
Церковь, воздвигая всё новые храмы, особенно в местах массового притяжения людей, на центральных улицах, не только выбирает лучшие места с точки зрения проходимости и оборота, но и явно манифестирует своё доминирующее, центральное положение в современной культуре. За словами о заботе о верующих РПЦ плохо скрывает свои претензии на главенствующее положение в идеологии, общественной жизни, своё верховенство над всеми другими социальными институтами. Большие новые храмы, возводимые на центральных улицах городов, часто являющиеся архитектурными доминантами, – это заявление “мы тут главные и мы тут надолго”. И это начинает раздражать многих светских людей.
Иными словами, место церкви в современном государстве и общественном устройстве объективно гипертрофировано, и это попросту не может не становится источником всевозможных конфликтов, пока у людей есть чувство собственного достоинства. Государственная, всемогущая церковь – это явный атавизм из эпохи феодализма, и он никак не может соответствовать уровню развития производительных сил в XXI веке.
Можно даже сказать, что церковь играет не только против общества, но и вдолгую против интересов самого государства: оно у нас как-никак капиталистическое, с подавляющим влиянием крупной и крупнейшей буржуазии, в том числе транснациональной. А все буржуазные государства – это прежде всего равноудаление любых религий, гражданские права и свободы, светскость и опора на науку, современное производство. Может так случиться, что в связи с неизбежным уходом Путина и его эпохи т.н. “демократического царизма” буржуазия сама откажется от такого архаичного инструмента, как объективно мешающего развитию современного производства. Форма правления станет более уравновешенной, потребность в духовном единоначалии отпадёт. И тогда ещё встанет вопрос: во что переоборудовать сотни и тысячи наспех возведённых храмов?..
Наконец, о тактике. Тут нужно сказать, что пока нет выигравших. Но методы заставляют всерьёз тревожиться.
Нам преподнесён очередной исторический урок: как крупная буржуазия, решившая довести до конца свой бизнес-проект, не стесняет в открытую использовать полубандитские формирования, призванные обеспечить силовое сопровождение зачистки города от протеста его жителей. Так сказать, открытая террористическая диктатура капитала без лишних посредников. Тем более что представители официальной силовой машины с усердием “не замечают” противоправных действий молодчиков.
С другой стороны, протест жителей и народных активистов быстро оседлали люди, преследующие явно свои корыстные интересы. Ходят разговоры о Навальном, который просто виртуозно превращает любой протест в “нерукопожатный”. Последние кадры, где не очень умная молодёжь скачет точь-в-точь как на киевском Майдане, серьёзно испугали многих сторонних наблюдателей мол, вот! теперь устраивают нам тут цветную революцию на американские деньги!.. Естественно, что фокус общественного внимания переносится с сути противостояния на форму, на персоналии, лезущие в телекамеры. Старо как мир.
Таким образом, всё идёт как предупреждал когда-то Ильич: народный протест, не подхваченный левыми, будет неизбежно уведён в сторону правыми силами, буржуазией, которая будет решать на этой волне уже сугубо свои меркантильные задачи. Протест как топливо для борьбы одних олигархов с другими: кажется, это не то, что было бы на пользу простым жителям, доведённым проблемами до бунтов.
Если говорить о политиках левого толка, то необходимо работать именно с такими народными стихийными протестами, пока они действительно не уведены вправо. Не обязательно скакать вместе с остальными, но можно и нужно говорить с людьми об истинных, классовых причинах происхождения проблем. Люди в первую очередь ждут решения своих насущных болезненных вопросов, и требования прекратить клерикальное наступление, улучшить качество городской среды, решить накопившиеся экологические проблемы как минимум не противоречат марксистскому учению.
Массовая народная политика, как это часто бывает, рождается на улицах. Это происходит прямо здесь и сейчас.
